Гостья из прошлого

Leras

— Ну, это мои воспоминания, — прищурился вампир, — поэтому, думаю, что представляю. Прости, что оскорбил твою невинность своими… пороками.

— Я вовсе не…

— Ты выразилась предельно ясно. Это было мерзко?

— Странно! И… волнительно.

Последнее слово ведьма произнесла совсем тихо, и Элайджа мягко коснулся ее подбородка, пытаясь поймать смущенный взгляд.

— Все хорошо, Алин, — ласково проговорил он, придвигаясь ближе, — это нормальная реакция. Ведь ты видела себя…

— Но это была не я…

— Это же

мои мысли, Алин, — улыбнулся вампир, — мне лучше знать. Это всегда была ты.

Девушка прикусила губу, тяжело дыша, и Элайджа склонился к ее лицу, касаясь горячим дыханием ее щеки.

— Всегда лишь ты.

Вампир коснулся губами нежной кожи, но в этот момент Алин уперлась ладонями в его грудь, отталкивая мужчину от себя.

— Не нужно, прошу…

И Элайджа мгновенно отступил от дрожащей ведьмы.

— Прости, — выговорил он, — это последствия видений.

— А что ты видел? — свела брови Алин.

— Себя, в тот первый вечер в Мистик Гриле, — выдохнул вампир, — и ощутил твои эмоции. Это был не только страх. Сначала…

— Не продолжай! — перебила его ведьма.

— Но ведь это правда, — хрипло продолжил Элайджа, — и я ощутил твое…желание.

— Молчи! Я не хочу это слышать!

— Ты стыдишься своих чувств? — нахмурился вампир, — ведь ты…любила меня. Или нет?

— И именно поэтому едва не умерла, когда ты ушел, — глухо отозвалась ведьма, — закончим этот разговор. Завтра я придумаю, как блокировать мысли. А сейчас… уходи.

— Я провожу тебя.

— Не нужно.

— И все же я это сделаю.

Алин тяжело вздохнула, и молча пошла вглубь леса в сторону своего дома, пока Элайджа следовал за ней немой тенью. Больше они не сказали ни слова.

Когда Алин наконец шагнула на порог своего маленького дома, вампир замер в нескольких метрах, не сводя с нее своих темных глаз. Ведьма обернулась, и, прикусив губу, подняла на него нерешительный взгляд.

— Ты надолго приехал?

— Буду здесь столько, сколько понадобится, — ответил Элайджа, скрестив руки на груди, — мы продолжим завтра?

— Если ты не против, — тихо проговорила девушка.

— Алин, — выдохнул он и вихрем оказался с ней рядом, — я сделаю все, что ты скажешь. Ты не представляешь, как я жалею о своем поступке.

— Если это из-за магии, то не стоит, — отвела взгляд ведьма.

— Я не думал, что причиню тебе такую боль. Я хотел, чтобы ты была счастлива.

— Тогда ты выбрал очень странный способ это показать, — невесело ответила ему Алин.

Элайджа нахмурился, и протянул ладонь к ее щеке, касаюсь кончиками пальцев выступающих скул.

— Я думал, ты забудешь меня. Не хотел больше причинять тебе страдания.

— Забуду? — расширила глаза ведьма, отступая от него и вжимаясь в деревянную дверь, — ты наверно судил по себе!

Элайджа ничего не ответил, лишь в его глазах мелькнула тень сдерживаемых эмоций. Как объяснить ей, что он ни на минуту не забывал ее прекрасного лица,

улыбки, нежного голоса? То, как она щурила свои раскосые глаза, когда злилась, или прикусывала пухлые губки в задумчивости, как отвечала на его поцелуи, обвивала тонкими руками его шею, как позволяла любить себя, отдавалась ему.

И то, что полгода назад мнилось ему единственным верным решением, теперь, при взгляде на ее ставшую почти прозрачной фигуру, на бледное лицо, лишенные блеска глаза, казалось самой неимоверной дуростью, самой ужасной ошибкой, которую он совершил за всю свою тысячелетнюю жизнь. Только как вымолить у нее прощение за то, что сделал?

— Я приеду завтра, — наконец смог выдавить из себя вампир, отступая от Алин на шаг, — туда, где мы были?

— Нет, — отозвалась ведьма, — приходи в школу. И Хоуп возьми с собой.

— Не хочешь оставаться со мной наедине? — усмехнулся Элайджа.

— До завтра, — проигнорировала его выпад ведьма и, распахнув дверь, скрылась в своем маленьком доме.

========== Часть 37 ==========

Алин сложила в ящик магические артефакты, которые могли понадобиться ей для сегодняшнего занятия, и вышла из тесного хранилища, плотно прикрывая за собой дверь. Она пыталась сосредоточиться на предстоящем уроке, но ее мысли вновь и вновь возвращались к вчерашней ночи, и тому, что происходило на ритуальной поляне, когда Элайджа Майклсон, вновь ворвавшийся в ее жизнь, сжимал в своих сильных ладонях ее тонкие пальцы.

Это было странно. Необычно. Безумно волнующе. Алин никогда еще не чувствовала его мощи в полной мере, той силы, которая сделала его первородным вампиром, и которая так разительно отличалась от ее собственной. Магия ведьмы была мягкой, невесомой, текучей и легкой, тогда как сила Элайджи давила своей твердостью, казалось абсолютно безграничной.

Во время обряда их сущности сливались, и ее магия оживала, возрождалась к жизни. Только была уже совсем иной, напитанная его мощью, более жесткая и сильная. И лишь одного Алин не учла, когда они сплели пальцы в темном лесу. Того, что перемешается не только их волшебная составляющая, но и мысли. Воспоминания. Чувства.

И то, что ведьма увидела в его голове было дико… и невероятно. Кровь, боль, пронизывающий холод и она. Везде она. В телах других женщин всех мастей, которых он брал, не сдерживаясь, пил их кровь, оставляя синяки на нежных шеях. Ее смех, раскосые глаза, пухлые губы. Все это было перемешано в его голове каким-то сумасшедшим причудливым хороводом вместе со сводящей с ума жаждой, тянущей болью. И щемящей нежностью, о которой Алин умолчала.

Ведьма крепко прищурилась, качая головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Это только часть обряда. Его побочный эффект, от которого Алин нужно избавиться, во что бы то ни стало. Потому что ей совсем не хотелось, чтобы и он увидел ее чувства, от которых ей так и не удалось избавиться за эти мучительные полгода.