Государство, армия и общество Древнего Египта

Эрман Адольф

Верхушку рукояти образуют три женские головки из золота, и голова быка из этого же драгоценного металла скрывает место соединения рукояти с лезвием. Ножны сделаны из золота. Один красивый топор имеет лезвие из позолоченной бронзы; его центр покрыт эмалью самого темного синего цвета, на фоне которой изображен царь Яхмос, готовый пронзить своим оружием врага, а над царем – мчащийся мимо него грифон, символ скорости. Ручка этого топора сделана из кедра и обернута листовым золотом, на котором выложены цветными драгоценными камнями имена царя. Рукоять прикреплена к лезвию вместо обычных ремней золотой проволокой. Но возможно, самая прекрасная из всех этих драгоценных вещей – золотая нагрудная пластина в форме маленького египетского храма, внутри которого стоит царь Яхмос, а боги Амон и Ра льют на царя воду и благословляют его. Контуры фигур выполнены из тонких полосок золота, а пространство между ними заполнено пастой и цветными камнями. Эту технику, которая теперь называется «перегородчатая эмаль» и доведена до такого совершенства китайцами, египтяне применяли часто и проявляли при этом хороший вкус. Иллюстрация на с. 249 дает хорошее представление об этой технике, но, к сожалению, не передает блеск эмали и красоту золотых

нитей, из которых выполнены перего родки.

Однако не все могли, как счастливая царица Яххотеп, иметь все вещи из золота, и потому в Египте рано развилось искусство золочения. Берлинский музей владеет позолоченным предметом, относящимся к раннему периоду между Древним и Новым царством [273] , и этот экспонат замечателен тонкостью листов красноватого золота. Позолота широко применялась в более поздние времена, но я думаю, что это ремесло было изображено в одной из гробниц еще при Среднем царстве [274] .

273

Маска мумии из гроба Эпеанху.

274

Я имею в виду рисунок W., ii. 234, который Уилкинсон толкует как промывание золота, но я не вполне согласен с этим объяснением. Я не заявляю, что мое толкование обязательно верно.

На очень часто задаваемый вопрос, откуда поступало сырье для этой высокоразвитой индустрии обработки металла, до сих пор можно ответить лишь частично. До сих пор не установлено, откуда египтяне получали олово, которое они расходовали в огромных количествах для выплавки бронзы; мы также не знаем, откуда они брали железо [275] . Однако нам больше известно о происхождении их золота, которое они получали из так называемой Аравийской пустыни – сурового и безлюдного горного края, расположенного между Нилом и Красным морем. В этих горах есть жилы кварца, содержащие золото, и везде, где эти жилы выходят на поверхность, мы, как уже сообщил Уилкинсон, обнаруживаем, что жители гор разрабатывали их в древности, проверяя, нет ли в них золота.

275

В W., ii. 250 сказано, что Бартон нашел древний железный рудник в Хамами, в Аравийской пустыне.

Поиски этих золотоискателей были особенно успешными в двух местах. Первое, которое, вероятно, было самым древним источником египетского золота, было расположено поблизости от Коптоса (близ современного г. Кифт) [276] и потому, предположительно, находилось возле большой горной дороги, которая вела от моря и от каменоломен, где добывали гранит, к тому месту долины Нила, где находился Коптос.

На этой дороге, в Вади-Фуахире, действительно были найдены старые заброшенные рудники, где когда-то добывали золото. Они должны были когда-то иметь большое значение для Египта, поскольку там до сих пор сохранились остатки самое меньшее 1320 хижин для рабочих. Даже если мы согласимся с мнением опытного знатока Уилкинсона, что это сравнительно поздние хижины эпохи Птолемеев [277] , мы все же имеем основания сделать вывод, что работы на этом месте велись и в более ранние времена.

276

«Горное золото» делилось на «золото из Коптоса» и «нубийское золото»: Harris, I. 12 a, 6 и след. с. Карту золотых рудников этих гор (например, горы Бехен) см. в: Chabas. Deux papyrus (Шаба. Два папируса).

277

W., ii. 238. Уилкинсон говорит на эту тему так, словно видел все своими глазами.

Однако основная часть золота поступала из другого места – из гор, расположенных гораздо южнее и географически относящихся к Нубии. Одну из шахт этого округа обнаружили Линан и Бономи. На расстоянии семнадцати дней пути от южной границы Египта через безводную, раскаленную от зноя, гористую пустыню находится место, которое теперь называется Эшураниб, и там до сих пор видны следы древних разработок. Глубокие ходы – стволы шахт – ведут внутрь горы, две цистерны собирают в себя воду зимних дождей, а рядом с ними стоят наклонные каменные столы, на которых промывали золото. В этой долине находятся примерно триста каменных хижин, и в каждой из них есть что-то вроде гранитной ручной мельницы, на которой когда-то измельчали кварц. Мало мест на земле знали столько горя, сколько его видело это место, теперь такое уединенное и пустынное, что до нас не долетает даже слабое эхо тех проклятий, наполнявших его воздух в те прошедшие дни. Люди, которые добывали здесь «нубийское золото» для египетских царей и в течение кто менее, кто более долгого срока терпели ужасающую жару этих долин, были узниками: Вади-Эшураниб был «Сибирью» египтян. Закованные в цепи, совершенно голые, под охраной солдат-варваров, говоривших на неизвестном узникам языке, эти несчастные должны были работать день и ночь без надежды на освобождение. Никого не интересовало, что с ними станет; палка безжалостного надсмотрщика заставляла даже женщин, стариков и больных работать до тех пор, пока они наконец не теряли последние силы от труда, лишений и побоев и смерть приносила им горячо желанный отдых. Так было во времена греков, и, поскольку нет причин считать, что фараоны были человечнее, чем Птолемеи, мы можем считать, что ужасная картина, описанная Диодором [278] , верна и для тех времен, о которых говорим мы, – тем более что мы совершенно не можем представить себе, как бы эти шахты можно было разрабатывать без такого безжалостного расточения человеческих жизней.

278

Diodor, iii. 11.

Диодор также описывает нам процедуру добычи руды в этих шахтах, и его рассказ подтверждается современными открытиями. Ходы-стволы следовали за жилами кварца и потому, извиваясь, опускались глубоко в сердце горы. Вначале в этом твердом камне создавали трещины с помощью огня, затем раскалывали его железными пиками. Мужчины, выполнявшие эту тяжелую работу, трудились при свете маленьких светильников; их сопровождали дети, которые относили наверх отколотые куски камня. Затем этот кварц дробили в каменных ступах на куски размером примерно с чечевичное зерно; после этого женщины и старики растирали его в пыль на мельницах. Потом эту пыль промывали на наклонных столах, пока вода не уносила более легкие частицы камня.

Взвешивание колец золота. Гири имеют форму коровьей головы, льва и конуса (согласно L. D., iii. 39 a)

Мелкие сверкающие крупинки золота после этого собирали и пять суток выдерживали вместе с некоторым количеством свинца, соли и других веществ в закрытых глиняных тиглях. Так рассказывает Диодор, и в более древние времена эта процедура, вероятно, была такой же. Однако раньше золото не всегда плавили на месте добычи: иногда его в мешках увозили в Египет, как в наше время [279] . Для ведения торговых дел золоту, как правило, придавали форму колец, которые, судя по их изображениям, были, видимо, очень разными по толщине, но имели одинаковый диаметр – примерно 13 см. Разумеется, эти кольца не принимались без проверки: мы видим, что каждый раз, когда ими кто-то расплачивался, при этом присутствовали весовщик и писцы, которые взвешивали их и записывали в свои книги подсчитанный вес.

279

Золотой песок: напр., L. D., iii. 117.

Нам известно об огромных суммах, переходивших из рук в руки таким путем. При Тутмосе III один чиновник получил «огромную груду» электрона, которая, если мы можем верить надписи, весила 36 392 утена, то есть 3311 кг 672 г, или около 66 cwt [280] . Сейчас такое количество золота стоило бы около 500 тысяч фунтов (в наше время, в 2005–2007 гг., 35 млн фунтов стерлингов. – Ред.); а значит, золото, содержавшееся в такой массе электрона, – который, как мы уже видели, был сплавом двух пятых частей золота и трех пятых серебра, стоила бы около 200 тысяч фунтов (ок. 15 млн фунтов стерлингов в 2005–2007 гг. – Ред.). Более того, в эпоху Нового царства в торговле различали много разных видов золота – например, «горное золото» и «хорошее золото», «двойное» и «тройное» золото, «весовое золото» и «хорошее золото из Катма», то есть 

из семитских стран [281] .

280

Cwt – центнер (в Англии – 50,8 кг; в США – 45,3 кг).

281

Ср. в особенности различия, проведенные в папирусе Гарриса, перечисление которых можно найти в указателе Пиля, p. v. nb.  также встречается во многих надписях.

До нас дошли тексты, в которых описана разработка нубийских золотых рудников. Они рисуют перед нами трудности, возникавшие при добыче руды в пустыне, так далеко от долины Нила: каждая поездка превращалась в опасный поход из-за грабителей-кочевников и нехватки воды. Но и в этом случае auri sacra fames («отвратительная жажда золота», цитата из Вергилия, Эрман приводит ее на латыни. – Примеч. пер.) преодолела все препятствия. Когда царь Сенусерт I покорил Нубию, часто упоминавшийся нами номарх Амени сразу же начал – так он рассказывает сам – грабить ее золотоносный округ. «Я отправился вверх по течению, чтобы забрать золото для его величества, царя Сенусерта I (да живет он всегда и вечно). Я ехал вместе с наследником престола, великим законным сыном царя, принцем Амени (жизнь, здоровье, счастье!) и двигался в сопровождении 400 моих самых лучших отборных солдат, которые, к счастью, прибыли на место невредимыми, не потеряв ни одного человека. Я привез золото, которое мне поручили привезти, и вследствие этого был помещен в царском доме, и сын царя благодарил меня». Сильный отряд сопровождения, который в этом случае был нужен только для защиты золота, – свидетельство того, что дорога не была безопасной.

Позже, при Новом царстве, когда Нубия была египетской провинцией, эта дорога, кажется, была безопаснее, во всяком случае, в надписях XIX династии подчеркнута только другая трудность – нехватка воды. Например, надпись в храме в Редезиехе, среди пустыни, датированная 20-м днем месяца епифи девятого года царствования, сообщает, что царь Сети I «пожелал увидеть золотые рудники, из которых привозят золото. И вот, когда его величество поднялся на… он остановился на пути, чтобы обдумать замысел в своем уме. Он сказал: «Как плох этот путь без воды! Что становится с теми, кто идет по нему?.. Чем они охлаждают свое горло? Чем они утоляют свою жажду?.. Я позабочусь о них и дам им эту необходимую для жизни вещь, чтобы они могли быть благодарны моему имени во все будущие годы». Когда его величество произнес в своем сердце эти слова, он поехал через горы и искал подходящее место. И более того – бог указал ему путь, чтобы исполнить его желание. Затем каменщикам было дано поручение выкопать колодец на горе, чтобы уставший мог почувствовать себя уютно, а те, кто иссох от летней жары, освежились. И смотрите: это место было тогда создано во славу великого имени царя Сети, и вода полилась через край в таком изобилии, словно она текла из отверстия двух пещерных родников Элефантины».