Гости незваные
Шрифт:
— Замерзнешь, тут ведь минус десять, — шепнул я ему.
— Простите, не понимаю, — как-то неуверенно сказал Арутюнян.
— Это вы простите, но в то, что вы не понимаете свою кошку, мне поверить ну никак невозможно, — возразил я. — И ведь она права — тяжелая физическая работа никоим образом не идет вам на пользу. Не хотите сменить место службы? И жительства заодно.
Старик молча опустился на скамейку, а Фира запрыгнула ему на колени и заурчала.
— Ладно, — сказал он через некоторое время. — Прежде чем рассказывать, что и почему вам вздумалось мне предложить, ответьте вот на какой вопрос. Эти люди, хоть и из каких-то своих соображений, в тяжелые времена дали нам с Фирой кров над головой и возможность
— Безукоризненно, — заверил его я. — Эти достойные люди получат практически невозможное — за неполные пять тысяч в месяц и закуток в подвале, громко именуемый «дворницкой» — настоящего дворника. Который и не пьет, и не притащит сюда толпу своих родственников и знакомых из какой-нибудь горной солнечной республики, и очень ответственно относится к своим обязанностям. Согласитесь, что один раз жильцы действительно нашли такого человека — вас, но вряд ли им также повезет снова. Это, так сказать, одна сторона. Вторая — у человека, про которого я говорю и которого хочу предложить на ваше место, была очень непростая биография, и сейчас он был бы рад начать новую жизнь, а я — помочь ему в этом.
Моя речь являлась чистой правдой, ибо у полевого агента ДОМа с пятнадцатилетним стажем простой биографии быть не могло по определению. И он, разумеется, будет рад выполнить очередное задание, то есть начать какую-то там по счету новую жизнь, на сей раз в городе Сергиев Посад Российской Федерации.
— Нет, никакого криминала, — продолжил я, — и документы у него в порядке. Ну как, сделаете доброе дело?
— Простите, но что вы хотите предложить нам с Фирой?
— Жизнь в таком месте, где никогда не бывает зимы, например. У меня, знаете ли, имеется дача на Канарах. Кому за ней смотреть, там есть, но на этой даче живут кошки. Вы же понимаете, их мало вовремя кормить и поить, с ними надо общаться, иначе они могут одичать, чего не хотелось бы. А сам я в силу занятости бываю там довольно редко. Как вам такая перспектива?
— А если через год или два вы передумаете и просто выкинете нас со своей дачи?
— Я вам даю слово, что даже если и передумаю, то никуда не выкину, вы так и останетесь жить, где жили, пока сами не захотите чего-нибудь иного. Неужели жильцы этого дома вам гарантировали такое?
— Нет, конечно, — вздохнул старик. — В принципе я, конечно, согласен. Когда собираться? И кто вы, если не секрет?
— К чему тянуть? Вон стоит моя «газель», в Москву поедем прямо сейчас. А насчет того, кто я… зовут меня Георгий Найденов. В числе прочего и миллионер, как вы уже наверняка догадались. Ну а где и кем я работаю — это лучше не рассказывать, а показать, сами все увидите примерно через час.
ГЛАВА 18
Старик жил в Гатчинском дворце уже месяц и с удивлением замечал, что он, кажется, даже молодеет. Исчезла донимавшая его всю зиму аритмия, прекратились постоянные боли в спине, и даже, что удивительно, каким-то непонятным образом немного улучшилось зрение. Во всяком случае, теперь очки ему требовались только для чтения совсем уж мелких текстов.
Месяц назад они с Фирой сели в «газель», которая быстро вывезла их из Сергиева Посада и свернула на какую-то проложенную трактором колею в придорожном лесу. Не успел Нейман удивиться, как день снаружи неожиданно погас, будто его выключили, а «газель», только что натужно буксовавшая в снегу, вдруг мягко прокатилась по неизвестно откуда появившейся асфальтовой дорожке и встала. Найденов открыл дверь и пригласил старика:
— Мы в общем-то приехали. Можете глянуть, куда именно.
«Газель» стояла на дорожке в каком-то ухоженном парке. Вокруг была летняя ночь, а метрах в двухстах впереди возвышалась ярко освещенная громада дворца.
— Думаю, что вы слышали про «Розу мира»
Из-под куртки у него вдруг выбрался мелкий и какой-то облезлый кот, спрыгнул на землю и, подняв мордочку, что-то вопросительно мявкнул канцлеру.
— Да беги, беги, раз не терпится, — махнул рукой Найденов. Кот вдруг подмигнул Фире, отчего та так и села на задние лапы, а он, задрав хвост, умчался вперед по дорожке.
— Н-нам идти туда? — спросил потрясенный старик, показывая в сторону дворца.
— Если хотите прогуляться теплой ночью по парку, то пожалуйста, — пожал плечами хозяин резиденции, — а вообще-то эта «газель» сейчас едет прямо к нужному подъезду.
Почти весь следующий день заняло оформление всяких бумаг, причем не только на старика, но и на Фиру тоже. Правда, с этим помог мальчик лет двенадцати по имени Алеша. К вечеру чуть не падающий от переживаний Нейман наконец вернулся в свои две комнаты и разложил на столе свои и Фирины документы.
Паспорт. Справка о благонадежности. Обязательство о неразглашении. Служебное удостоверение с указанием должности «воспитатель персонала К» — это все его. Алеша уже пояснил, что так называются дворцовые кошки общим количеством двенадцать штук. Кстати, за это даже полагалось жалованье — семьдесят пять рублей в месяц. Притом что бесплатная столовая во дворце работала круглосуточно, и даже Фира тоже могла ее посещать на общих правах, а ни за жилье, ни за коммунальные услуги платить не требовалось вовсе. У Фиры пока были только справка и обязательство. Два дня старик маялся бездельем, а на третий не выдержал, нашел дежурного по этажу и, ошалев от собственной наглости, потребовал у него метлу, совок и ведро.
— Да зачем это вам? — изумился дежурный и, кажется, хотел что-то добавить, но старик чувствовал, что его непонятно откуда взявшаяся смелость с минуты на минуту исчезнет, поэтому не дал закончить:
— Вы видите, что здесь написано в графе «Должность»? Воспитатель! А воспитывать можно только трудом и личным примером, и мне жаль, если вы до сих пор этого не понимаете.
После чего замер, из последних сил стараясь не вжать голову в плечи. Однако дежурный вдруг сказал: «Извините, не подумал», — и исчез, а через три минуты было принесено все требуемое плюс дворницкий фартук.
И вот почти весь июнь старик со своей кошкой занимались тем, чем и в Сергиевом Посаде летом, — утром и вечером подметали участок, а днем Фира бегала по нему и, если видела где бумажку или еще какой мусор, тут же хватала его и тащила в ведро. Впрочем, мусора тут было примерно на два порядка меньше, чем на предыдущем месте службы.
Однако чем дальше, тем чаще его посещали воспоминания из, казалось бы, навсегда забытой прошлой жизни. Уже не раз он ловил себя на том, что обращается к себе как к Сергею Арутюняну. Но ведь Сергея же убили, убеждал себя старик, убили те, кого он считал своими друзьями и единомышленниками! И гнал из памяти воспоминание о том, как у него было не меньше минуты, чтобы объяснить убийцам их ошибку, но он не сделал ничего. В результате погиб случайно оказавшийся в Баку его московский знакомый, художник издательства «Наука» Яша Нейман, довольно похожий на Сергея, а избитый Арутюнян, очнувшись на следующий день, узнал, что его жены и сына тоже нет в живых.