Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
Шрифт:
Одним из главных действующих лиц в борьбе с конфедератами, по плану Сальдерна, должен был стать король Станислав Август IV. Проблема заключалась в том, чтобы добиться от короля полного послушания. Знакомство Сальдерна со Станиславом Августом произвело на посла тягостное впечатление. В письме Панину он доносил: «Сердце короля есть сердце хорошего человека, но голова его, к несчастью, испорчена, увижу — могу ли я ее поправить: трудно излечить радикально мозг, поврежденный постоянными иллюзиями». Сальдерн попытался воздействовать на короля испытанным методом «кнута и пряника». На мольбы короля о финансовой помощи, Сальдерн вежливо отказал. «…Я был сильно тронут, но не обещал ничего», — писал он Панину. Только в день именин Станислава Августа, когда граф Браницкий явился к нему и долго упрашивал, Сальдерн выдал королю 5000 червонцев [540] .
540
Гражуль В. С.Указ. соч.
«Кнутом» для короля послужило заявление посла о том, что Екатерина II намерена лишить его своего покровительства, если он будет вести себя по-прежнему. В беседе с королем Сальдерн сказал также, что имеет указание в случае неповиновения бросить его на произвол судьбы, выехав вместе со всем войском в Гродно. Станислав испугался и по требованию Сальдерна дал подписку о полном послушании императрице. Король обязывался: «Вследствие уверения посла её величества императрицы Всероссийской в том, что августейшая государыня его намерена поддерживать меня на троне Польском и готова употребить все необходимые средства для успокоения моего государства, вследствие изъяснения средств, какия, по словам посла, императрица намерена употребить для достижения этой цели, вследствие обещания, что она будет считать моих друзей своими, если только они будут вести себя как искренние мои приверженцы, и что она будет обращать внимание на представления мои относительно средств успокоить Польшу, вследствие всего этого, я обязуюсь совещаться с её величеством обо всем и действовать согласно с нею, не награждать, без её согласия, наших общих друзей, не раздавать вакантных должностей и старосте, в полной уверенности, что её величество будет поступать со мной дружественно, откровенно и с уважением, на что я вправе рассчитывать после всего сказанного её послом» [541] . Сальдерн обещал королю, что эта подписка не будет известна никому, кроме императрицы, Панина и Григория Орлова.
541
Соловьев С. М.История падения Польши. М., 1863. С. 119.
Вскоре русскому послу пришлось убедиться в том, что «…Король есть и останется всю свою жизнь слабым, пустым и глупым человеком». Подписка не помогла. Станислав Август продолжал поглядывать одним оком на Петербург, а другим косить в сторону Вены и Парижа. Сальдерн отказался от своего плана, встав на сторону сторонников применения силы. «Мягкость портит головы в Польше и несовместима с достоинством и превосходством России» [542] , — писал Сальдерн. Еще одна попытка разрешить польский кризис посредством прямых сношений между русским правительством и Польшей потерпела неудачу.
542
Гражуль В. С.Указ. соч. С. 182.
Тем временем работа разведок враждебных России стран усиливалась. В апреле 1771 г. в Петербург поступили агентурные данные о том, что Франция решила усилить свое проникновение в среду конфедератов. Ежемесячно на эти цели выделялось до 6000 червонцев. Франция прислала на помощь конфедератам хороших военных инженеров и генерала Дюмурье. Он встал во главе 40 000 конфедератов и продолжил формировать новые отряды. Штаб-квартирой французского резидента было селение Эпернеж в Венгрии. Там же были собраны вожди конфедератов, организованы склады оружия и амуниции. Предполагалось, что отсюда они вторгнутся на территорию Польши в районе Ландскрона, укрепятся и приступят к избранию саксонского принца Карла новым польским королем. Из этого сообщения следовало, что французская разведка действует совместно с австрийской, а территория Австрии используется конфедератами в качестве тыла. Панин сделал представление австрийскому послу, но в ответ последовало категорическое заявление, что Австрия даже не думает о поддержке конфедератов.
В августе поступила агентурная информация из окружения прусского короля. В ней речь шла о том, что Франция собирается прислать в Польшу новый отряд офицеров численностью в 25 человек во главе с генералом Вноменилем. Позднее в 1772 г., когда А. В. Суворов взял Краков, там действительно попали в плен французские офицеры, которых Екатерина II повелела отправить в Сибирь, рассматривая их не как пленных, а как преступников. В такой обстановке вызревал план раздела Польши. На это шаг русское правительство пошло под давлением целого ряда обстоятельств. Во-первых, несмотря на значительные расходы (Россия в 1763–1766 гг. потратила на польские дела 7–8 % своего бюджета, то есть 4 млн. 400 тыс. рублей) [543] , в Польше не сложилась обстановка, позволявшая Петербургу рассматривать это государство в качестве союзника. Во-вторых, нависла реальная угроза союза Австрии с Турцией против России. В сентябре 1771 г. Фридрих II «дружески предупредил», что если Екатерина II не примет предложения о разделе, то на стороне Турции выступят Австрия и Франция и выставят против России 200 тыс. солдат. В такой ситуации самым актуальным вопросом стала нейтрализация Австрии даже ценою согласия на предложение Фридриха разделить Польшу [544] .
543
Виноградов В. Н.Дипломатия Екатерины Великой // Новая и новейшая история. 2001. № 3. С. 138.
544
История внешней политики России. С. 182.
Наконец, Россия пошла на раздел Польши под давлением внутренних причин. Турецкая кампания истощила казну, начались крестьянские восстания. В 1770 г. с театра военных действий была занесена чума, которая понемногу подбиралась к центру России. В декабре 1770 г. появились первые чумные больные в Москве. Под давлением всех этих обстоятельств Панин все больше склонялся к мысли о создании нового русско-прусско-австрийского союза. Основой этого союза мог стать совместный раздел Польши. В августе 1771 г. Панин сообщает в письме Сальдерну о том, что в Петербурге принято окончательное решение о разделе Польши. В том же письме даются ясные указания дипломатической разведке в Польше: «…главною вашею задачей будет — завербовать известное число лиц, которых мы могли бы пустить в дело, когда наступит к тому время… Если уж платить, то лучше платить ради наших интересов, чем их. Я полагаю, что весь этот огромный расход на конфедерацию, которая займется лишь замирением Польши, должен быть произведен лишь на такую конфедерацию, которая подчинится всем нашим условиям и наших союзников» [545] . Таким образом, главная задача дипломатической разведки заключалась в том, чтобы набрать новых сторонников, готовых поддержать расчленение Польши, и придать разделу видимость законности.
545
Сб. РИО. Т. 97. СПб., 1896. С. 413–417.
Сальдерн в точности выполнил предписания Панина. В конце 1771 г. в Польшу дополнительно были введены русские войска. Сальдерн снабжал их информацией о враждебных России польских магнатах, на имения которых налагалась контрибуция. Станислав Август узнал о согласии Пруссии и России на раздел Польши в июне 1772 г. из письма Н. И. Панина и от прусского посланника. Король бросился искать защиты у Австрии. Но Иосиф II предпочел присоединиться к Пруссии и России. 5 августа 1772 г. представители Австрии, Пруссии и России подписали договор о разделе Польши. Деятельность российского правительства и дипломатической разведки сосредоточилась на разрешении южной проблемы.
Глава 4
В борьбе за Тавриду
Ко времени царствования Екатерины II задачи России на южных рубежах состояли в том, чтобы завоевать Крым и северное побережье Черного моря. Выход к морям был жизненно необходим для набиравшего силу государства. Однако добиться этого было непросто. Крымская проблема для России осложнялась тем, что Крым находился фактически под властью Оттоманской Порты. Крымские ханы из династии Гиреев крайне враждебно относились к Русскому государству и постоянно угрожали русским границам. Не желая преждевременно втягиваться в войну с Турцией, русское правительство с 1762 по 1768 г. пыталось свергнуть неугодного крымского хана, используя средства дипломатии и разведки. В рескрипте от 2 августа 1762 г. русскому резиденту в Константинополе Алексею Михайловичу Обрескову Коллегия иностранных дел обещала щедро оплатить услуги «фаворитам султана или агентуре» за содействие в этом деле. Обсуждалась в Петербурге и возможность прямой вербовки хана. В 1762 г. канцлер М. И. Воронцов предложил киевскому генерал-губернатору Глебову командировать в Крым офицера для проведения вербовки. Идея вербовки хана принадлежала прусскому послу в Петербурге Гольцу, который предложил для этого воспользоваться услугами прусского консула в Крыму Боскампа.
С целью вербовки хана из Киева в Крым выехал поручик Бастевик. Он должен был добиться от крымского хана разрешения на открытие в Крыму русского консульства. Бастевик выполнил поручение и получил согласие хана, пообещав ему за это 1000 червонцев (3 тыс. руб.), карету и меха. Посол России в Турции Обресков в свою очередь путем всяческих дипломатических комбинаций получил согласие на учреждение консульства от турецкого султана. Екатерина II, получив об этом его реляцию, написала резолюцию: «Бога ради, не упустите время».Вскоре премьер-майор Никифоров был назначен первым русским консулом в Крым. Стремление России к организации консульства в Крыму объяснялось желанием создать на его основе резидентуру русской разведки. По замыслу Екатерины II Крым должен был со временем стать русским. В инструкции, полученной Никифоровым, особое место отводилось изучению будущего театра военных действий. Консулу поручалось установить точное количество боеспособных воинов, формы комплектования и содержания армии, структуру военного бюджета. Никифоров должен был выяснить, в каком состоянии находятся крепости и их вооружение, где производится и как доставляется в Крым оружие и многое другое.
О крупномасштабности и глубине российского подхода к проблеме Крыма свидетельствуют и содержащиеся в инструкции указания на необходимость изучения демографической ситуации на полуострове в целях учета военного потенциала ханства. Никифоров должен был выяснить численность населения с разделением по полу, его социальный состав, установить долю оседлого населения относительно кочевого, изучить политические настроения в Крыму и отношение местных жителей к России и Турции. Правительство интересовалось также состоянием сельскохозяйственного производства и перспективами промышленного развития Крыма. В специальном параграфе инструкции русскому консулу поручалось разведать возможность «отпадения» Крыма от Оттоманской Порты и переход а хана в русское подданство [546] . Екатерина II видела в хане человека умного и дальновидного, которого можно склонить на свою сторону. Бюджет Никифорову на создание резидентуры в Крыму был определен в размере 6000 рублей в год. Из этой суммы одна треть составляла жалованье консула, а остальное шло на оперативные расходы и содержание агентуры.
546
Сб. РИО. Т. 48. С. 489–505.