Госпожа удача
Шрифт:
– Теперь этот дом легче снести, чем отремонтировать, – авторитетно высказался пожилой мужчина. – Наверняка все потолки обвалились, полы вздулись, а обои на стенах отклеились. Хорошо, что хоть электричество и газ отключили, а то всем бы пришел копец.
– Что теперь будет? – всплеснула руками женщина. – Теперь Вольф Дивальского с потрохами сожрет.
– А тебе не все равно, кто кого первым сожрет? – отозвалась другая женщина. – Как этим волкам богатство пришло, так и ушло. И пусть они теперь грызут друг друга, мне их ни чуточку не жалко.
Женщина оказалась права в своих предположениях. Дивальский старший
Суд долго рассматривал иск, но решение принял не в пользу бизнесменов Дивальских. Свидетельских показаний охранника о том, что он видел за несколько минут до пожара возле дома машину Волчанского и окурки кубинских сигар, найденных милицией, оказалось недостаточно. К тому же отпечатков пальцев Вольфа на сигарах эксперты не обнаружили.
Вечером, зализывая раны после неудачного судебного заседания, семья Дивальских собралась в квартире, которую арендовала для жилья.
– Как это не странно звучит, Веня, но это наше первое дело, проигранное в суде, – с усмешкой сказала Эмма Моисеевна.
– Раньше все иски подавались на нас, а мы, хорошо поблагодарив судей. Получали решения в нашу пользу. Теперь иск подали мы, и оказалось, что Волчанский одарил судью квартирой в новом доме.
– Какая там квартира, – громко засмеялась жена. – У Вольфа дом теперь года два будут доводить до кондиции.
Вениамин долго молчал. Затем наполнил рюмку водкой и, осушив ее до дна, сказал:
– У Вольфа денег куры не клюют. К тому же он использовал свой административный ресурс. – Посмотрев злобным взглядом опустившего голову сына, вздохнул. – Я тебе, Эдик, много раз говорил, готовь программу для выдвижения своей кандидатуры в Думу. Ведь были связи, были деньги, не хватало только твоего желания. А вот твой бывший дружок по криминальному бизнесу Вольф, всегда держит нос по ветру. Вот теперь у него и деньги, и связи, и власть. А ты, мой дорогой сынок, только и умеешь осеменять молоденьких потаскушек. Вот, например, твоя последняя пассия, насколько мне известно, родила мальчика. Кстати, зовут его Роман Эдуардович.
– Я ни какого отношения к этой девушке не имею, – вскакивая с места, крикнул тот. – А если она из всех мужчин, которые ее имели, выбрала в отцы своему выродку меня, то претензии нужно предъявлять ни ко мне, а к этой путанее. Но я тебя заверяю, как мужчина мужчину, ни какого отношения к этой женщине не имею.
После этого разговора прошло несколько дней, как Дивальский младший получил повестку в суд. Иск был от господина Волчанского по поводу порчи его только что построенного дома. Показав повестку родителям, Эдик стал собираться на заседание. Перед выходом из дома мать сказала:
– Ничего не бойся, веди себя смело. Ведь мы ни какого отношения к этому происшествию не имеем.
Уверенный в своей невиновности, Эдик Дивальский вел себя в суде вызывающе, грубил государственному обвинителю и постоянно пререкался с судьей. Уверены в невиновности сына были и родители. Они даже не направили вместе с ним в суд адвоката. Однако фортуна на этот раз отвернулась от семьи Дивальских. Потерпевший предоставил
Тем временем Максим Волчанский, получив из суда все необходимые документы, совместно с судебными приставами вплотную занялся поиском недвижимости и денежных средств Эдуарда Дивальского. Результатом такой работы стали аресты магазинов и ресторанов и их продажа через аукционы. Судебные приставы так хорошо работали, что вскоре на продажу были выставлены и машина, и участки земли, на которых до пожара красовалась недвижимость Дивальских. Пострадавшая сторона по-прежнему старалась вести себя уверенно и независимо. Перед друзьями и знакомыми свергнутые мафиози Дивальские делали вид, что с ними ничего особенного не произошло, и что они по-прежнему удачные и процветающие бизнесмены. Хотя многие знали, что Дивальские полностью разорены, а начинать свой бизнес с чистого листа в сложившейся ситуации не представлялось возможным. В семье, в которой никогда не было недостатка в деньгах, начались ссоры.
Эмма Моисеевна осталась без работы. Магазин и салон-парикмахерская, ранее приносившие большие деньги, сгорели вместе с офисом. У женщины началась депрессия. Вениамин Михайлович запил по-черному. Люди, наблюдавшие за тем, как опускается некогда процветавшая семья Дивальских, со злорадством отмечали, как эти негодяи, отбиравшие у земляков последний кусок хлеба и никого не жалевшие, теперь сполна стали отдавать назад наворованное.
Прошло время. Немного успокоившаяся Эмма как-то сказала мужу:
– Хватит, Вениамин, скулить. Давай засучивай рукава и вперед. Связи у тебя еще сохранились. Я составлю список бизнесменов, которых можно начать шантажировать. Есть у меня компромат и на чиновников, у которых рыльце в пушку. Давай-ка включай свои способности бывшего работника ГРУ. Мы просто обязаны за счет этих казнокрадов вернуть себе былую финансовую независимость. Я же попытаюсь устроиться на работу в администрацию области. Уверена, те чиновники, которым ты пачками носил взятки, побоятся мне отказать, и предложат должность не ниже начальника отдела.
Продумав до мелочей все варианты разговоров с хорошо знакомыми ей чиновниками, Эмма попросила свою старую приятельницу, которая работала в агропромышленном комитете, сделать ей заявку на пропуск. Уверенная в правильности своего решения, получив в бюро пропусков разовый пропуск, вошла в здание администрации области. Она достала блокнот, в котором были записаны фамилии чиновникам, которым ее муж давал взятки. Кроме фамилий так же значилась сумма и дата вручения конверта с деньгами. Выбрав одного из высокопоставленных чиновников, пробралась к нему в кабинет и, напомнив ему, что она жена Дивальского, попросила устроить ее на должность начальника отдела. Но на сей раз Эмма просчиталась.