Гость
Шрифт:
— О да! Я имею хозяйство. Не свое! — поспешил я поправиться. — Хозяйство моей жены, молочная ферма.
Господин засмеялся.
— Это! Это так понятно! Одной фразой вы очертили мне всю свою судьбу! Вас вывезли из России с матерью, когда вы были мальчиком. Скажем, в сорок первом году?
Я тогда не умел скрывать свои чувства. И господин легко заметил мое удивление.
— Ничего необъяснимого! — ответил он. — Вы очень хорошо говорите на немецком языке. Для того чтобы так говорить, надо прожить в Германии несколько лет. И лучше с детства, взрослый человек не избавляется
Господин улыбнулся, отошел от меня и сел на стол. Щелкнул крышкой ящика, подвинул ко мне сигары.
Я поблагодарил и отказался.
— Завидую вам, Сергей Тимофеевич! Работа на ферме, чистый воздух. Не курите! Все у вас впереди… Позвольте поинтересоваться: как идет ферма?
— У нас двадцать коров. Летом мы нанимаем работников.
— О-о-о! Я правильно угадал. К нам вы пришли не за пищей телесной, а за пищей духовной! Не так ли?
Я кивнул. Мне очень хотелось понравиться. Теперь-то я понимаю, что и этот господин изо всех сил старался понравиться мне, что я был ему более нужен, чем он мне, хотя я пришел к нему, а не он ко мне.
— Итак, — продолжил он, — что же вас привело к нам? Тоска по родине, тоска по русским людям? Или вы хотели получить от нас какой-либо практический совет?
Он опять угадал, этот проницательный господин.
— Да! — ответил я. — Я хотел получить практический совет…
— Покончим в таком случае с Россией! — воскликнул он после непродолжительной паузы. И тут же улыбнулся уголками губ. — Право, с ней никак нельзя покончить! Я не так выразился! Я понял, что по родине вы не тоскуете! Вы счастливо акклиматизировались! Про себя я этого сказать не могу!
Он встал, сцепил пальцы рук.
— Я безумно тоскую по России! Это придет и к вам, Сергей Тимофеевич! Немецкая деловитость вашей супруги не убьет этой тоски. Она лишь ее приглушила! Вы имели возможность вернуться на родину… Почему вы не вернулись?
Я не был готов к ответу на этот вопрос, как не был готов и на следствии в Москве, как не готов по-настоящему и сейчас, когда обязан рассказать все без утайки о своей жизни.
Я задумался: как бы ответить этому господину?
— Женились! — ответил он за меня. — Сколько вам было лет?
— Восемнадцать!
— Ну конечно! Девица на выданье, даже перезрела.
— Еще я боялся… — добавил я.
— Вы боялись? Боялись вернуться в Россию? Чего вам бояться? Какие вы совершили преступления в период вашего несовершеннолетия? Помилуй бог! Кто вас запугал?
Так в нашей первой же беседе с этим господином возникло имя Василия. Я рассказал, как и чем он пугал меня.
Господин снисходительно усмехнулся.
— Он, ваш Василий Васильевич Голубенко,
Я рассказал, как он исчез. Господин прищурился, задумался.
— А вы знаете, Сергей Тимофеевич, какая у меня родилась мысль? Василий Васильевич Голубенко вернулся в Россию! Но он не хотел, чтобы вы вернулись туда как свидетель его нравственного падения! Поэтому он вас и пугал… Вам возвращение в Россию ничем не грозит! Мы готовы оказать вам в этом содействие! Вы желаете вернуться на родину?
— Нет! Я не собирался вас об этом
— Вас привязывает к этой земле супруга? Вы ее любите?
— А почему мне ее не любить? И потом мы с ней не нищие!
Господин подошел к окну и отдернул пошире штору.
— Да, — сказал он. — В России вы такого автомобиля иметь не будете! В России ваш заработок будет ниже, чем здесь… В России вы не будете сами себе хозяином! Самое большее, на что вы можете там претендовать, это на должность чернорабочего. Разумно. Правда, мне, моему сердцу русского оскорбительно и горько слышать, что вы отказываетесь уехать в Россию. Но об этом, возможно, мы еще поговорим с вами… В чем же смысл вашего визита?
— Я хотел бы учиться… А как это сделать, я не знаю!
Господин вернулся в свое кресло, откинулся на спинку и уставился на меня. Я испугался: не сболтнул ли я непомерную глупость?
— Сколько вам лет?
— Двадцать два года…
— Чему вы хотите учиться?
— Коммерческому делу!
— Коммерции не учатся! Коммерция — это талант! — обрезал он меня. — Учиться вам надо! Согласен! Когда вы немного образуетесь, тогда, быть может, и поймете, к чему вы пригодны.
V
Встречи с соотечественниками в ближайшем городке — там находилось отделение НТС — разочаровали меня. Я быстро их раскусил. Все это оказались люди житейски неустроенные. Один из них даже мне сказал грубо:
— А ты куда лезешь? Тебе-то чего не хватает? Я вот помыкался по белу свету… Строил аэродром для американцев, потом меня какой-то русский хмырь по фамилии Болдырев уговорил поехать в Марокко. В прекрасное солнечное Марокко! Едва выбрался… Виктор Михайлович помог. Спасибочко ему, благодетелю!
Я так и не понял, издевается он или искренне благодарит. Соотечественники мои искали через союз работы, и мне казалось, что союз занимается их трудоустройством.
Собирались мы когда раз, когда два в неделю. Читали брошюрки на русском языке о России, о войне. Мыслилось, что мы должны обсуждать прочитанное. Но обсуждений не получалось. Никто из нас не знал, что происходит в России. Однако некоторое время спустя ко мне прикрепили учителя русского языка и объявили, что уроки союз оплачивает.