Государь всея Руси

Алексеев Юрий Георгиевич

Основные черты этой аграрной политики проявились и по отношению к Пскову. В 80-х гг. Господин Псков был охвачен волнением — наместник князь Ярослав Оболенский провел по указанию великого князя важную реформу, касавшуюся псковских смердов. Здесь, как и в Новгородской земле, смерды несли все повинности в пользу главного города. Теперь, по новым «смердьим грамотам», эти повинности были ограничены. Реформа затронула интересы всего Пскова, особенно «черных людей»— горожан, на долю которых теперь выпали непривычные для них обязанности, лежавшие прежде на смердах. В 1483 г. началась «брань о смердах»: на псковском вече горожане выступили против смердов и потребовали отмены реформы. Трехлетняя борьба, сопровождавшаяся неоднократными посольствами к великому князю, ни к чему не привела. Иван Васильевич решительно поддерживал

реформу. Над смердами Псковской земли установился, по существу, контроль великокняжеской власти, а традиционному укладу Господина Пскова был нанесен сильный удар. Был сделан важный шаг к сближению псковских порядков с общерусскими.

В январе 1483 г. умер великий князь Василий Иванович Рязанский. На рязанском столе оказался пятнадцатилетний Иван, племянник московского великого князя. В июне с ним был заключен новый договор. По старому докончанию 1447 г. Рязанское великое княжество сохраняло право самостоятельных (хотя и согласованных с Москвой) дипломатических сношений с Литвой. Теперь эти права были утрачены: великий князь Рязанский обязался ни с кем не «канчивати» — не вести никаких переговоров и не заключать соглашений. [150] Рязанская земля фактически вошла в состав Русского государства, сохранив только внутреннюю автономию — собственную феодальную иерархию, пока еще не слившуюся с московской.

150

Духовные и договорные грамоты... С. 283, № 76.

Из всех русских земель формальную независимость к середине 80-х гг. сохраняла только Тверь. Но дни Тверского великого княжения были сочтены. Как мы видели, еще в 70-х гг. тверские феодалы в значительном числе переходили на службу Москве, разрывая свои старые вассальные связи с великим князем Михаилом Борисовичем.

По сообщению летописца, тверские бояре переходили на московскую службу не вполне добровольно: «не терпяше обиды от великого князя (Московского.— Ю. А.), зане же многи от великого князя и от бояр обиды, и от его детей боярских, о землях. Где межи сошлися с межами, где ни изобидять московские дети боярские, то пропало. А где тверичи изобядять, а то князь великий с поношением посылает и с грозами к Тверскому. А ответом его веры не иметь, а суде не дасть». [151] Слова эти принадлежат оппозиционному софийско-львовскому летописцу. Но в данном случае им можно верить. Они раскрывают картину московско-тверских отношений в последние годы Тверского великого княжения.

151

ПСРЛ. Т. 20, ч. 1. С. 352.

Между Москвой и Тверью фактически шла своего рода малая пограничная война, в которой участвовали феодалы обеих сторон, спорящие о землях. Но за спиной московских землевладельцев стоял государь всея Руси, а тверские никакой реальной помощи от своего великого князя получить не могли. И не удивительно, что они стали переходить на службу к более могущественному сеньору.

Не располагая мощными внутренними ресурсами, не имея надежной поддержки даже у собственных феодалов, великий князь Тверской мог рассчитывать только на помощь короля Казимира. Зимой 1484/85 г. он принял решение жениться на внучке короля. Это означало вступление Твери в союз с Литвой. Фактически это было нарушением московско-тверского докончания, крутым поворотом в тверской политике, возвращением к традиционной ориентации на Литву. Союз с Казимиром был последним шансом для Михаила Борисовича, если только он не хотел разделить судьбу ярославских и ростовских князей и превратиться в вассала государя всея Руси.

Реакция Москвы последовала молниеносно. Войска великого князя вторглись в Тверскую землю. Михаил Борисович вынужден был просить мира. По новому договору ему пришлось признать себя «младшим братом» и «подручником» Ивана Васильевича. [152] Тверь впервые формально подчинилась Москве. Но Михаил Борисович не терял надежды на помощь Казимира и продолжал с ним тайные

переговоры. В августе 1485 г. последовал новый поход великокняжеских войск. Тверь, «город святого Спаса», была обложена со всех сторон. В ночь на 12 сентября Михаил Борисович бежал в Литву.

152

Духовные и договорные грамоты... С. 295, № 79.

«Како же мы не возвеселимся, и от всех земель славимому и нохваляемому государю нашему, и защитнику Тверской земли, великому князю Борису Александровичу, в всех странах и языцех»,— еще недавно писал тверской инок Фома. [153] Сын Бориса Александровича заслужил у летописца другую характеристику: «Борисович Михайло. Играл в дуду. Бежал в Литву». Да, последний тверской князь не был, видимо, ни политиком, ни воином. Он был просто князем — последним настоящим удельным князем на Руси. Но время удельных князей миновало. Этим определяются и его место в русской истории, и его личная судьба.

153

Лихачев И. П. Инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче. Спб., 1908. С. 1.

С политической арены исчез давний, когда-то грозный соперник Москвы. В начале XIV в. тверской Михаил Ярославич был, несомненно, самым сильным из русских князей и носил титул великого князя Владимирского. Властный и прямолинейный Михаил Ярославич оказался плохим политиком. Прошло время, когда Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо, сидя на владимирском столе, диктовали свою волю другим князьям Русской земли. Время создания единого государства еще не наступило. Михаил Ярославич погиб мученической смертью в Орде. Сыновья пытались продолжить дело отца. Дмитрий Грозные Очи убил московского князя Юрия Даниловича, считая его виновником смерти отца, и сам пал жертвой ханских палачей. Его брат Александр бежал из Твери после стихийного народного восстания 1327 г., когда тверичи перебили баскаков хана Узбека. Владимирский великокняжеский стол перешел к московскому Ивану Даниловичу, знаменитому Калите.

Немало плохого написали о Калите историки-моралисты: хитрый, жадный, жестокий интриган, он наводил татар на Русь, и т. д. Но моральные сентенции далеко не всегда бывают справедливы, особенно когда не известны подлинные человеческие качества осуждаемого лица. Московские современники отзывались о своем князе иначе, подчеркивая его ум и справедливость. Несомненно одно: Калита превосходил современников-князей как политический деятель. Калита отлично разбирался в сложной обстановке противоречий между Москвой и Тверью, Тверью и Новгородом, Новгородом и Москвой, всей Русской землей и ханом Узбеком, В зыбкой действительности своего времени он умел находить верную линию поведения. Московская земля при нем не страдала от ордынских ратей. Закладывались первые камни в здание будущего величия Москвы.

Тверские князья все больше ориентировались на Литву. Там на время нашел приют Александр Михайлович. Его сын Михаил пытался соперничать с Дмитрием Донским, опираясь на союз с могущественным врагом Руси Ольгердом Литовским, женатым на его сестре. Но не помог Михаилу союз с шурином. Ольгерд был отражен от Москвы, а под стенами Твери появилась объединенная рать русских земель во главе с будущим победителем на Куликовом поле. Спор о первенстве на Руси был решен окончательно. Но еще целое столетие сохранялось мощное княжество на Верхней Волге, проводившее свою самостоятельную политику.

Понедельник, 12 сентября 1485 г. К великому князю Ивану Васильевичу, государю всея Руси, является тверская депутация во главе с епископом Вассианом. В составе депутации — князь Михаил Дмитриевич Холмский «з братьею своею и с сыном», «инии мнози и бояре и земские люди все».

Город открыл ворота войскам великого князя Московского. Юрий Васильевич Шестак Кутузов и Константин Малечкин с дьяками Василием Долматовым, Романом и Леонтием Алексеевыми приводят горожан к целованию на имя государя всея Руси. Новые подданные попадают под защиту великокняжеской власти — эти же посланцы Ивана Васильевича должны «гражан... от своей силы беречи, чтобы их не грабили».