Гостиница на берегу Темзы
Шрифт:
Капитан смирил свой гнев и попытался улыбнуться.
— Ты сумасшедший парень, Голли, — сказал он. — Единственное, чего я не могу понять — как ты позволял, чтобы твоя старуха командовала тобой?
— Я не хочу дурно говорить о мёртвых, — сказал Голли, — но у нас был уговор: в течение четырёх часов она могла помыкать мною, но зато остальные двенадцать часов распоряжался я. Запомни то, что я скажу: двенадцать лет она спала, заперев дверь на замок и пряча под подушкой заряженный револьвер. И всё потому, что как-то позволила сделать мне замечание и дурно отозвалась о моём пении. Люди, которые знают меня, не позволяют никаких замечаний по отношению ко мне. Надеюсь, ты примешь это к сведению.
— Разумеется, Голли, — поспешил заявить капитан.
Под вечер работа закипела. В дом стали прибывать какие-то субъекты, которых Голли разместил по пустующим квартирам, каждая из которых была снабжена телефоном. Все эти люди были иностранцами, они внимательно изучали и план Лондона, и расписание пароходных линий, поддерживающих связь с Италией и Южной Францией.
Один из посетителей, некий Амброз, был известен Айкнессу как главарь отчаянной шайки, с которой Голли поддерживал связь.
В гараже, в бензиновом баке, хранился целый склад оружия. Голли с гордостью показал капитану свои запасы.
— Если за что-нибудь берёшься, то надо делать это как следует, — удовлетворённо сказал он.
Надо было воздать должное Голли: в своих планах он был последователен и не останавливался на половине пути. И деятельность его дала соответствующие результаты. На текущем счёте в одном из бразильских банков у него лежала столь большая сумма, что и без миллионов Паттисоновского наследства он мог прожить с Лилой остаток дней в самой немыслимой роскоши. Примерно такие же крупные суммы лежали у него на текущих счетах ещё в двух банках.
Риггит Лен терпеливо сидел в Брикстонской тюрьме и ожидал чуда. Его вера в маленького человека была безгранична. Но Голли решил распорядиться иначе. Он решил, что Риггит останется в тюрьме и понесёт кару — он не был больше заинтересован в том, чтобы Лен был на свободе.
Никто, даже жена Голли, не знал о том, что у него был альбом, в который он тщательно вклеивал отчёты обо всех своих делах. Не раз случалось, что, просматривая этот альбом, он испытывал чувство удовлетворения. И каждое сообщение, в котором недостаточно подробно и точно освещалось преступление, заставляло его содрогаться от злобы. Он готов был сам написать в газету просьбу — внести соответствующие поправки. Но он знал: неограниченное честолюбие погубило не одного человека.
В тот же день Айкнесс вторично побеспокоил Голли. Тот сразу заметил, что капитан нервничает и чем-то недоволен.
— Я должен тебе кое-что сказать, — заговорил Айкнесс, тщательно закрыв за собой дверь и усаживаясь напротив Голли.
— Знаю, ты трусишь, — пренебрежительно перебил его Голли. — Ты весь день бегал в поисках вчерашнего дня.
— На суше мне всегда не по себе, — проворчал капитан. — Я моряк и привык быть на воде. Не мог бы ты послать меня в Голландию купить новый пароход? За него просят шестнадцать тысяч фунтов, но они удовлетворятся меньшей суммой… Корабль занесён в списки Голландии и делает девять узлов.
— А миноносцы делают тридцать пять узлов, — спокойно ответил Голли. — Я не собираюсь тратить столько денег только для того, чтобы ты полюбовался, как меня будет мучить морская болезнь.
— Где ты разместил жёлтых? — раздражённо заметил Айкнесс. — За последнее время мне вообще ничего не сообщают.
— Они хорошо спрятаны, — ответил Голли. — Я их разместил на барже. Полагаю, что пока они не будут больше обыскивать баржи.
— Я не знал, что у тебя в запасе есть ещё одна баржа, — удивился Айкнесс.
— Ты многого не знаешь, — процедил Голли. — Моя голова во сне работает намного лучше, чем твоя наяву.
— Что же мы будем делать? — спросил Айкнесс. — Может, мне съездить в Геную…
— Тебе давно надо избавиться от жажды путешествий, — сказал Голли. — Ты останешься здесь, мой дорогой капитан, — в его голосе прозвучала угроза. — У меня есть план. Это не снилось даже Наполеону. — Он постучал себя по лбу. — Допустим, у тебя есть пароход. Что ты можешь предпринять против миноносца, который делает тридцать пять узлов? Ты отплыл бы на неделю раньше, а тебя всё равно настигли бы в открытом море. А я собираюсь отплыть с добычей, которая ещё никогда не попадала в руки какой бы то ни было шайки.
Теперь Голли заговорил всерьёз. Он побледнел, голос его задрожал: это свидетельствовало о его волнении.
— Если нас поймают, нас ожидает петля, — Голли сделал движение рукой вокруг шеи. — Нам не откупиться и не отвертеться. На помилование мы не можем рассчитывать. Разве только сможем вынудить к этому…
— Вынудить? — не веря своим ушам, прошептал Айкнесс.
— Да. Если мы сможем вынудить правительство оставить нас в покое. Мы им покажем, на что способны, и предложим сделку, которая обойдётся им недёшево. Прежде всего, нам придётся взяться за две ювелирные фирмы на Бонд-Стрит. Там мы без труда можем взять сто пятьдесят тысяч фунтов. Мы начнём с того, что сперва раздобудем эту сумму. Затем будет второй удар и нокаут. Они не осмелятся прикоснуться ни к одному из моих людей, более того, будут рады, что мы, наконец, убрались в Бразилию или Аргентину, или ещё какое-нибудь спокойное местечко.
Айкнесс подумал, что его товарищ сошёл с ума. Должно быть, Голли уловил эту мысль, потому что хлопнул его по плечу и расхохотался.
— Ты думаешь, я сошёл с ума? Но ты меня ещё не знаешь. Ты однажды так уже думал, когда я тебе сказал, что директор банка Леффберри сам выдаст нам нужную шкатулку.
Только теперь Айкнесс понял, что же на самом деле представлял этот маленький и безобидный на вид человек.
— Что ты собираешься предпринять? — спросил он.
Айкнесс хотел переменить тему разговора и очень опасался, что Голли уловит его мысли. Намерения капитана были весьма определёнными: когда будет удобно, передать своего товарища в руки полиции.
— Надо всегда точно рассчитать время, — ухмыляясь сказал Голли, а Айкнесс чуть не подпрыгнул на стуле: так близко он был от его собственных мыслей. — В этом таится секрет успеха. Вот взгляни…
Голли стал набрасывать план местности.
— Вот это Гринвич. Здесь, возле реки есть местечко, где можно спрятать автомобиль. Отсюда мы увидим световой сигнал, который нам подадут.
Голли задумчиво посмотрел на Айкнесса.
— Весь вопрос в том, когда начнётся спектакль…
— Что начнётся? — спросил удивлённый Айкнесс.