Государевы вольнодумцы. Загадка Русского Средневековья
Шрифт:
С годами философские размышления и вовсе отступают для Федора Курицына на второй план. Он уже не рассуждает о свободе, воле. Вольнодумец и еретик становится фактическим идеологом самодержавия. Именно Федор Курицын первым на официальном уровне озвучил идею божественного происхождения самодержавной власти русского государя. В 1488 году во время торжественного приема в честь имперского посла думный дьяк зачитал составленную им декларацию, начинавшуюся словами: «Мы Божию милостью государи на своей земле изначально
С этого момента идея неподотчетности монарха своим подданным ляжет краеугольным камнем в фундамент русского самодержавия. Пройдет еще сто лет, и слова Курицына: «Без грозы немочно в царство правды ввести» сделает своим девизом внук Ивана III Иван Грозный, который будет строить свое царство на крови и далеко превзойдет в свирепости валашского воеводу. В письме английской королеве Елизавете Грозный попрекал ее заигрыванием с народом и гордо заявлял: «Наша власть от Бога, а не от многомятежного людского соизволения». Эта идея так глубоко внедрится в умы и всех последующих отечественных монархов, что даже последний царь Николай II написал в анкете: «Род занятий — Хозяин земли русской». При этом надо помнить, что монархия и самодержавие — это вовсе не одно и то же. Конституционные монархии, основанные на подчинении закону и монарха и подданных, оказались более жизнеспособны, нежели самодержавные, некоторые из них существуют и до сих пор.
Нет сомнений, что, разрабатывая идеологию русского самодержавия, Федор Курицын выполнял прямой заказ великого князя. Для Ивана III «божественное» происхождение его власти являлось не только подтверждением его высокого статуса в одном ряду с европейскими монархами, но и оправданием для любых беззаконных действий, в том числе клятвопреступлений, присвоения собственности своих подданных, бессудных расправ с неугодными.
Столь же очевидно проступает «государев заказ» и в трудах другого видного еретика — Ивана Черного. Черный был не простым переписчиком, по сути дела он формировал великокняжескую библиотеку. Его главным трудом стал «Еллинский летописец» — огромный хронографический свод, содержащий изложение всемирной истории от Навуходоносора до византийского императора Романа. Иван Черный не просто переписывал «Летописца», он фактически редактировал его, опуская одни тексты и выпячивая другие. На полях книги сохранились пометы, сделанные рукой Черного, так называемые глоссы, зашифрованные «пермской полусловицей» — старинной азбукой, непонятной для обычного читателя. В них, выражаясь пушкинскими словами, «то кратким словом, то значком, то вопросительным крючком» явственно проступает позиция переписчика.
Заказчиком книги был великий князь, о чем сам Черный пишет в предисловии. Обратим внимание, что сделан этот заказ был в 1485 году, когда Федор Курицын еще находился в крымском плену. Получается, что инициатором еретических «мудрований» в Москве был не Курицын, как принято считать, а сам великий князь! Выбор им «Еллинского летописца» был далеко не случаен. Свод являл собой апологию самодержавной власти, и вся история народов представлена в нем как результат деяний их правителей. Но этим задача переписчика не ограничивалась. Иван Черный заботливо вооружает великого князя теологической аргументацией в готовящемся наступлении на церковь. Кроме «Еллинского летописца» он черпает ее и в «Сборнике Библейских книг», в «Книге пророчеств», а также в сочинениях против монашества, где говорится, что «монахи отменяют законную женитьбу и пьюща и едуща жулят и младых детей гнушаются». Цель очевидна — скомпрометировать сам институт монашества и оправдать будущую секуляризацию монастырских владений. Стоит отметить, что в поисках аргументов против монашества Черный ссылается и на иудейскую традицию, по которой монашеское безбрачие считается неугодным Богу, ибо евреи обязаны продлевать свой род. Православные иконы и храмы государев писец уподобляет ветхозаветным кумирам и капищам, а православное духовенство — «лжепророкам». Бог для него — это любовь, и для того чтобы любить Бога, верующим не нужны посредники в лице церкви.
Своя «делянка» была и у Ивана Волка Курицына. Он переписал «Мерило праведное» — сборник религиозных
Подобно своим единомышленникам Иван Волк Курицын не просто переводит первоисточник, он фактически редактирует его, причем делает это также тенденциозно. К примеру, обильно цитируя законы, воспрещающие церкви вмешиваться в дела государства, Иван Волк старательно пропускает те места, где говорится о недопустимости вмешательства государства в дела церкви. Все это удивительно напоминает ленинский декрет об отделении церкви от государства, лишивший церковь всяких прав, но предоставивший государству право грабить церковное имущество и массово расправляться с духовенством.
Таким образом, труды братьев Курицыных и Ивана Черного укладываются в довольно стройную государственную доктрину, которая должна была обосновать безграничную власть самодержца. Но тогда возникает резонный вопрос: можно ли считать «вольнодумцами» людей, которые действуют в интересах господствующей власти и разрабатывают ее официальную идеологию? Но «жидовствующие» не были и слепыми исполнителями чужой воли. Эти люди первыми ощутили ветер перемен и хотели поймать его в свои паруса. Патриархальная, вотчинная, православная Русь казалось им ветошью, которую надо выбросить за ненадобностью. И в этом своем рвении еретики-реформаторы были готовы поломать весь многовековой уклад жизни русских людей. В новом государстве, которое рисовалось Федору Курицыну и его единомышленникам, религия становилась сугубо частным делом, но церковь как общественный институт должна была перейти в полное подчинение светской власти.
Что касается великого князя, то он вряд ли был готов зайти так далеко. Впрочем, как опытный политик московский государь всегда руководствовался принципом: требуй больше, чтобы, отступив, получить по максимуму. Иван III собирался сильно потеснить церковь, подчинить ее своей власти, отнять земли, но он вовсе не собирался отказываться от традиционного православия, понимая, как много на нем держится в его государстве. Более того, великий князь старался выглядеть в глазах своего народа главным защитником православной веры. Шум вокруг ереси «жидовствующих» мог сильно повредить этой его репутации, именно поэтому великий князь постарался изобразить ересь чисто новгородским делом.
После собора 1488 года московские власти надеялись, что на этом скандал вокруг ереси уляжется, ан нет, из Новгорода снова пришли дурные вести. Вот уж воистину: «что может изойти доброго из Назарета?» Геннадий Гонзов продолжал трезвонить во все колокола, прямо называя еретиками людей из ближайшего окружения великого князя. Следовало срочно осадить вышедшего из повиновения архиепископа, но тут подоспели события, круто поменявшие весь политический расклад в столице.
Глава 9. Дело врача
Весной 1489 года скончался митрополит Московский и всея Руси Геронтий. Для великого князя смерть строптивого Геронтия пришлась весьма кстати. Теперь он мог поставить во главе церкви своего выдвиженца, руками которого можно будет осуществить давно вынашиваемые планы подчинения церкви и секуляризации ее земель. Начались поиски кандидата, причем главным требованием к кандидату была абсолютная готовность без рассуждений следовать воле государя.
И тут (в который раз!) некстати дал о себе знать новгородский архиепископ Геннадий. По традиции вплоть до выборов нового митрополита именно он становился старшим иерархом Русской православной церкви и местоблюстителем митрополичьего престола. Геннадий постарался воспользоваться этим своим временным статусом, чтобы задушить ересь. Он разослал письма иерархам с призывом не выбирать главу Русской православной церкви «доколе не искоренити ересь». В своих тревожных Посланиях он рассказывал о результатах предпринятого им розыска и прямо называл «начальником ереси» всесильного фаворита Федора Курицына: «От него вся беда стала, он отъявленный еретик и заступник еретиков перед государем».