Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
Шрифт:
После окончания работы польского сейма в конце 1767 г. Турция стала ожидать обещанного Россией вывода войск из Польши. Но в Польше в феврале 1768 г. вместо ожидаемого умиротворения началась Барская конфедерация (получила название от города Бар в Подолии, где была образована) и вооруженное выступление против России. Ни Репнин, ни Панин, ни сама Екатерина II не могли уже выполнить обещание, которое Обресков неосторожно дал в Константинополе. Обресков понял свою ошибку и решился на отчаянный шаг. Он попытался завербовать рейс-эфенди. Неизвестно каким образом, но это ему удалось. Из его донесений известно лишь, что, получив известие о требовании улемов вооруженным путем вмешаться в польско-русские дела, Обресков после длительной конфиденциальной беседы вручил рейс-эфенди 3000 червонцев. Министр немедленно послал директиву крымскому хану, в которой запретил татарам помогать полякам. Такое же требование он направил и французам, угрожая в противном случае выслать французского консула из Крыма. Блестяще проведенная Обресковым дипломатическая комбинация позволила отсрочить начало русско-турецкой войны на полгода!
Однако русско-турецкие отношения с
В Петербурге расценили этот пограничный конфликт как серьезную опасность возникновения войны и сделали все возможное, чтобы ее не допустить. Перед российской дипломатией была поставлена задача доказать Порте и всему миру, что инцидент в Балте — провокация, и Россия к нему не причастна. Разведка в Крыму добыла агентурным путем шифры и письма французского резидента Тота к французскому канцлеру Жуазелю. Переписка неопровержимо свидетельствовала о том, что отчет Порте о Балтийском инциденте писался Якубом под диктовку барона Тота. Бывший переводчик крымского хана и русский агент Якуб был перевербован французской разведкой. Панин переслал копии этих документов Обрескову для предъявления рейс-эфенди или другому высокопоставленному чиновнику. В Петербурге надеялись доказать, кто является истинным источником дезинформации о русских в Польше. В письме к Обрескову Панин советовал послу предложить туркам сделать внезапный обыск у Тота и изъять все его документы. Не теряла надежды и Екатерина II. По ее указанию в августе 1768 г. Панин вновь пишет Обрескову: «Для придания в нужном случае словам вашим у турецкого министерства большей силы лестным блеском золота, изволила её императорское величество повелеть отправить к вашему превосходительству семьдесят тысяч рублев… Употребление сих проповедников поручает вам ея величество с полною достоверностию на вашу верность и усердие» [551] . Но остановить неблагоприятное развитие событий для России было уже невозможно. Турция и стоявшие за ее спиной Франция и Австрия вели дело к войне.
551
Цит. по: Гражуль В. С.Указ. соч. С. 212.
25 сентября 1768 г. под угрозой физического насилия турки предложили Обрескову подписать ультимативные требования о выводе русских войск с территории Польши. Больной, измученный работой и интригами, Обресков с достоинством отверг это предложение. 11 членов русского посольства во главе с Обресковым были помещены в Семибашенную темницу (Едикуле). По традиции Порта так расправлялась с дипломатами страны, с которой находилась в состоянии войны. Стратегический план турецкого командования состоял в том, чтобы, собрав армию в 300 тыс. человек, начать наступление на Каменец-Подольский и соединиться с противниками России в Польше — барскими конфедератами. Объединив силы и используя численное превосходство, Порта намеревалась заставить русских вывести войска из Речи Посполитой. Для ведения военных действий на Северном Кавказе и Южной Украине предполагалось использовать отряды крымских татар.
Со стороны России главная цель войны заключалась в том, чтобы обеспечить выход к Черному морю. Добиться этого предполагалось как военными, так и дипломатическими средствами. В правительстве понимали, что одних военных побед недостаточно. Российской дипломатии ставилась задача внести раскол в отношения между Турцией, Австрией и Францией, а также постараться расшатать внутреннее единство в самой Турции. Первую задачу — внести разлад в австро-турецкий лагерь — русская дипломатия выполнила полностью. Основой для этого послужил первый раздел Польши. Австрия, связав себя территориальными приобретениями в Польше, примкнула к русско-прусскому блоку. Вторая задача — работа по разложению единства в самой Оттоманской империи — была возложена на русскую разведку. Наряду с обеспечением информацией правительства и командующих русскими армиями, разведке вменялось в обязанность создать широкую агентурную сеть среди христианского населения Османской империи и с ее помощью активно противодействовать Турции изнутри. В соответствии с этими задачами и выстраивалась работа русской разведки в годы войны.
Вся информация о планах султана, настроениях в правительстве и в народе шла в Петербург от агентов, работавших на территории самой Турции. Она поступала в Россию несколькими путями. Один из них шел через Вену, где послом был князь Дмитрий Михайлович Голицын. Осведомители в Турции направляли свои материалы в Вену, откуда они пересылались в Петербург. Второй путь доставки информации пролегал через Венецию, где поверенным в делах России был маркиз Павел Маруцци, грек по происхождению, назначенный на этот пост уже во время войны. Кроме передачи информации Маруции занимался разведкой в приграничных к Венецианской республике турецких областях, а также вербовал агентуру из числа христиан. Позже ему было поручено вести разведку во всем бассейне Средиземного моря. В 1770 г., когда в Средиземное море вошла эскадра адмирала Григория Андреевича Спиридова, Маруцци передавал секретную информацию главнокомандующему русским флотом Алексею Григорьевичу Орлову. Через Маруцци также устанавливалась связь с нелегальными резидентами и агентами, работавшими в Константинополе. Третий путь шел из Турции через Польшу. Еще одним источником информации были сведения, которые поступали от венецианского графа Моцениго. Наконец, проводилась и прямая агентурно-разведывательная работа на территории, оккупированной турецкой армией. Осуществлялась она через засылку ходоков во вражеский тыл, что в ту пору не представляло особых трудностей. В рескрипте главнокомандующему генерал-аншефу князю Александру Михайловичу Голицыну от 16 декабря 1768 г. Екатерина II, инструктируя князя, предлагала ему «…посылать в Турецкие границы, а особливо к Хотину, шпионов для разведывания о тамошнем состоянии и движениях неприятеля…» [552] .
552
Сб. РИО. Т. 87. С. 235.
Значительная часть русской разведывательной агентуры находилась на территориях подвластных Турции государств: Черногории, Греции, Крыма и др. Созданные там разведывательные группы должны были информировать о политическом, военном, моральном состоянии страны и армии, а также вести активную подрывную работу среди местного населения. В несколько меньших масштабах эта работа велась и раньше. Новое, что внесла Екатерина II в действия разведки, заключалось в работе по разложению самого мусульманского лагеря и в разжигании вражды между турками и татарами. Ценные сведения поступали также от русских резидентов, находившихся на территории стран, граничивших с Турцией. Из этих стран — Австрии, Грузии и др. — дипломатическая разведка передавала русскому правительству все поступавшие из Турции новости, а также информировала о взаимоотношениях между Турцией и этими странами.
Понимая, что ценность всякой полученной разведывательной информации определяется возможностью ее использования, Екатерина II пошла на очень важный организационный шаг. Она впервые в историй российской дипломатии и разведки дала право главнокомандующему армией непосредственно сноситься со всеми русскими дипломатическими представителями за границей. Своим указом от 15 декабря 1768 г. Екатерина II повелела, «…чтобы назначенный от нас к командованию главной нашей армии против Порты Оттоманской генерал-аншеф князь Голицын беспрепятственную корреспонденцию производил с министрами нашими при других дворах находящимися» [553] . Таким образом, к главнокомандующему стекалась вся оперативная информация, что позволяло своевременно принять правильное решение.
553
Там же. С. 220–221.
Наибольший интерес с точки зрения ведения дипломатической разведки в годы войны представляет работа русских агентов на окраинах турецкой империи. С самого начала войны в России надеялись на то, что удастся поднять национально-освободительное движение в Греции и на Балканах. 19 (30) января 1769 г. Екатерина II обратилась ко всем православным народам Балканского полуострова с манифестом. В нем императрица «увещевала» все угнетенные православные народы «…и каждый особенно, полезными для них обстоятельствами настоящей войны воспользоваться ко свержению ига и ко приведению себя по прежнему в независимость, ополчася где и когда будет удобно, против общаго всего христианства врага, и стараясь возможный вред ему причинить» [554] .
554
См.: Гражуль В.С. Указ. соч. Прилож. 11. С. 291–295.
Идея использовать национально-освободительное движение этих народов обсуждалась в России еще до войны. В 1764 г. в Петербург приехал епископ Далмации Симеон Концаревич. Он подал в Коллегию иностранных дел прошение от имени славянских православных народов Сербии, Боснии и Герцеговины об оказании им протекции. Коллегия иностранных дел пришла тогда к выводу, что не стоит входить в официальные сношения с ними, чтобы не вызвать дипломатических осложнений с Турцией. В то же время было принято решение использовать приезд Концаревича для организации секретной связи с этими народами, так как «…они по единоверию с российским народом в случае будущей иногда войны с турками могут противу их здешней стороне не малую помощь подать и службу свою показать» [555] . Симеона Концаревича оставили в Киеве, откуда он стал осуществлять связь со славянскими народами на Балканах.
555
Сб. РИО.Т. 57. С. 82.