Гость. Часть 2
Шрифт:
Однако Взгляд Элементалей Тацуе следовало использовать.
Конечно же, не было никаких признаков, что их подслушивают. Поскольку до этого времени эта вещь не обладала сознанием.
В укромном уголке гаража, построенного на территории Первой Школы, эта вещь, которая дремала в кукле без сердца, вдруг проснулась из-за волны, напоминающей ту, которая притянула эту вещь в этот мир.
Хотя слово «проснулась» может немного ввести в заблуждение.
Купаясь в сильной чистой мысли, напоминающей молитву, в этой вещи проросло
Если более точно — реконструировалось сознание.
В этой вещи, проживающей внутри куклы без собственной воли, родился разум.
И поселился в кукле.
Когда Хонока зашла в класс, как только положила свои вещи, сразу же полетела в уборную.
Потащив с собой Миюки, которая пришла незадолго до неё.
Она направлялась не в кабинку, а к зеркалу.
Она нетерпеливо развязала ленточки, держащие волосы, затем, в полную противоположность, осторожно собрала волосы.
И последним штрихом использовала пару ленточек, которые только что получила от Тацуи. Ленточки были простого дизайна с двумя маленькими шариками, свисающими на конце. Однако даже если дизайн был несложный, это не значит, что они были сделаны из дешевого материала. Не только петля для завязывания резинки для волос была с покрытием, но и на серебряной застежке были тонкие когти, которые держали шары — сферы сверхчистого кристалла.
Кристаллы были не совсем декорацией, в современные времена они считались ценным медиумом, помогающим магии (чтобы эффективно повышать направление мысленных волн). Как ученицы Старшей Школы Магии, девушки естественно глубоко интересовались такими минералами, и Хонока понимала их ценность. Она была бы очень счастлива с подарком от Тацуи, даже если бы шарики были дешевым стеклом, так что без сомнений она была глубоко тронута.
— Эм, Миюки, как я выгляжу? Странно? Они мне подходят? — с небольшим беспокойством спросила Хонока, держа обеими руками украшение для волос.
Миюки ответила серьезно, без тени веселья или отвращения:
— Не волнуйся, Хонока, они подходят тебе идеально.
— ...Действительно?
— Да. Невозможно, чтобы Онии-сама выбрал неподходящий подарок.
В ответ на слова Миюки Хонока кивнула, краснея.
С облаками в голове Хонока не заметила, что у голоса Миюки была такая аура, будто она читает сценарий.
Расставшись с Хонокой и направившись в собственный класс, Тацуя боролся с нахлынувшим чувством ненависти к себе. С Чувством вины, вызванным действиями, которые по-видимому обманули девушку и сожалением о том, что сделал сестру сообщником, всё это вызвало боль в сердце, как у постепенно увеличивающейся полости в зубе.
По правде, украшение для волос, которое он подарил Хоноке, выбрала Миюки.
Но если было бы лишь это, он оставил бы это в покое как «цель оправдывает средства». Это не изменило бы того факта, что это был «подарок от Тацуи», и определенно не стоило огорчать Хоноку.
Однако причина в подарке не была столь невинной.
Тацуя понимал, как сильно подарок в благодарность за её шоколад, к сожалению, заполнил её сознание. Дарение и получение шоколада на День святого Валентина естественно включает образ обмена «чувствами», отношениями, когда двое связанны «обещанием»; действительно, вполне ожидаемо, что в её голове всплывут такие мысли.
Вот почему в этот день он приготовил ответный подарок; реакция Хоноки полностью попала под расчеты Тацуи.
Тацуя играл с привязанностью Хоноки.
Он уже давно смирился принять вину.
Он ничего не мог сделать с тем, что был бесчувственным, что не понимал человеческих эмоций, и даже если он использовал социальные навыки, чтобы с этим справиться или даже получить возмездие, он думал об этом, как пожать плоды того, что сам посеял (но не то чтобы он смирился).
Однако, даже зная, что сестра никогда не будет противостоять его решениям, чтобы отложить неизбежное, он использовал сестру в импровизированной уловке, поэтому он не мог не сожалеть.
Тот факт, что он мог так думать, был доказательством того, что он не настолько злой, как о себе считал; однако, к сожалению, рядом не было взрослых, чтобы ему это сказать.
— Эй, этим утром что-то случилось? Выглядишь истощенным.
Похоже, он взял под контроль эмоции не достаточно быстро. Он услышал эти слова, как только вошел в класс.
Тацуя поднял руку, чтобы также поприветствовать Лео, который поднял руку, при этом качаясь на стуле.
— Ты, с другой стороны, выглядишь довольно здоровым для того, кто только вчера вышел из больницы.
— Эй, вы двое, обычно утром говорят «доброе утро», — со смехом, говорившим «с вами ничего нельзя поделать», Микихико присоединился к разговору.
— Доброе утро Микихико.
— Йо.
Тацуя покорно вернул утреннее приветствие. Лео упорно придерживался своего личного стиля, впрочем, в этом не было какого-либо глубокого смысла.
— Доброе утро. Лео, неплохо выглядишь, как и раньше.
Когда Микихико сказал «как и раньше», то имел в виду «как всегда», но,
— Верно, доктор действительно не хотел, чтобы я покидал больницу, но так как я был слишком здоров, он не мог ничего с этим поделать.
Может быть, Лео понял, а может и нет, но ответил он точным объяснением.
По этому первому медицинскому обследованию, он должен был остаться в больнице по крайней мере на месяц; то, что доктор довольно скептически отнесся к восстановительной силе, игнорирующей здравый смысл, было неизбежно, подумал он.
Но так как доктор не увидел ничего плохого, и пациент хотел покинуть больницу, доктор не мог задерживать его в палате. Поэтому Лео сегодня и вернулся в школу.
— Эм, Тацуя, неужели ты этим утром подрался со своей сестрой?