Госпожа Вольтури
Шрифт:
– Полагаю, нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию с Люцианом и Соней, – вмешался в наш немой диалог Маркус.
– Алек, – прозвучал стальной голос Аро, – пригласи наших друзей сюда.
Брат Джейн удалился.
Ожидание давило на нас тяжёлым грузом мыслей.В зале воцарилась тишина. Я слышала только дыхание Агнессы и биение ее маленького сердечка. Она осторожно возилась у отца на коленях, крепко обнимая его крохотными ручками. А он был далеко в своем сознании, не обращая внимание на свою дочь.
Вдруг
Они сели с нами за стол и окинули присутствующих тревожным взглядом. Аро посвятил их в суть дела, и ликан, сжав кулаки, начал говорить.
– Господа Вольтури, я благодарен вам за все то, что вы нам дали. Поскольку Одон угрожает жизни не только стае, но и вашему клану, мы должны покинуть Вольтерру.
Он посмотрел на Агнессу и перевел взгляд на меня.
– Прости, – прошептал он, не сводя с меня глаз.
Я опустила голову, стараясь не подчиняться соблазну начать их уговорить остаться и обещать защиту здесь.
– Когда назначены роды? – уточнил Аро.
– Через месяц, – ответила Соня.
– Нам бы выиграть немного времени… – произнес вслух Маркус, словно размышляя.
– Всего четыре месяца? – удивилась я.
– Ты за два с половиной управилась, – усмехнулась девушка.
– Ах, да…это же не просто дети…
– Довольно, – остановил наш разговор Аро. – Я сообщу Одону, что мы убьем тебя в следующее полнолуние. Вам нужно успеть до него. Мы превратим тебя в ночь.
– С чего ты думаешь, что он поведется? – возразил Кай.
– Я буду убедительным, – со свойственным ему напором ответил Аро.
На следующий день снова явился Одон. Старейшины Вольтури долго вели переговоры и, наконец, определились с результатами. Нам предстояло прожить самый напряжённый месяц в нашей жизни. Если ребенок Люциана не успеет родиться, Соне грозила смерть. В случае, если все удастся, Вольтури обманут потомков Виктора и превратят ее в вампира.
– Нужно начать обучение Агнессы, – сказала я, стараясь разрядить обстановку, пульсирующую в резиденции.
– Я найду ей лучших учителей, – согласился Аро.
– Разве есть лучше тех, что служат тебе? – польстлила я ему.
– Хочешь, чтобы они её приобщали к наукам?
– Почему бы и нет? Что-то могу и я ей дать, что-то, например, ряд языков, Маркус, что-то ты…
– Хорошо. Я обсужу это с братьями.
Я улыбнулась ему и продолжила чтение книги.
Со следующего дня наша дочь изучала ряд наук, которые не были столь востребованы среди смертных, но считались необходимыми среди нас. Ей никогда не понадобится то, что воспевают люди, ведь Агнесса не будет вращаться в их кругах. Ей предстоит вечная жизнь среди таких, как ее отец и его братья.
Маркус преподавал греческий язык и философию, Аро –историю, итальянский, латинский и искусства, я – каллиграфию, этикет и хореографию, а Кайус – математику и логику. Девочка была смышлёная не по годам и усваивала все с легкостью, присущей только гениальным смертным.
Ее дядюшки радовались общению с ней, одним взглядом она влюбляла в себя всех, даже самых стойких вампиров. Это и был ее дар – делать счастливыми окружающих, лишь взглянув на них.
"Как моя покойная сестра, Дидима" – однажды заметил Аро.
Я сидела в саду одна на каменной скамье и читала книгу. Лёгкий декабрьский ветерок заставлял меня посильнее укутываться в плед. Зима была теплой, но оставляла свое ледяное дыхание на моей коже.
– Не помешаю? – уточнил Люциан, занимая место рядом со мной.
– Нет, – ответила я, улыбнувшись ему и, закрыв книгу.
– Давно мы с тобой вот так не разговаривали… – заметил он, глядя мне прямо в глаза.
– У тебя есть подходящая тема?
– Есть, – признался он. – Замёрзла?
– Немного, – натягивая мохровую ткань, произнесла я.
Он приобнял меня, согревая теплом своего раскаленного тела.
– Прости за то, что у нас с тобой так всё получилось, – с бесконечным сожалением говорил он.
– Всё хорошо. Обстоятельства сложились, как нельзя, лучше.
– Мы бы могли быть вместе…
– Тогда бы у меня не было моей дочери…
– Она славная девочка, – заметил Люциан.
– Да, – согласилась я.
– Знаешь, я, наверное, до сих пор влюблен в тебя, несмотря на то, что произошло между нами…
– Но бывали и положительные моменты, – напомнила я.
– О, да… – протянул он. – Та ночь была самой прекрасной в моей жизни.
Я подняла голову и дотронулась пальцами до его подбородка. Он замер в ожидании чуда.
Моя рука скользнула по его щеке, а губы стремительным движением прильнули к его устам. Во мне проснулся жар, в котором я тонула, как тогда…год назад. Я почувствовала, как неведомая сила вновь заставляет меня желать этого мужчину. Я снова хотела ощутить его рядом, а, быть может, даже и внутри, ведь он был таким жгучим, что я не могла удержаться. Он обхватил меня руками, не позволяя отстраниться от себя.
– Нет, – оборвала я это бешенство. – Так не может больше продолжаться.
– Мы снова поддались соблазну, – осознал он.
– Нам нужно прекратить видеться. Извини.
Я встала со скамьи, прижав к себе плед, и покинула сад, оставив его одного под холодным зимним небом.
– Мама! – кинулась ко мне Агнесса, когда я вошла в холл. – Дядя Марк научил меня сегодня читать по-гречески. Он мне так нравится!
– Кто? Греческий или дядя Марк? – я посмотрела на счастливое лицо брата Аро, гладя по голове свою дочь.