Гость

Шалимов Александр Иванович

– Ксана? Кто такой Ксан?

– Ксан? Ну, как вам объяснить? Ксан - это Ксан. Мы с ним большие друзья, хотя порой он бывает несносен. Мы живем все вместе: папа, мама, Ксан и я. Ксан - сын папы и мамы. А я просто живу с ними с тех пор, как появился на свет. Мы - одна семья, хотя и принадлежим к разным, как это называется... видам.

Я снова почувствовал легкое головокружение.

– Слушай, Сократ, - сказал я.
– То есть слушайте... Бросьте крутить. При чем тут папа и мама? Вы убежали из цирка. Из какого цирка: из старого, на Моховой, или из нового, который только что открылся? Куда завтра прикажете отнести вас?

–

Что такое цирк?
– спросил Сократ.
– Я не знаю никакого цирка. И никогда не слышал о нем. Вероятно, вам будет проще всего отправить меня к папе, маме и Ксану.

– Допустим, - сказал я, - что ты, то есть вы, ничего не слышали о цирке. Допустим, что это правда, хотя я и не верю этому: ты знаешь слишком много разных слов, чтобы не знать слова "цирк"... Но оставим пока цирк в покое. Где находятся эти самые твои папа и мама?

– Папа и мама не мои, а Ксана. И мне кажется, они должны находиться где-то совсем недалеко...

– Что значит "недалеко"? В этом доме, на этой улице? В этом городе? В Москве сейчас более восьми миллионов жителей.

– В Москве?
– задумчиво повторил Сократ.
– Ну конечно в Москве! Мы приехали в Москву на прошлой неделе! И поселились в комнатах, очень похожих на вашу. Только в них не было такой, - он запнулся, - такой старомодной мебели.

– Старомодной!
– возмутился я.
– Ты называешь эту изящную, легкую мебель старомодной? То есть вы называете. Интересно, откуда вы приехали в Москву, если даже такая мебель для вас старомодная. Этот дом выстроен весной, а мебель - самые последние модели.

Я хотел сказать ему, сколько заплатил за обстановку комнаты, но вовремя спохватился и замолчал.

– Простите, - сказал Сократ.
– Я совсем не хотел вас обидеть. Без сомнения, это неплохая мебель, и вы вправе считать ее... как вы говорили... последней моделью. И даже этот дом - совсем новым. Хотя не далее как сегодня утром мама с раздражением перечисляла папе, чего тут не хватает, и папа обещал найти что-нибудь получше.

– Разумеется, папе очень легко будет выполнить свое обещание, - заметил я не без иронии.

– Конечно, что может быть проще перемены местожительства, - согласился Сократ.

– Однако откуда вы переехали?
– поинтересовался я.

– Откуда мы пере... что?

– Из какого города вы приехали сюда? Я имею в виду папу, маму, Ксана и... вас, Сократ.

– Мы прилетели из Калабашкино.

– Что это еще за Калабашкино? Где оно находится?

– Калабашкино?
– удивился Сократ.
– Вы, Вася, не знаете, где находится Калабашкино? Ну зачем вы разыгрываете меня, как Ксан? Впрочем, может быть, вы подумали о другом Калабашкине? Нет-нет, мы приехали именно из того самого, которое зовут столицей теоретической физики. Папа работал там в институте... Урр, забыл, как он называется, ну в этом, знаете, где изучают поле четырехмерного пространства...

– М-да, - сказал я.
– Знаете что, Сократ, давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом...

Все это, конечно, могло быть и тонким цирковым трюком, но, с другой стороны, если Сократ действительно жил в семье какого-то физика и физик был настолько неосторожен, что научил кота говорить, - из этого могли получиться крупные неприятности и для физика, и для таинственного института, находившегося в неведомом мне Калабашкине.

Некоторое время мы сидели молча. Потом Сократ зевнул и облизнулся.

–

Может быть, вы хотите есть, Сократ?
– спохватился я.

– Благодарю вас. Не отказался бы...

– У меня есть селедка, фаршированный перец, крабы...

При перечислении этих продуктов Сократ не выразил восторга.

– Колбаса...

– Вообще мы все - вегетарианцы, - заметил Сократ.
– Я имею в виду папу, маму, Ксана и себя лично. Но колбасу я однажды пробовал. Меня угостил приятель Ксана. Она мне понравилась...

– Ну вот и чудесно, - обрадовался я.
– Сейчас я вам приготовлю... закусить.

– Благодарю.

– С хлебом или без?
– спросил я, нарезая колбасу.

– Лучше без.

– Скажите, а на мышей вы охотитесь?
– поинтересовался я, ставя перед ним блюдечко с мелко нарезанной колбасой.

– Что вы, Вася, это же негуманно, - возразил Сократ, принимаясь за еду.

Покончив с колбасой, он еще раз поблагодарил меня и стал умываться.

Должен сказать, что к котам я отношусь без особой симпатии. Но Сократ был удивительно порядочным и благовоспитанным котом. Я с сожалением подумал о том, сколь однобоки наши знания. Занимаясь одним кругом вопросов, мы оказываемся полными профанами во всех прочих областях. До встречи с Сократом я понятия не имел о том, как, в сущности, далеко шагнула дрессировка животных. Раньше, кажется, считали, что кошек вообще нельзя ничему научить... Я и в цирке-то не был добрых полтора десятка лет... Я решил, что в ближайшие же дни займусь расширением своего кругозора: пойду в цирк, в зоологический сад и обязательно заведу себе кота, если Сократа придется возвратить его хозяевам. Однако кто они, эти папа, мама и Ксан? И где их искать? Тут легко попасть впросак. Каждый захочет иметь говорящего кота... Пожалуй, лучше всего не торопиться и подождать объявления в газетах или по радио. Хозяева Сократа, обеспокоенные пропажей своего любимца, обязательно начнут разыскивать его и, вероятнее всего, обратятся в газету или на радио... Можно, конечно, осторожно расспросить и в цирке... Впрочем, теперь я уже почти не сомневался, что Сократ не имеет к цирку отношения. У него не было этой развязности циркового актера. Нет-нет, без сомнения, он был из очень интеллигентной семьи...

Тут я хлопнул себя по лбу. В комнате находился мой корреспондентский магнитофон. Трудно сказать, как все может обернуться дальше, но иметь пленку, содержащую интервью с говорящим котом, никогда не помешает. В конце концов, ее можно будет использовать даже для радиопередач "Люби и знай свой край...".

Я торопливо поставил новую ленту и включил магнитофон. Услышав щелчок, Сократ встрепенулся.

– А, - сказал он, - магнитофон. Какой огромный!

– Что вы, Сократ, - возразил я.
– Это самая портативная модель.

– Мяу!
– вырвалось у него. Но он тут же совладал с собой, взглянул на меня не то со смущением, не то с сожалением и отвел глаза.

– Скажите, - снова возвратился я к интересовавшему меня вопросу. Каким образом вам удалось так хорошо овладеть человеческим языком?

– Вы, вероятно, хотите сказать - русским языком?
– уточнил Сократ.

– А разве вы знаете и другие?

– Мама немного научила меня говорить по-французски, а Ксан вместе со мной изучает сейчас английский язык. Но английский для меня очень труден. Кажется, я никогда не научусь правильно выговаривать английские слова.