Госпожа ворон
Шрифт:
Бансабира вскинула голову к потолку, встряхнула головой, отчего золотистые волосы блеснули в солнечном луче. Она не только научилась у луны владычествовать — она обучилась у солнца лгать. И пришла сюда не сомневаться.
— Копье, — огласила выбор танша.
Рамир вскинул брови: умеешь удивить, Изящная. Бансабира, получив от подручного оружие, осмотрела его, проверила, прокрутила в руке пару раз и заняла стойку.
К бою.
Первыми вывести из борьбы нужно было Рамира и Шухрана: один Внезапный чего стоит. Оставь на конец — костей не соберешь. Разумеется, соперники поймут, что первыми Бану нацелится именно на второй и третий номера и предпримут меры. Сейчас четверка
Единственный шанс, хмыкнула в мыслях Бану, стар как мир: отдать врагам инициативу в атаке и использовать силу одного против другого.
Началось все в точности, как Бану и представила: опыт ничем не заменишь.
Первый удар нанесла Аннамара. Бансабира, поймав копьем клинок, вывернула на Шухрана. Тот отступил. Бану раскрутила оружие над головой, чтобы разогнать окружение хотя бы на шаг с каждой стороны, со всей силы ткнула тупым концом копья назад, как если бы нарочно метила сопернику поддых. Она пронзила лишь воздух, но непонятный жест привлек внимание напряженных соперников, и тут же Рамир гортанно рыкнул: над коленом торчал тонкий узкий нож.
Еще одно драгоценное мгновение, улыбнулась в душе Бану, отбивая двойную атаку Аннамары и Шухрана. Сейчас противники искренне верят, что она или добьет Рамира, или примется за Шухрана. Но Рамир замедлен, и этого пока достаточно.
Внезапный и впрямь недоуменно оглядывал нож в ноге, стараясь прислушаться и понять, насколько глубоко он вошел. Похоже, дело неважно — вынь, и хлынет кровища. Но и так не оставишь…
Рамир рванул. Один из присутствующих жрецов-лекарей тут же бросил бойцу жгут.
Бансабира вывернулась из-под атаки Астароше, толкнув Аннамару и, нацелясь, на Шухрана, который загородил собой Рамира, вовсе отскочила назад. Все знали, что Изящная владеет оружием с обеих рук, потому никого не удивило, что сейчас она заняла позицию, будто левша.
— Я цел, — заявил Рамир.
Шухран, не менее других удивленный, что Бану не воспользовалась шансом выигранного времени, шагнул в сторону — зайдет за спину. Астароше кинулся более опрометчиво. Бансабира попросту пропустила его. У Рамира, который действовал медленнее остальных, начало возникать смутное паршивое чувство, что их водят за нос. Он смотрел за тем, что происходит, и не мог уловить, почему Бану тянет, чего добивается, упуская шанс за шансом. Или это ее давняя привязанность к Астароше сейчас не дает действовать, как стоило бы?
Чушь, — опроверг Рамир сам себя. Чтобы она, Мать лагерей, проигрывала кому-то из-за чувств? Или… или здесь она позволяет себе не быть Матерью лагерей?
Рамир пошел в лобовую атаку вместе с Аннамарой. Бансабира разбежалась в их сторону, ощущая, как в спину кинулись оставшиеся двое. В последний миг оперлась на копье и, перемахнув через него, приземлилась за спинами Рамира и Аннамары. Внезапный с рыком выгнулся в спине, когда удар Бану рассек ему кожу от плеча до поясницы. В последний момент он улыбнулся самым краешком губ и осел на пол.
Аннамара рухнула с диким воплем, когда тот же самый нож, ранивший Рамира, застрял у нее между почками, в опасной близости от позвоночника.
Зал ахнул. Бану подхватила брошенное копье.
Подоспели Шухран и Астароше, и Бансабира встретила их лицом к лицу. Шухран раскрутил глефу, предостерегая Бансабиру. Танша попятилась, Астароше настиг — отбежала в сторону, наступила на лежавшую Аннамару, чтобы взять чуть выше, нанесла колющий с верхней диагонали в Шухрана, тот ловко поймал и отвел. Астароше тем временем настиг сбоку, Бансабира блокировала, ощутив, как опасно хрустнуло древко, потянула со всей силы на себя, заставляя Астароше потерять равновесие и, дабы его удержать, сделать пару нетвердых шагов вперед. Аст загородил ее как раз в тот момент, когда атакованная сверху, Бану должна была быть открыта снизу. Глефа Шухрана прошлась по сухожилию Астароше насквозь. По его правому коленному сухожилию.
Аст взвыл дурным голосом на всю арену, и вместе с ним — ползала. Из-за боли, из-за отчаяния: неужели его судьба такова, чтобы вообще больше не опереться на это злосчастную ногу? Но Шухран, с которым Бану переглянулась поверх головы оседающего Астароше, только сглотнул: это не судьба, это Бансабира Изящная. Та сопливая девчонка, которая получила прозвище в походе под его началом.
Многие поняли, что произошло: кто понимал, с какой стороны браться за меч, и кто знал, какие отношения связывали Бану и Астароше. Подробности не расходились даже в пору, когда все случилось, но о соперничестве за Бану Изящную между Астароше и ее наставником слыхал весь остров.
Исход был очевиден, но отступить Шухран не мог: участники первого турнира в состязании определяются жеребьевкой среди всех присутствующих в храме Клинков Богини соответствующего ранга. И если Великая Мать избирает бойца, он обязан или победить, или пасть в крови под натиском врага, как повелела Мать Тени.
У Шухрана было отличное оружие против копья, но и оно ему не помогло: от серьезного удара по челюсти тупым навершием копья едва не сломалась шея, в голове зазвенело, в глазах померкло. Для пущей надежности Бансабира ткнула древком Шухрану в солнечное сплетение, когда тот завалился на пол, но это было излишним.
Чуть попружинив на ногах, Бану прикинула свои силы. Порядок, на двух всепризнанных извергов должно хватить.
Три ножа были разбросаны по арене, четвертый остался у Бану в руке. Ишли сидел поверженный: в свое время Ишли Бушующий был велик и могуч, но теперь возраст взял свое, и боец, восстанавливая дыхание, позволял кому-то из местных жрецов суетиться над ранами. Он выбыл из схватки через полчаса от начала, и когда это случилось, Ирэн Безликая не пожелала отдавать первый ранг Бану Изящной просто так. Почти час после поражения Ишли — превосходя положенное для состязания время — Бансабира сдерживала Ирэн, и, наконец, та, отскочив, выпрямилась и бросила собственное копье к ногам Бану.
Бой окончен.
Измочаленная, как ни разу в жизни, Бансабира, кажется, с двумя поломанными ребрами и порванным сухожилием в голеностопе от особо отчаянного рывка против инерции движения, задрала голову к верху. Колени, съехавшись, затряслись, и вскоре задрожало все исполосованное утомленное тело. Бансабира измученно и счастливо, как ни одна мать в момент первого объятия новорожденного малыша, улыбнулась, мысленно возблагодарила Госпожу Сумерек, и повалилась.
Многострадальные колени хрустнули безжалостно, но падение выдержали. Все еще глядя вверх, Бансабира молча улыбалась. Кровь в голове от загнанности дыхания гремела так, будто само сердце колотилось о виски. Переутомленные мышцы медленно, дюйм за дюймом расслаблялись, и на тело наваливалось странное состояние, какое бывает у воздуха после грозы. Отяжелевшая, без сил, Бансабира чувствовала, что парит. Может, ей не одолеть Гора по сей день, но этот гад оказался в свое время прав, сказав, что среди сто седьмого, сто восьмого и сто девятого поколений Храма Даг в числе претендентов на первый ранг есть ее имя.