Гостиница на берегу Темзы
Шрифт:
— Он тоже здесь?
— Мы все здесь. Эта женщина увидела Айкнесса после двадцатилетнего перерыва. Раньше у неё были какие-то счёты с ним, потому, что она проклинала его на чём свет стоит. Она называла его убийцей… Я дал ему совет не показываться ей больше на глаза…
— Так, значит, она раньше знала капитана Айкнесса?
— Да, — ответил Голли. — Мне кажется, он ей когда-то вскружил голову. В прошлом он был большим Дон-Жуаном, не брезговал даже служанками… Её зовут Анна.
Голли внимательно посмотрел на девушку.
— Может, я смогу быть ей чем-нибудь полезной? — спросила Лила.
— Вот об этом
Она покачала головой.
— Я приведу её к тебе сегодня вечером, — продолжал он. — Она теперь успокоилась и не причинит тебе вреда. — Как бы отдавшись собственным мыслям, Голли задумчиво продолжал. — Была большая ошибка, что мы выбрали лорда Синнифорда в наблюдательные советы наших предприятий. Вэд и его люди могут раскопать, в каких обществах он принимал участие…
— Принимал участие? — переспросила Лила. — Разве его больше нет?
— Он уехал… за границу, — смущённо ответил Голли. — Но теперь я поспешу за Анной.
Через полчаса он возвратился с высокой измождённой женщиной.
— Я обещал вам, что вы увидите её, — сказал он, — вот она.
Женщина уставилась на молодую девушку, потом у неё хрипло вырвалось:
— Это Делила?
— Да, это она.
Женщина приблизилась к Лиле и схватила её за руки.
— Делила, моя дорогая девочка, неужели ты не узнаёшь меня?
— Меня зовут Лила.
Впечатление, произведённое этими словами на старуху, было так велико, что глаза её заблестели, на щеках появился румянец.
— Лила… разумеется… Ты всегда называла себя так, — она крепко обняла её, а Лила не осмелилась противиться.
— Лила, неужели ты не узнаёшь меня? Я — Анна!
Глава 25
Голли во весь рост
Смутно забрезжило воспоминание о далёком детстве.
— Не хотите ли присесть? — предложила Лила больной.
Женщина не могла удержаться от слез.
— Неужели ты не помнишь об этой ужасной ночи? О пожаре, о госпоже? Её больше нет в живых!
И снова Лила пыталась вспомнить то, о чём говорила Анна, но не смогла. Она вопросительно посмотрела на Голли.
— Это так и есть, малютка. Она действительно знала тебя, она была твоей няней.
— Это правда! Да благословит вас господь, что вы сказали ей об этом. Все думали, что она погибла в пламени. Они потом показали мне твоё истлевшее платье, но я всегда говорила, что ты жива! А потом это долгое ожидание… Они спрятали меня в большом доме… у меня так болела голова… Потом эти ужасные китайцы… — При этом воспоминании она задрожала всем телом. — Ведь я смогу ныне остаться у тебя? Я буду смотреть за тобой как прежде, дорогая моя…
Голли оставил женщин наедине и прошёл в столовую, где его ожидал Айкнесс.
— Всё в порядке, — сказал Эйкс.
Капитан Айкнесс поднялся с места и подошёл к зеркалу. Приложил платок к царапине на щеке.
— Я не был подготовлен к этому, — проворчал он.
— И она не была подготовлена к этому, — сказал Голли. — У сумасшедших порой бывает изумительная память.
— Как она изменилась! — продолжал капитан. — А когда-то она была очень хорошенькой девушкой.
Эйкс промычал в ответ что-то неопределённое и налил себе виски с содовой.
— Было
— В самом деле, она была очень хороша, — сказал задумчиво капитан. — Я был неравнодушен к ней. Ведь она была единственной разумной женщиной, которую мне пришлось встретить на своём веку. Что ты хочешь предпринять с Леном?
Голли закурил сигаретку и не сразу ответил.
— Я хочу извлечь его оттуда.
— Ты думаешь, он выдаст нас? — спросил Айкнесс.
— Нет, он не выдаст. Но я знаю другого, кто мог бы нас выдать.
Капитан принуждённо засмеялся.
— Во всяком случае, этот другой не я. Я слишком глубоко завяз в этом.
— То же самое было с матушкой, и всё же она чуть не заговорила, — заметил Голли.
Наступило длительное, тягостное молчание. Первым нарушил его капитан.
— Лила тоже создаст нам ряд затруднений, — сказал он.
— Ты полагаешь? — холодно заметил Голли. — Об этом не может быть и речи. Она выйдет замуж и будет жить семейной жизнью. Но за моряка она не выйдет, — нагнувшись к капитану, он продолжал. — Я ничего не имел против, чтобы ты разыгрывал перед нею любящего отца, но этой ролью тебе придётся и ограничиться. Тебе не суждено жениться на ней, и не на её деньги ты выстроишь дворец в Рио-де-Жанейро.
Соперники молча уставились друг на друга. В глазах Айкнесса светилась смертельная ненависть, а Голли по-прежнему был абсолютно безучастен, но за этим внешним безучастием таилась угроза.
— Я не знаю, как закончится всё это, но этим господам полицейским я оставлю о себе хорошую памятку. При желании мог бы без особых затруднений улизнуть из Лондона, но для меня это недостойный выход из положения. Я не какой-нибудь рядовой преступник, и со мною придётся считаться. В течение десяти лет я занимался скупкой краденого, чтобы сколотить основной капитал для нашего предприятия. Я один на свой собственный риск ограбил Лионский Кредит, чтобы раздобыть тебе деньги на покупку парохода. Я сколотил нашу шайку — весь Лондон находится под моим контролем. Мне известны три с лишним тысячи чинов уголовной полиции. И прежде, чем уйти на покой, я закачу напоследок блестящий спектакль. А потом, на досуге, мы сможем разобраться в наших отношениях и решить вопрос относительно Лилы. Но если ты сейчас вздумаешь заняться этим вопросом и будешь решать его в неугодной мне форме, то я дам тебе один совет: поскорей вынь из кармана револьвер и попытайся пристрелить меня раньше, чем я отправлю тебя на тот свет.
Айкнесс нервно откинулся на спинку стула. Губы его дрожали. Этот большой, сильный человек был трусом, и Голли, блестящий психолог, знал об этом.
— При желании, капитан, я мог бы тебе назвать пароход, на котором мы отплываем, — продолжал Голли, изложить все детали нашего плана, мог бы даже назвать номер каюты и имя человека, который обвенчает нас с Лилой…
— Тебя и Лилу!? — вскричал Айкнесс.
Голли кивнул.
— Я ведь моложе тебя на целых десять лет. Мы отлично уживёмся. К тому же, все документы, подтверждающие её происхождение, находятся у меня в руках. Часть бумаг досталась мне от Синнифорда, а остальные я раздобыл из банка.