Гостиница Четыре стихии
Шрифт:
– - карандаш? Проснись, любимый зять, нам нужна твоя помощь, - художник открыл мутные глаза.
– Какой ты умница, дорогой! Вон, видишь те четыре шарика?
– Шарики?.. Где шарики?.. Это светлячки!.. А где? Она обещала мне нарисовать светлячков!
– Весна? Ну, дорогой мой, Весна сейчас занята. Ты помнишь, у неё есть такой большо-о-ой дом, где много-много людей! Так вот...
– Роза! Я нашёл всё необходимое! У этой макаки просто склад самой разной мелочи: ты бы видела! Правда, целого листа бумаги не было, но четыре клочка - вот! И уголёк так кстати... Всё, умолкаю-умолкаю!
– Дорогой мой, это всё тебе!
Владимир улыбнулся, перевёл взгляд на первый клочок бумаги и провёл первую черту...
Эпилог
– А... ты точно уверен, что это она?..
209
– Да конечно уверен! Мне фея-бабулька её портрет показывала по Зеркалу, ага!
– Ты что, боишься, что ли?
– А чего сразу я? Почему я первый должен? Вы что, её уже целовали?
– Да сто раз!
– Ну и как?
– Во как!
– Что-то вы очень быстро ответили...
– Ты что, будешь ждать, пока она сама проснётся?
– Ага, или сама попросит, чтобы ты её поцеловал! Между прочим, мы добра хотим...
– Во-во, добра и справедливости. Как учил господин Сказочник, когда гостил у старой карги... Замотал, чес-слово, своими заскоками...
– Ну что? Решился? Давай!
– Эх... Чмок! Чмок!
– Попросила бы не особо увлекаться...
– Аа-а-а-а-аааа!!! Она живая!
– И очень злобная, к тому же...
Она вскинула руку, и троих ребят от входа надёжно отгородила огненная решётка. Сейчас начнётся самое интересное.
– Госпожа Весна! Госпожа Весна! Мы не виноваты! Это всё он, нет-нет, не он, а вот он, он!
Мальчишки, толкаясь локтями и ёрзая по полу протёртыми на коленках штанами, увлечённо тыкали друг в друга пальцами. Хозяйка Гостиницы едва не прослезилась: так и вспоминались старые-добрые времена ещё до того, как Буратино вдруг решил влюбиться в Спящую Красавицу. На самом деле, на Чука и Гека, двух заядлых непоседах, сэр Генри пожаловался Весне ещё несколько дней назад. Дескать, сопливая малышня, вместо того чтобы изучать военное искусство с целью дальнейшего поступления к кому-нибудь в оруженосцы, бесстыдно отнимает у честного приведения его хлеб у замочной скважины. Причём почему-то одной и той же двери: номера 7, где не так давно нашлась Белоснежка. Кое-как успокоив раздосадованного сэра Генри и посоветовав ему не спускаться пока на первый этаж, Весна приступила к контрнаступлению. Гениальная идея поймать мальчишек за руку пришла быстрее, чем Владимир успел поставить себе очередное масляное пятно на новой рубашке. А то, что неугомонная парочка притащила с собой ещё и Сойера - просто подарок! Не надо будет объяснять каждому сорванцу несколько раз, достаточно будет одного, но запоминающегося раза. И вот - настал час расплаты!
– Это всё он... да он же, я вам говорю...
– Нет! Это всё фея-крёстная!
– в один голос наконец-то сошли на мнениях маленькие мошенники.
– Хм... В таком случае, это вовсе и не фея-крёстная, а Зеркало, которое показало вам Белоснежку. А кому из вас первому пришло в голову, что королева до сих пор здесь? Вы разве не слышали, что её давно разбудили?
– Конечно, слышали!
– заторопился Чук.
– Она сейчас во дворце, принимает посольство от этих... крылатые которые, родственники Ши...
– Но мы же должны были проверить, - перебил его Гек, - вдруг здесь ещё кто-нибудь поселился! Интересно ведь!
210
– А мне... тоже интересно, - буркнул Том Сойер под пристальным взглядом Весны.
– Вы не будете нас выгонять из Гостиницы? Пожа-а-алуйста!
– взмолились Чук
– - Гек.
– О, нет! Конечно, нет! Вы ведь всего лишь дети, - улыбнулась Весна, но её улыбка почему-то не вызвала в мальчишках ответных светлых чувств.
– Тем более, пока вы здесь, я найду вам куда лучшее применение!
– Послать за ведром и шваброй кого-нибудь из эльфов?
– с надеждой предложил Сойер.
– А вот и не угадал! Кроме того, ведро и швабру мне пришлось отдать Буратино как сувениры на память. У меня для вас есть предложение получше! Видите ли, Пастушка и трубочист давно просили меня найти им помощников в нелёгком деле ухода за домашним скотом. Говорят, они недавно поставили коровник. Так кто из вас любит тёплое молоко?
По скривившимся физиономиям мальчишек Весна поняла, что попала в точку. Проследив, что эльфы доставят сорванцов по назначению, а сэр Генри за всем
проследит, Хозяйка Гостиницы удовлетворённо вздохнула и отправилась в своё крыло.
– Ну, конечно!
– злорадно скривилась Весна, едва приоткрыв дверь.
– Чем ещё ты можешь заниматься? Вот скажи, если бы не было меня...
– Сплюнь и постучи по дереву.
– Сейчас сплюну! И постучу тебе по лбу! Думаешь, раз снова начал получать заказы, то можешь теперь со мной разговаривать в таком тоне?!
– По-моему, ничего не изменилось. Ты - живой тому пример. Хочешь, я тебя ещё раз нарисую, и ты посмотришь на себя со стороны? Не фыркай - ты похожа на маленького ёжика... Что, тяжёлый день?
– У меня на голове стоят волосы дыбом? Нет? Значит, первую стадию я прошла успешно. Заметь - никого не убила за прошедшие два дня, хотя очень, очень, ну просто очень хотелось!
– Все, кто мог попасть под твою горячую руку, успел вовремя смыться. Фея-крёстная через Зизи полчаса назад передавала привет. Сказала, что Золушка подойти к Зеркалу не может: она занялась устройством Великого Леса на месте прежнего замкового сада. Королевич пока никак не реагирует на намерения жёнушки.
– Кажется, он уже давно ни на что не реагирует. Золушка иногда ласково называет его пнём. Причём большей нежности, чем при произнесении этого слова, от сестрёнки вряд ли можно услышать.
– У всех свои способы возврата к прежней жизни. Снежка, говорят, при приёме посольства от шуэ не стала присутствовать?
– Кто говорит? Сэр Генри? Иногда у меня создаётся такое впечатление, что это он пишет речи Магги Волш. На самом деле, Снежка сейчас просто не во дворце. Поселилась с Изабель в старом домике Семи Гномов, якобы ребёнку нужен свежий воздух...
– Весна приблизилась к его излюбленному креслу и присела на подлокотник.
– Просто, встреться она ещё раз со старшим шуэ лицом к лицу, и, боюсь, его мечты о вечном небе станут былью. Она его просто по ветру развеет... Да нет, она, конечно, понимает, что Ши сам сделал свой выбор. В той суматохе, которую поднял Саламандра, он мог и наплевать на все свои обещания... никто не заставлял его