Госпожа удача
Шрифт:
Подъехав к офису, Маша решила обо всем, что с ней произошло, рассказать начальнику службы безопасности. Но она даже не успела выйти из машины, словно из-под земли перед ней появились два сотрудника милиции и еще двое в штатском.
– Откройте машину и выйдите из нее, – приказал один из милиционеров. – А вас, понятые, попрошу подойти поближе, чтобы лучше видеть, как мы сейчас извлечем из потайного места спрятанные наркотики. – Он быстро заскочил в салон, открыл дверцу бардачка. – Куда ты, сучка холенная, дела пакет с наркотиками? – заорал он, словно
– А вы возьмите свои наркотики там, куда вы их подложили, – улыбнувшись, ответила Маша.
Милиционер слегка побледнел и стал лихорадочно пересматривать все находившиеся в салоне вещи. Затем открыл багажник, но и там ничего не нашел. Сняв фуражку, стал протирать носовым платком мокрый от пота околышек.
– Машину вы осмотрели, – проговорила Маша, глядя в глаза милиционеру, – теперь, может, заглянете ко мне под юбку?
Сотрудник милиции ничего не ответил и, позвав понятых, быстро скрылся за углом дома. Маша снова села в машину и поехала в прокуратуру. Ей стало совершенно понятно, что семья Дивальских устроила на нее охоту.
Маше в этот день крупно повезло. С утра прием вел районный прокурор, девушка попала к нему в кабинет без особых усилий. Изложив суть происшедшего в письменном виде, она от себя добавила:
– Я на сто процентов уверена, что травлю устроила семья Дивальских.
– Не волнуйтесь, гражданочка, – глядя в глаза девушки, заверил прокурор, – мы примем меры. Думаю, эти люди больше не будут вас обижать. Я сам займусь этим делом. И займусь им не только потому, что это мой долг, но еще и потому, что мой дед воевал на третьем белорусском фронте вместе с твоим дедушкой Иваном Аникиевичем.
От этих слов у Маши даже слезы выступили на глазах. Она с благодарностью взглянула на прокурора.
– Знаете, мне сегодня перед самым утром приснился дедушка, – вытирая слезы, сказала Маша. – И, хотите, верьте, хотите, нет, но он очень просил меня не пускать в машину плохих людей.
– А почему бы и не поверить. Ведь все близкие люди, которые ушли от нас в мир иной, вероятно, охраняют своих дорогих, которые остались на нашей грешной земле.
Поднявшись из-за стола, прокурор дал понять, что разговор окончен. Поблагодарив его, Маша вышла из кабинета. Увидев в коридоре очередь, поняла, что прокурор вовсе не хотел от нее так быстро избавиться.
Вскоре стало очевидно, что районный прокурор слов на ветер не бросает. В прокуратуру был вызван Вениамин Дивальский и в письменной форме предупрежден, что если он и члены его семьи не прекратят терроризировать гражданку Марию Корниенко, то он привлечет их к уголовной ответственности.
Возвращение Тимофея
Прослужив восемь лет на Северном флоте, Тимофей перевелся на Балтику. В звании капитана второго ранга он вернулся в город Калининград. О Марии он старался не думать, а когда мать заводила разговор о его первой любви, отвечал:
– Я, маменька, ее давно забыл. К тому же, у меня в Калининграде есть другая девушка на примете.
– Сынок, как же ты будешь жить с другой женщиной, если по-прежнему любишь Машу?
– Живут же другие. Ни я первый, ни я последний. – Он обнял мать за плечи. – Готовься, в воскресенье приведу к тебе свою избранницу.
Мать стала думать, как она встретит свою будущую невестку, и как та отнесется к тому, что мать ее избранника очень больная женщина.
Время пролетело быстро, и воскресным теплым летним днем Тимофей привел в дом матери свою избранницу. Девушка, поздоровавшись со старушкой и, оценивающе осмотрев однокомнатную квартиру своего будущего мужа, сказала:
– Не смотря на то, что у тебя, Тима, однокомнатная квартира уменьшенной планировки, я приглашу мастеров, и они из нее сделают настоящую квартиру.
– Я поняла, что вы хотите в моей квартире делать капитальный ремонт? – глядя в лицо девушки, спросила хозяйка. – А куда же я денусь?
– Не волнуйтесь, мы вас устроим в дом престарелых. У меня там все схвачено. Директором работает сестра моей матери. Там хороший уход, трехразовое питание и достойное внимание со стороны медицинских работников.
– Я со своего угла никуда не уеду, – глядя на сына, сказала мать. – Вот когда умру, тогда делайте что хотите, – и она громко зарыдала.
– Не нужно расстраиваться, – обнимая мать, сказал Тимофей. – Все будет так, как ты сказала. – Наведем в квартире идеальный порядок и станем жить втроем.
– Нет, – категорично заявила девушка, – мне надоело ютиться по чужим квартирам, и жить в квартире с твоей больной матерью я не согласна. Это мое основное условие.
– Хорошо, – беря девушку за руку, стал успокаивать ее Тимофей, – пойдем жить на съемную квартиру.
– Вот что, дети, – меняя тему разговора, сказала мать, – идите на кухню, я для вас там стол накрыла. А я пойду, прилягу, что-то мне совсем нездоровится.
Тимофею стало ясно, что мира между матерью и его будущей женой как видно не будет. Он посмотрел на сильно накрашенное лицо своей невесты, которая уплетала за обе щеки пирожки с яблоками, подумал: «Ну, милочка, наедайся пирожков вволю. В этом доме ты находишься в первый и в последний раз».
Проводив домой девушку, Тимофей долго гулял по вечернему Калининграду, вспоминая, как они с Машей бродили по этим тротуарам. От этих воспоминаний в его груди сладко забилось сердце. Он и сам не заметил, как ноги принесли его к дому Марии. Постояв какое-то время у дома, он решил зайти в гости к своему другу Александру. Дверь ему открыла Нина Николаевна.
– Проходи, Тимофей, – пригласила она гостья, – мы тебя всегда рады видеть.
Она провела парня на кухню, где Александр Николаевич чинил утюг. Увидев Тимофея, хозяин квартиры, обнял его.