Гостья из прошлого
Шрифт:
Ведьма отпрянула от него, тяжело дыша.
— Все хорошо? — озабоченно спросил вампир, глядя в горящие зеленые глаза.
— Я…я не могу сосредоточиться, — с запинкой ответила ведьма, и ее щеки залились румянцем, — ты не мог бы думать…о чем-то другом?
— Сомневаюсь, что в силах это контролировать. Но попробую. Давай начнем заново.
Алин вздохнула и вновь накрыла ладонями лицо вампира. Она прикрыла глаза, а Элайджа старался думать о Хоуп. О Клаусе. О чем угодно, кроме сидящей на его коленях ведьмы.
И
Калейдоскоп лиц, дней и ночей, что были до встречи с ним, вампира интересовали весьма отдаленно. Она была невинной девушкой, и он это знал лучше всех на свете. Вот только что было после того, как он ушел?
Перед ним тут же встало слащавое лицо Деймона Сальваторе, и ослепленный ревностью, Элайджа подался вперед, накрывая ладонями ее тонкие руки, врываясь в память ведьмы. Он перелистывал как страницы дни, недели, месяцы, судорожно ища присутствие других мужчин, но видел лишь ее одинокий дом, Кэролайн, маленьких учеников, толпящихся вокруг ведьмы. Вампир сжал ее ладони сильнее, пытаясь пробиться глубже, но тут Алин громко вскрикнула, пытаясь вырвать дрожащие пальцы. Словно эхо, до него донесся ее испуганный голос:
— Отпусти, мне больно!
Последнее слово подействовало на Элайджу, как ушат холодной воды. Он распахнул глаза, мгновенно выпуская ее тонкие пальцы из своей жесткой хватки.
— Прости, — только и смог проговорить он, глядя на рассерженную ведьму.
— Что на тебя нашло? — зло прищурилась Алин, — что ты хотел увидеть?
— Других мужчин, — не стал врать вампир, и после его слов ведьма вскочила на ноги.
— Ты что себе позволяешь, позволь узнать? — вскипела она, — это и было твоей настоящей целью — покопаться в моей голове, прикрываясь мнимой помощью?
— Алин…
— Какое ты имеешь на это право, после того, что сделал?! Я ничего тебе не должна!
— Я лишь хотел…
Но телефонный звонок, доносящийся из маленькой спальни, не дал ему закончить. Алин бросила на мужчину короткий злой взгляд и устремилась на звук телефона.
— Да, Деймон, — услышал Элайджа, и жгучая ревность накрыла его удушающей волной, — нет, я уже освободилась. Да, в восемь, как и договорились. Один бокал. Хотя, ты знаешь…
«Ах ты, маленькая сучка!»
Вампир вихрем оказался в тесной спальне, не сводя с Алин горящего взгляда. Ведьма почувствовала его присутствие, и повернула к Элайдже свое пылающее злое лицо.
— Что ты здесь делаешь?
— Так вот для кого ты так вырядилась, — процедил вампир, скользя взглядом по ее изящной фигуре, — и одного бокала тебе уже мало?
— Что ты несешь? — прошипела Алин и быстрым шагом устремилась в гостиную.
— Твой наряд говорит сам за себя! — последовал за ней Элайджа, обхватывая
— Это не твое дело, — глухо выговорила ведьма, вырывая руку из его жесткой хватки, — как и не мое то, что ты трахнул за эти полгода миллион баб. Но только я не буду представлять тебя!
— А вот тут ты права, Алин, — процедил Элайджа, подходя к ней вплотную, — представлять тебе и не придется. Потому что ты никуда не пойдешь!
========== Часть 39 ==========
— Это еще почему? — шипит Алин, отталкивая от себя Элайджу, — я буду делать то, что хочу!
— Только не с Сальваторе, — цедит вампир, медленно наступая на пятящуюся от него ведьму, — и ни с кем другим…
— Да с какой это стати?! — взрывается она, бешено сверкая зелеными глазами.
— С той, что ты — моя! — вырывается у Элайджи, и Алин застывает от его слов, пытаясь перевести дыхание.
Несколько минут они оба молчат, пока ведьма не нарушает тишину безжизненным голосом:
— Я была твоей, — говорит она, поднимая на вампира свои раскосые глаза, — но ты сказал, что я тебе не нужна.
— Это не так, Алин, — выдыхает Элайджа, подходя к ней вплотную, — я люблю тебя. Не переставал любить.
— Прекрати уже врать! — кричит ведьма, и ее голос дрожит от ярости, — я тебе не верю! Ты был очень убедителен полгода назад, также как и твои поступки. А сейчас, стоило тебе вернуться, ты думал, я вновь брошусь тебе на шею? Буду согревать твою постель? Развлекать ночами? А что мне делать потом, когда твоя блажь пройдет? Вновь собирать себя по кускам? Этого не будет, Элайджа! И мне плевать, кем ты считаешь Деймона! Если это и будет ошибкой, то только моей! И я намерена совершить ее без тебя!
Алин замолкает, тяжело дыша, и прожигает лицо вампира пылающими зелеными глазами.
— Прости меня, — шепчет Элайджа, не отводя от ведьмы полного боли взгляда, — я все исправлю, клянусь. Только позволь мне.
— Я тебе уже позволила однажды, — сухо отзывается Алин, опуская глаза, — сам видишь, что из этого вышло. Я тебе благодарна за помощь с магией, но на этом — все. Прошу, не мучай меня больше. Мне не пережить это во второй раз. И я…
— Так не должно быть, — прерывает ее Элайджа, сводя брови, — я знаю, ты любишь меня.
От его слов лицо ведьмы каменеет.
— Убирайся, — шипит она, и ее раскосые глаза превращаются в щелки, — немедленно!
— Алин, я…
— Пошел вон!
Вампир отступает к двери, не сводя с дрожащей от гнева ведьмы взгляда, полного отчаянья. Она молча буравит его своими прищуренными глазами, и Элайдже не остается ничего, кроме как шагнуть за порог ее маленького дома. Уже на крыльце, он оборачивается, но так и не находит слов. Алин же в это время с полным решимости лицом приближается к вампиру и захлопывает дверь прямо перед его носом.