Гость из мира Death Note
Шрифт:
– … помочь?
– М… Что? – он не сразу понял, что это Катя, и что она обращается к нему.
– Ты не мог бы мне помочь? – повторила девушка, так мило улыбаясь, что L невольно засмотрелся.
– Да? – машинально ответил он, продолжая смотреть на неё.
«Она красивая… Черт…» Эл мысленно заставил себя остановить мысли, направленные не в то русло. И тут же заметил, что девушка смотрит на него, явно ожидая ответа на вопрос, который он благополучно прослушал.
– Мм… – глубокомысленно изрёк L, чувствуя себя немного неуютно под пристальным взглядом шатенки, но той, видимо, надоела его медлительность:
– Ну, пожалуйста! Он так чешется! Я сейчас с ума сойду! Ну что тебе трудно? Ну почеши!
«Что именно почесать?!!» – растерянно пронеслось у него в голове.
Эл, конечно, помог бы Кате с её проблемой, но его собственная проблема заключалась в том, что он не знал, в чем заключается собственно
Тем не менее, сделав над собой усилие, L сделал то, о чем его попросили. Его рука слегка дрожала, но он, упорно игнорируя смешки своего собственного внутреннего голоса, с горем пополам все-таки осторожно почесал кончик носа девушки. И расслабился, когда она осталась довольна.
Однако, это был ещё не конец. На этот раз его вырвали из раздумий более изощренным способом.
– Мммм… что… что случилось? – это все, что он мог выдавить из себя, когда девушка внезапно принялась яростно тереться лицом о его грудь. Он так и не понял, что в этот момент было в нем сильнее: раздражение на её из-за очередной выходки и уже совсем неуместного и излишнего вторжения в его личное пространство, или на себя, за то, что внезапная физическая близость не вызвала должного дискомфорта и неприязни. За невозможностью отстраниться пришлось стерпеть все её манипуляции. Поначалу, он хотел было сказать, чтоб она прекратила и чесала свой нос об кого-нибудь другого, но промолчал. Сердце билось слишком часто. L поджал губы и, не найдя ничего лучше, стал сверлить взглядом затылок стоящего за Катей пожилого мужчины.
Он не хотел этого. Он не хотел в неё влюбляться. Он не мог простить себе того, что вовремя не приказал своему сердцу остановиться. Ему совсем не нужен был такой накал эмоций внутри себя. Тем более сейчас, когда он в таком положении, неизвестно где, с чужими ему людьми, пытается отыскать своего друга-врага. Ему совсем не нужно было еще больше психологически уязвлять себя.
Эл ненавидел себя за то, что вовремя не успел пресечь появление нежелательных эмоций. Куда он смотрел, о чем думал? Надо же было так глупо попасться. Двадцать пять лет, а он ни разу не влюблялся, ни разу не увлекся ни одной девушкой. Но вот внезапно оказалось, что и у него все-таки нет иммунитета к женским чарам. Конечно, ведь он человек, мужчина в конце концов. Похоже, за годы беспрерывной работы он совсем забыл об этом. Вот и пришла пора вспомнить. Что это было: судьба или его собственная глупость? Ну, поскольку ни в какую мифическую судьбу он никогда не верил, то ничем, кроме собственной глупости и неосторожности он объяснить возникшие чувства не мог.
Чем же она его так привлекает? Красивых и умных девушек он и раньше видел много. К тому же и характер у неё далеко не ангельский. Хотя тут, конечно, он вынужден был признать, что и сам далеко не идеален в этом плане. Да, что может быть лучше, чем два своенравных упрямца в одной клетке. Хотя, пожалуй, клетка угрожает только ему. Хм… это весьма мелодраматично. L хмыкнул про себя, но тут же скривился.
Так чем же, черт подери, она его так привлекает? Она красивая. Но Марина тоже красивая. Наутро после первой ночи в доме Марины, Эл рассмотрел её лицо досконально, склонившись к спящей девушке почти вплотную. Однако никакой реакции на её близость он не почувствовал.
Тяжело, жутко тяжело признавать самому себе, что ты к кому-то испытываешь чувства, слабость, привязанность. Особенно, если одна из главных черт твоего характера – стремление к независимости. Однако, это не спасло его. Она сумела его очаровать. Как раз в тот момент, когда он был поглощен в свои переживания из-за Ягами Лайта, был уязвим, как никогда. Недосмотрел, упустил момент, не увеличил дистанцию, не приказал своему самому себе вовремя остановиться. Ведь можно было бы вовремя выстроить между ними холодную стену.
И сейчас его разрывали на части здравый смысл, которому он привык доверять и на который полагался всю свою жизнь, никого не подпуская к себе ближе дозволенного, и сердце, которое упивалось новым внезапно возникшим чувством. Оно затмевало разум, мешая рассуждать здраво, отвлекая от того, над чем он должен был думать, ради чего пришел в этот мир.
История повторяется. Похоже, что ошибки ничему его не учат. Он уже поддался сладкому чувству
Проклятье! Умудриться так вляпаться… И в самый неподходящий момент. Надо быть редкостным неудачником. Когда он успел стать глупцом, одна за одной совершающим одни и те же ошибки?
Нет! Он не даст так просто сломать свою волю! Он слишком силен для этого. Что бы он не чувствовал, его эмоции никогда не возьмут верх над разумом, это слишком большая роскошь для него. Как и друзья. Как и любовь.
А ведь он всего лишь человек из плоти и крови. Все рано или поздно должны влюбиться. Это нормально. Это происходит с каждым. И нет ничего удивительного в том, что наконец произошло и с ним. Вот только он-то этому совершенно не рад. Он мыслитель. Его жизнь – это сплошные головоломки, это необходимость постоянно продумывать каждый свой шаг, это необходимость иметь трезво мыслящую голову на плечах. И сейчас это нужно ему как никогда. Если он хочет остаться в живых в этой игре, в этом противостоянии со своим другом-врагом. Ему и так тяжело. Лайт. Он не может относиться равнодушно к нему. При одной мысли о том, чем рано или поздно может закончиться их схватка, ему становится так больно, что невозможно терпеть. Тяжело было и раньше, но теперь уже никому из них не нужно притворяться. Он в открытую его враг. И это больно.
Так зачем ему подпиливать еще одну колону, на которой держится его душевное равновесие. Он и так с трудом остается спокойным. Сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сломался его внутренний стержень. Он и так думает о ней гораздо чаще и дольше, чем следует. Гораздо больше. Это недопустимо. Но порой он просто не мог справиться со своими чувствами. Не смотря ни на что, его тянуло к ней, так сильно, что порой он не мог противиться. Это глупо, это опасно, это нерационально, но он всего лишь человек. Он сознательно пошел к ней в подгруппу, хотя было бы разумнее пойти к Марине. Осознанно сел к ней за парту, хотя прекрасно заметил, как негативно она отреагировала на этот поступок. Весь её вид тогда говорил о том, что она не имеет ни малейшего желания находиться рядом с ним. Она обижалась на него за то, что он не помог ей с тараканом. Такая глупая ситуация. Откуда же ей было знать, что он почувствовал в тот момент, когда она внезапно обняла его. Его внутренняя реакция на близость девушки была слишком сильной, он растерялся, впервые чувствуя, как сердце падает в пропасть. Это было слишком для него. Но он не смог отстраниться. И не хотел. Он не любил чужие прикосновения, когда кто-то случайно или намеренно касался его, первым желанием всегда было отстраниться, отодвинуться. Избежать вторжения на свою территорию. Но, похоже, ей он готов был позволить обнимать себя сколько угодно. Вот только ей-то это было не нужно. Все дело было в маленькой букашке, которую она до ужаса испугалась. А когда инцидент был исчерпан, она отшатнулась от него так, словно он был прокаженным. Конечно, все дело, наверное, в обиде, но все равно неприятно. Очень неприятно. Как и тогда, когда она всем своим видом намекала, чтобы он ушел куда-нибудь подальше и даже не думал подсаживаться к ней. Но он сделал вид, что не понял намека. Однако, она уже через минуту отплатила ему сполна, дав понюхать баночку с формалином. Как же по-детски она себя порой ведет. Это забавно. Но будь на её месте кто-нибудь другой, он бы не стерпел подобного, но на неё он не мог долго злиться. Даже если она подсовывала ему майку с глупой надписью с очевидной целью поддеть его и намекнуть на то, что он, по её мнению, недостаточно хорош собой. Он поначалу разозлился тогда, хмуро думая о том, что её мнение на этот счет его мало волнует, как и чье-либо другое мнение. Но решил подыграть. Он терпел даже тогда, когда она предлагала ему сделать татуировку или ирокез. И тогда, когда она смогла подколоть его тем, что собирается уйти и не помогать ему с его делом. Да, он всерьез говорил о том, что никто из них не обязан оказывать ему помощь, но к её отказу был не готов. Но жутко разозлило его то, что ей удалось его разыграть. Как последнего идиота.
Рядом с ней он терял способность нормально думать. Это было слишком. Она обладала какой-то властью над ним, и это вызывало протест. Вся его гордость бунтовала против этого. Он не хотел. Не хотел её любить. Это слишком неожиданно. Он был не готов.
Слишком много эмоций.
Не для его холодного расчетливого ума.
Любить.
Любить – это быть уязвимым. Зависеть от того, кого ты любишь.
Поначалу он не боялся, думая, что, возможно, преувеличил, и дело лишь в обычном влечении к симпатичному представителю противоположного пола. И всё пройдет со временем. Нужно лишь взять себя в руки.