Государство, армия и общество Древнего Египта
Шрифт:
Похоже, что после долгого перерыва последние правители XII династии, в особенности Аменемхет III, энергично возобновили эти работы. Так, например, только что упомянутый царь на втором году своего правления послал одного из казначеев – это был «Хентхетихотеп, казначей бога, верховный начальник правления дома серебра» – с отрядом из 734 воинов в Вади-Магара для организации там работ на рудниках. В эпоху Нового царства многие фараоны тоже разрабатывали эти рудники, и последним из делавших это царей того времени, о котором нам известно, был Рамсес III; он сообщает, что посылал туда своих князей-вассалов, чтобы поднести дары Хатхор и взять оттуда много мешков малахита.
Месторождения, которые теперь называются Серабит-эль-Хадим, что значит гора-служанка, а в древние времена носили в честь кого-то неизвестного нам (возможно, в честь последнего царя I династии Каа. – Ред.) название рудники Ка, очевидно, тоже разрабатывались уже во времена царя Снофру, поскольку там есть рельеф, на котором он изображен стоящим между двумя богами. Также некий Аменемхет в более поздние времена сообщил нам, что он, «казначей бога, глава правительства, вождь
Добыча «вечных камней» в каменоломнях упоминается в надписях на египетских памятниках еще чаще, чем разработка рудников: неутомимость и неиссякаемая энергия египтян при строительстве создавали необычно высокий спрос на камень. Правда, самый дешевый материал – обычный известняк – можно было найти повсюду на границе с пустыней без особого труда, но он был почти не пригоден для тонкой обработки. По-настоящему хорошие сорта камня, применявшиеся в ваянии, можно было отыскать лишь в немногих местах, если учитывать лишь те места, где их было легко добыть и сравнительно легко доставить в нужное место.
Высококачественный белый известняк, который использовали, например, как материал для лучших мастаб и пирамид и многих статуй, привозили из больших каменоломен в Туре – это почти напротив Мемфиса. Они и теперь называются «каменоломни Туры» и разрабатываются. Эти каменоломни часто упоминались во все времена; они представляют собой огромные залы, вырубленные в скалах, и когда мы представляем себе, какие огромные массы камня были вырублены оттуда, то чувствуем, что никакая оценка их значения не будет слишком высокой. Тем не менее верно, что в Туре сохранилось меньше надписей, чем, например, в менее важных рудниках на Синае, но это объясняется огромным размахом работ в первом случае. Добывать камень в каменоломнях Туры, которые находились близко от Нила, было настолько повседневным делом, что египтяне не чувствовали необходимости обессмертить эту работу, какой бы тяжелой она ни была. Только в тех случаях, когда в этих залежах камня торжественно начинали новые работы, чтобы «вырубать прекрасный белый известняк» для постройки «домов, которые будут стоять миллион лет», об этом событии рассказывали потомкам в надписи. Так случилось при Среднем царстве в дни правления одного из Аменемхетов и во времена Нового царства при Яхмосе и при Аменхотепе III; в последнем случае «его величество обнаружил, что каменоломни, которые расположены в Туре, пришли в упадок с прежних времен» [289] .
289
L. D., ii. 143 и след. с.; L. D., iii. 3 a, b, 71 a, b. Деление каменоломен на части подсказано обозначающим их словом во множественном числе
В эпоху Древнего царства алебастр добывали в этой же части пустыни. Немного южнее Туры, примерно напротив Дашура, в горах тянется долина Вади-Геррауи, окруженная отвесными известняковыми скалами. В наши дни Швайнфурт обнаружил в ней древние каменоломни, где добывали алебастр. Они находятся на расстоянии трех или четырех часов пути от долины Нила и были связаны с ней дорогой, следы которой еще видны в некоторых местах. Примерно в часе пути от самих каменоломен, ниже их, находятся развалины каменных хижин, где жили рабочие. Очень мощная стена из каменных блоков, поставленных один на другой и облицованных с наружной стороны тесаным камнем, перегораживает долину вади в этом месте; вероятно, она служила плотиной и была предназначена для того, чтобы задерживать поток воды зимних дождей и сохранять эту воду для рабочих и вьючного скота. Огромный размер этого сооружения – плотина имеет высоту около 9 м, ширину 66 м и толщину около 43 м – свидетельствует о том, насколько велико было в течение какого-то времени значение каменоломен Вади-Геррауи [290] . Так могло быть в тот период, когда египтянам еще не был известен алебастр более высокого качества, который получали из города Хат-нуб – «дом золота» [291] . Нет сомнения, что даже эти новые каменоломни были выработаны уже при царе Пепи из VI династии [292] .
290
О большой древности сооружения свидетельствует та степень, в которой обтесанные камни плотины повреждены погодой, – точно такая же, как у блоков, из которых сложены храмы при пирамидах.
291
Каменоломни в Хат-нуб обнаружил в декабре 1891 г. мистер Перси Ньюбери из Фонда исследований Египта. См.: Proceedings of the Bib. Archae., январь 1894.
292
Надпись Уны: A. Z, 1882, 24.
Песчаник, который высоко ценился как самый прочный строительный материал, добывали – как мы можем предположить – главным образом в месте, которое было удобнее всех расположено по отношению к собственно Египту, – в самой северной точке песчаникового плато, в Гебель-Сильсиле. Там каменистые возвышенности подступают к реке с обеих сторон так близко, что добывать камень особенно легко, но все же я сомневаюсь, что в эпоху Древнего царства песчаник использовали для строительства в Нижнем Египте, и даже в более поздние времена этот камень предпочитали применять в городах Верхнего Египта. В эпоху Нового царства каменоломни Сильсиле, должно быть, были местом очень бурной деятельности, поскольку для строительства Карнака, Луксора, Мединет-Абу и других храмов было необходимо огромное количество материала. Но и здесь – вероятно, по той же причине, что в Туре, – на удивление мало надписей, в которых есть хотя бы какие-то упоминания о добыче камня. Одну из самых содержательных среди них оставил некий Сет(?)емхеб, который при Рамсесе II был «начальником дома серебра» храма Амона. Он руководил добычей камня в этих местах для постройки Рамессеума. На этих работах он занял 3 тысячи человек, среди которых были 500 каменщиков [293] .
293
Надписи в каменоломнях Сильсиле: L. D., iii. 110 i.; L. D., VI. 23, 6–8.
Асуанские каменоломни, в которых добывали прекрасный египетский красный гранит, разрабатывались уже при Древнем царстве. Об этом мы знаем из автобиографии Уны (Уне), часто упоминавшегося любимца царя Пепи. Меренра, сменивший Пепи на престоле, потребовал себе этот дорогой камень для украшения своей пирамиды и поручил Уне, в то время «начальнику юга», добыть этот камень для него. Уна отправился сначала в ту часть округа каменоломен, которая называлась Эбхат, и привез оттуда гроб для царя и острие для верхушки его пирамиды. Затем он отправился на Элефантину и с этого острова, расположенного напротив Асуана, вывез красный гранит, который потребовался позже для отделки пирамиды – для стелы со столом для жертвоприношений при ней, дверных рам «верхней палаты» и т. д. В связи с этой более поздней поездкой как самое замечательное в ней и никогда не случавшееся ранее «ни при одном царе» было подчеркнуто то, что Уна, которому понадобились для перевозки груза двенадцать судов, должен был взять в качестве сопровождения всего один военный корабль; из этого следует, что в более ранние времена этот близкий к границе край был, очевидно, далеко не безопасным для египетских чиновников [294] . Позже, когда округ порогов уже долгое время находился под властью Египта, военное значение этой границы было очень велико, и бесчисленные надписи на скалах, возможно, появились больше по этой причине, чем из-за близости гранитных каменоломен.
294
"A. Z., 1882, 22 и след. с.
У нас есть, кроме этих, и другие свидетельства большого значения этих гранитных каменоломен. Во всех египетских развалинах мы обнаруживаем огромные блоки асуанского камня, а по соседству с этим городом мы и сейчас можем увидеть места, откуда их вырубили. Можно точно описать процедуру, с помощью которой древнеегипетские каменщики извлекали из горы эти блоки.
Они прорезали в скале отверстия на расстоянии, как правило, около 15 см одно от другого и глубиной – по крайней мере, для достаточно крупных блоков – также 15 см. В эти отверстия вставляли деревянные клинья; зти клинья смачивали водой, чтобы они разбухли, и таким образом раскалывали скалу. Этот процесс применяют и сейчас.
Твердость красного гранита позволяла использовать его большие массы, а поскольку каменоломни были близко от судоходной реки, египетские архитекторы и скульпторы извлекали пользу из этого удачного обстоятельства. Некоторые из блоков расположенного недалеко от Большого Сфинкса храма царя Хафра имеют длину 4,3 м, а длина блоков под архитравами построенного Аменемхетом III святилища бога-крокодила Себека в Файюме даже больше 8 м. Среди фиванских обелисков есть один, высота которого больше 33 м, а в одном папирусе упомянут обелиск какой-то разновидности из каменоломен Асуана, размер которого был 120 локтей, то есть около 60 м [295] . Но их, в свою очередь, превзошла величиной колоссальная сидящая статуя из красного гранита, которая находится в фиванском Рамессеуме. Этот гигант был вырублен из одного блока 17 м в высоту и соответствующей ширины.
295
An., I. 15, 3. Сатирический характер этой книги заставляет сомневаться в ее сообщениях.
Как мы уже говорили, удобная близость асуанского гранита к воде была причиной, по которой он постоянно использовался для таких гигантских работ; черный гранит, из которого, поскольку он тверд как железо, можно было бы изготовить еще более крупные архитравы и более тонкие обелиски, применялся лишь в виде сравнительно маленьких кусков из-за того, что его трудно было привозить из каменоломен, находившихся в центре пустыни. «Долина Рехану», или, как она называется в наше время, Вади-Хаммамат, была расположена вдоль дороги через пустыню, соединявшей Коптос (Кифт) и Красное море, и оттуда добывали «великолепный скальный камень, прекрасный камень из Бехена», из которого сделаны почти все темные по цвету статуи и гробы, которые восхищают нас в египетских отделах наших музеев. Разработка этих каменоломен была, должно быть, очень трудным делом, поскольку каменоломни Хаммамат находятся в двух или трех днях пути от Нила, и обеспечение продовольствием огромного количества рабочих, необходимого для перевозки блоков, было нелегким делом. Чтобы подвезти все необходимое для жизни, было нужно бесчисленное количество вьючных животных. Например, мы читаем, что продовольствие для 350 человек везли 50 быков и 200 ослов [296] , а значит, найти воду и корм для этих животных в пустыне тоже было тяжелой задачей. Ввиду этих трудностей работа там считалось в высшей степени почетной; и действительно, доставлять камень из Хаммамата было совсем не то, что привозить его из Асуана или Туры. Благо – даря этому обстоятельству мы имеем в Хаммамате столько надписей, которые позволяют нам взглянуть с очень интересной точки на разработку этих каменоломен, особенно в более ранний период.
296
L. D., ii. 115 h.