Гостья из прошлого
Шрифт:
— Элайджа Майклсон, — хриплый низкий голос заставил мужчину замереть. Он не видел его обладательницу пять лет. И все же мгновенно узнал ее.
— Катерина, — холодно бросил он, поворачиваясь к не сводящей с него раздевающего взгляда Пирс, — не уверен, что рад встрече.
— Ну что ты, милый, — промурлыкала Кетрин, — уверена, что рад.
— Что тебе нужно? — процедил Элайджа сквозь зубы.
— Ты.
— Шутишь? — скривился вампир, сбрасывая ее настойчивую ладонь со своего плеча.
— Только не этим, Элайджа, — выдохнула брюнетка, подходя к нему вплотную, —
Майколсон нахмурился, отступая на шаг.
— Ты не по адресу, Катерина.
— Отчего же? — похотливо улыбнулась Пирс, — разве ты забыл наши ночи? То, как ты любил меня, как брал мое тело, заставляя кричать… Я не верю.
— Ты мне противна, — презрительно бросил Элайджа, сводя брови, — ведешь себя, как шлюха.
— Раньше тебе это нравилось.
— Но не теперь.
— Из-за этой смазливой ведьмочки? — ухмыльнулась Кетрин, бросая быстрый взгляд на Алин, — подруги блондиночки? Я видела, как ты смотрел на нее. Но мы ведь оба знаем, что тебя не привлекает невинность. Тебе нужно много, много больше. Думаешь, она сможет довести тебя до пика своими пухлыми губками, позволит кончить в свой…
— Заткнись! Ты ее мизинца не стоишь!
— Ты меня разочаровываешь, Элайджа, — прищурилась Пирс, — впрочем, это не важно. Я в любом случае получу то, чего желаю. Очень скоро тебе наскучит эта малявка, и тогда…
— Проваливай, — не выдержал вампир, отталкивая Кетрин от себя, — меня от тебя тошнит.
Брюнетка лишь рассмеялась, вновь приближаясь к Элайдже. Ее тонкие пальцы скользнули по его груди, впиваясь острыми коготками в кожу.
— А меня тошнит от того, что ты врешь самому себе, дорогой. Сколько времени пройдет, прежде чем она поймет кто ты на самом деле? И выживет ли она после этого? Я ведь знаю тебя, Элайджа. И твои желания. Но меня нельзя убить, а вот ее…
— Ты забываешься, Катерина, — процедил вампир, отводя ее руки, — убить можно кого угодно. И если ты сейчас же не закроешь свой грязный рот, я сделаю то, что должен был сделать Клаус еще пятьсот лет назад — избавлю мир от такой жалкой шлюхи, как ты.
— Да ты влюблен, — рассмеялась Кетрин, проходясь языком по кроваво-красным губам, — только знаешь, мне плевать. Мне нужно совсем другое. Как и тебе.
— Мне нужна лишь она.
— Что ж, посмотрим, — порочно улыбнулась Пирс, и в следующее мгновение впилась в губы вампира страстным поцелуем. И не успел Элайджа оттолкнуть ее от себя, как совсем рядом прозвучал ледяной голос Кэролайн Форбс.
— А вот, Алин, и подтверждение моих слов. Я же говорила, что Майклсоны не способны хранить верность. Теперь веришь?
========== Часть 21 ==========
— Алин!
— Я не хочу ничего слушать!
— Открой дверь!
— Уходи! Я все видела собственными глазами.
— Это не то, что ты думаешь.
Элайджа прижался лбом к деревянной двери, ожидая ответа ведьмы. Перед его глазами все еще стояло ее ошеломленное лицо, когда в Мистик Гриле Алин увидела, как Кетрин впилась поцелуем в его губы.
Пока Кэролайн бросала в лицо Пирс колкие шутки, ведьма бросилась к выходу, и Элайджа заметил, как дрожали ее
— Даже не думай, Майклсон, — процедила она, не сводя с него злых глаз, — оставь Алин в покое!
— Я люблю ее, — хрипло отозвался вампир.
— Вы любите лишь себя, — холодно проговорила блондинка, — тебе лучше остаться с Пирс. Она такая же скользкая мразь, как и вся ваша чертова семейка.
— Полегче, блондиночка, — сделала шаг в ее сторону Кетрин, — жить надоело?
— Ты еще здесь? — едва слышно сказал Элайджа, и его голос дрожал от ярости, — убирайся!
Пирс шумно выдохнула, видя, как на лице мужчины зазмеились темные вены, и мгновенно ретировалась, не желая испытывать более его терпение.
— Я не хотел ее целовать, — твердо проговорил Элайджа, поворачиваясь к Кэролайн, — и мне нужно поговорить с Алин.
Блондинка лишь обреченно покачала головой, сжимая губы, а затем разжала пальцы на его запястье.
— Ты причинишь ей только боль.
Но Элайджа уже не слышал ее слов, потому что со всех ног устремился к лесному дому прекрасной колдуньи.
И вот сейчас он стоял на пороге, прижимаясь к деревянной двери, слушая, как часто бьется сердце его возлюбленной. Как она судорожно вздыхает, сдерживая слезы. И ждал.
— Алин, — хрипло выговорил вампир, — впусти меня.
— Я не могу, Элайджа, — наконец отозвалась ведьма, — прошу тебя, уйди. Я хочу побыть одна.
— Я должен все тебе объяснить. Поверь, эта чертова шлюха…
— Уходи!
Элайджа стиснул зубы и, шумно выдохнув, медленно сказал:
— Хорошо, Алин. Как пожелаешь.
Не говоря больше ни слова, он устремился в самую гущу леса, пока ведьма медленно опускалась на пол подле двери, накрывая лицо руками.
Алин до боли прикусила губу, стараясь сдержать слезы. Она все еще не могла поверить тому, что видела собственными глазами. Как алые губы яркой брюнетки ласкали того, кто еще вчера клялся ей в любви.
Кэролайн оказалась права. Майклсонам было не ведомо, что такое верность. В конце концов, они жили больше тысячи лет, и за этот срок Элайджа наверняка сменил несчетное количество женщин. Она же была лишь очередным увлечением, трофеем, одной из многих, в этой славной плеяде побед благородного древнего вампира. И все его слова ничего не значили. Они были лишь способом добиться желаемого.
Ведьма шумно выдохнула, поднимаясь на ноги. Она подумает об этом завтра. Сейчас боль была слишком сильна. Ей нужно забыть об всем, просто отключится, и Алин одним глотком осушила сосуд с сонным зельем, направляясь в свою спальню.
Почти мгновенно она погрузилась в душный сон, в котором Кетрин Пирс громко смеялась, впиваясь в шею темноволосого мужчины острыми клыками.
Когда Алин, наконец, проснулась, солнце уже ярко светило, пробиваясь через щели темных портьер, и девушка поморщилась, чувствуя, как боль пульсирует в висках. Это было ожидаемым последствием после того, как вчера она выпила убойную дозу сонного зелья поверх нескольких бокалов бурбона.