Государь Петр I – учредитель Российской империи
Шрифт:
Великая рада собралась в Переяславле 8 января 1654 года. Гетман Хмельницкий выступил на майдане (площади) перед собравшимися с проникновенной речью, в которой призвал православный украинский народ воссоединиться с православным русским народом. Переяславская рада с ликованием, единодушно приняла это историческое решение, одобрив все статьи, определявшие условия воссоединения Украины с Россией.
Здесь же, на раде, боярин Василий Бутурлин от имени царя Алексея Михайловича вручил Хмельницкому знамя, гетманскую булаву и сто сорок сороков соболей, то есть огромную «соболиную казну». Русское посольство приняло присягу выборных
Так произошло историческое объединение двух самых больших славянских народов – русского и украинского. Их разъединение почти четыре с половиной столетия назад было «узаконено» монгольским нашествием хана Батыя, когда Киевская Русь окончательно канула в прошлое. Объединение давалось трудно и эту «трудность» в облике гетмана-изменника Ивана Мазепы царю Петру I придется познать полной чашей пред Полтавой.
Статьи Переяславской рады были обсуждены в Москве 29 марта 1654 года. В Грановитой палате Кремля в присутствии царя прошло заседание ближних бояр и послов Малороссии – Украины. В результате обсуждения по всем статьям «указал государь и бояре приговорили: быть так по их челобитью». Украине давалась царская жалованная грамота.
Так произошло событие огромной исторической значимости. Население днепровского Левобережья избавлялось от национального и религиозного гнета шляхетской, католической Польши, от территориальных посягательств империи турок-османов. Для жителей городов и сел резко уменьшалось количество различных повинностей, они могли пользоваться собственной землей и личным имуществом по своему усмотрению.
Объединение Левобережной Украины с Россией означало неизбежность войны с Польшей. Для Москвы она стала продолжением борьбы за возвращение крупнейшей русской крепости Смоленска и Смоленщины, утерянных в Смутное время.
…Царь Алексей Михайлович начинал новую Смоленскую войну с той военной силой, которую его младший сын Петр I ликвидирует в основе в считаные годы, создав регулярное постоянное войско – русскую армию, которая просуществует до начала 1918 года.
23 октября 1653 года государь «всея Руси» повелел объявить в кремлевском Успенском соборе свою царскую волю: идти русским войскам на недруга Московского царства и православной веры короля Польши и Литвы Яна Казимира. Народ приветствовал такое решение Тишайшего.
К началу Смоленской войны Россия обладала значительной для того времени военной силой. По годовой росписи общее число ратных людей в царстве равнялось 133 210 человек, без военнообязанных («боевых») холопов. Эта сила выглядела на бумаге следующим образом.
Служилых дворян и детей боярских – 39 408 человек (30 процентов всех войск). Они составляли поместную (дворянскую) конницу.
Стрельцов, основу которых составляли московские ратные люди, насчитывалось 44 486 человек (33,5 процента).
Казаков на государевом жалованье числилось 21 124 человека. Были они и конными и пешими.
В драгунских полках «нового строя» имелось 8107 человек.
Служилых татар состояло на воинском учете 9113 человек.
«Черкасов» – украинских переселенцев, состоявших на царской военной службе, набиралось 2371 человек.
Служилых людей пушкарского дела – профессиональных пушкарей числилось 4245 человек.
Наемных иноземцев (пехотинцев и кавалеристов) на начало войны значилось всего 2707 человек.
В состав русской армии входила и засечная стража – пограничники XVI столетия, охранявшая укрепленные засечные линии на юге страны.
Дворянская конница заметно отставала от драгунской, от наемной иноземной кавалерии своим вооружением. В грамотах воевод отмечалось, что многие служилые люди являются на царскую службу с одними пистолетами, не считая холодного оружия, без карабинов и пищалей. В то время же требовалось, чтобы каждый поместный конник имел еще к пистолету длинноствольное огнестрельное оружие. Конные лучники обязаны были иметь к саадаку еще и пистолет.
Дворянская конница на то время уже не соответствовала своему назначению как в вооружении и снаряжении, так и в тактическом образовании. Только богатые дворяне «являлись на резвых аргамаках, в блестящих панцырях и зерцалах, вооруженные булатными саблями, мушкетами, карабинами, с исправною боевою прислугою и обильным запасом всякого продовольствия на два, на три месяца».
Но таких конных воинов среди служилых помещиков было немного. «Бедняк приезжал на плохой лошаденке, без лат и шлема, без мушкета и карабина, с одною саблею в руке или с парою пистолей, да с мешком сухарей, который нес за ним слуга».
Чтобы представить себе вооружение конных дворян перед войной с Польшей, можно посмотреть на состояние полка воеводы Д.П. Львова в 1645 году. Полк состоял из 665 конных помещиков. На их вооружении состояло: 441 пистолет, 60 карабинов, 7 пищалей, 79 саадаков (лук со стрелами), 87 сабель, одна рогатина. Совсем без оружия на смотр перед воеводой явилось шесть пеших детей боярских.
Власти, конечно, помогали поместным ратникам оружием и конями за счет царской казны. Денежное жалованье давалось служилым людям на время военных действий и по призыву в полки. В царском окружении, Боярской думе понимали, что безлошадный и безоружный помещик-ополченец неинтересен для войска. К тому же в дворянской коннице традиционно низкой оставалась дисциплина. Обычным явлением стали неявка на службу и бегство с нее в свои поместья.
Царь Алексей Михайлович Тишайший стал в ходе той русско-польской войны предвестником военных реформ своего сына Петра Великого. Поместное дворянское войско с его длительной историей фактически прекратило свое существование еше до царствования Петра I. То есть его ждала та же судьба, что и рыцарскую конницу в Западной Европе. «Приговором» поместной конной рати и стала Смоленская война: «Цвет дворянской конницы… погиб в войне за Малороссию, особенно тяжелый удар постиг ее под Чудновым».
Крестьянин-публицист И.Т. Посошков, чьи творения дошли до нас, писал о действиях поместной конницы в войнах Московского царства с турками и Крымским ханством, не без горести, следующее: «На конницу смотреть стыдно: лошади негодные, сабли тупыя, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не умеют, не только что выстрелить в цель; убьют двух или трех татар и дивятся, ставят большим успехом, а своих хотя сотню положили – ничего! Нет попечения о том, чтобы неприятеля убить; одна забота – как бы домой поскорей».