Государство и революции
Шрифт:
Потому что великие державы, естественно, основывались только на собственных понятиях морали и справедливости и собственной субъективной логике, без учета национальных, культурных, исторических особенностей и прочих подобных «мелочей». В итоге, после Первой мировой ни одна попытка силового регулирования международной обстановки не пошла на пользу ни подопечным великих держав, ни им самим. Так, Османская империя по Мудросскому и Севрскому договорам вообще подлежала расчленению. Она ведь тоже считалась "тюрьмой народов", завоеванных силой оружия еще во времена оны, да еще и запятнала себя таким чудовищным преступлением, как армянский геноцид 1915 г., когда было уничтожено 2 миллиона человек. Так что политика в ее отношении выглядела, вроде бы, вполне «справедливой». Из состава империи вычленялись самостоятельные Ирак, Палестина, Трансиордания, переходившие под мандат управления Великобритании, Сирия и Ливан — под мандатом Франции. А сама Турция разделялась пополам по реке Кызыл Ирмак. На восток от
Что же из этого вышло? Искусственное проведение границы между Турцией и Ираком создало курдскую проблему. Раздел прежде единого в культурном и экономическом плане Восточного Средиземноморья между Англией и Францией на их мелкие подмандатные зоны, закрепившиеся впоследствии в государственных образованиях, явился одной из предпосылок сложности и запутанности ближневосточной ситуации. А само правление иностранцев стало причиной мощных и кровопролитных национальных восстаний — Иракского в 1920 г., Сирийского в 1925–1927 гг. Причем с материальной точки зрения под «цивилизованной» властью французов и англичан местному населению вряд ли жилось хуже, чем "под гнетом" османских наместников и чиновников. Но с точки зрения менталитета, стереотипов поведения, исторических и религиозных традиций они оказались здесь куда более «чужими», чем «свои», мусульманские правители. И такая неучтенная «мелочь» вылилась в грандиозные трагедии.
В Турции это высокомерное пренебрежение местными особенностями откликнулось еще похлеще. Разделение страны и режим капитуляций вызвал взрыв сильнейшего национального оскорбления. Народ сплотился вокруг популярного военачальника Мустафы Кемаля и начал беспощадную борьбу как против оккупационных войск держав-победительниц, так и против собственных султанских властей, принявших унизительные условия мира. И если в ходе Первой мировой турецкие войска сражались плохо и вяло, их без особого труда громили на всех фронтах — из чего Антанта и сделала вывод о возможности совсем списать эту страну со счетов, то теперь на волне патриотического энтузиазма неожиданно для победителей вдруг возродились лучшие боевые качества былых потрясателей Европы. Турки дрались, как львы, одолевая прекрасно вооруженные дивизии противника, и в 1923 г. завершили войну триумфальным разгромом греческой оккупационной армии, пленением ее штаба во главе с главнокомандующим Трикуписом, взятием Смирны и Константинополя. Но вдобавок, по причинам того же национального оскорбления, победы кемалистов и движение их войск сопровождались массовой стихийной резней греческого и армянского населения, которое, собственно, было нисколько не виновато, в том, что великим державам великодушно вздумалось «улучшить» его положение за счет турок…
На Дальнем Востоке противников в Мировой войне у Антанты не было однако в угаре однополярного переустройства мира победители навалились на свою союзницу, Японию. В сражениях на главных фронтах она участия не принимала, ограничившись захватом германских колоний и концессий в Тихоокеанском регионе и Китае. И ее приобретения по сравнению с "вкладом в общую победу" и понесенными потерями сочли явно «несправедливыми». Хотя на Парижской мирной конференции запросы Японии насчет зон влияния в Китае, вроде бы, решили удовлетворить, однако тут же одумались, и на Вашингтонской конференции 1921–1922 гг. западноевропейские державы и США принялись дружно ограничивать японские интересы. Нажим на Японию был развернут довольно грубый, с позиции откровенной силы, будто и она была побежденной наряду с Германией — что, естественно, вызвало обиду и привело к охлаждению отношений с прежними союзниками, а затем, перед Второй мировой, к переходу во враждебный им лагерь. Как писал впоследствии Черчилль, "Соединенные Штаты дали понять Англии, что сохранение ее союза с Японией, который японцы так щепетильно соблюдали, будет служить помехой в англо-американских отношениях. В связи с этим союз был аннулирован. Этот акт произвел глубокое впечатление в Японии и был воспринят как пощечина азиатской державе со стороны западного мира".
Кроме того, чтобы удалить японцев из Китая, не дать им утвердиться в бывших германской и российской сферах влияния, на Вашингтонской конференции был принят Договор девяти держав, предусматривающий общий отказ от разделения Китая на свои зоны и провозглашавший относительно него "политику открытых дверей". То есть, тоже, вроде бы, все выглядело «справедливо» ведь таким образом признавалась и территориальная целостность, и суверенитет этой страны. Хотя на деле, столь резкий и неподготовленный поворот в политике привел к дракам за власть внутри самого Китая и к гражданской войне, разгоревшейся в 1925 г. и фактически не угасавшей до 1949 г. А "политика открытых дверей" вылилась в ожесточенную международную конкуренцию, в которой "весовые категории" оказались отнюдь не равными. И за явным перевесом США на торгово-экономическом поле, Япония в 1931 г. предпочла обратиться к военным методам…
Что касается переустройства Европы, то здесь утвердился принцип "побежденный платит за все". Так, Болгария по Нейискому договору, подписанному 27. 11. 1919 г. теряла значительные территории, отходящие к Румынии, Греции и Сербии. Большая часть ее армии распускалась, на страну налагались тяжелые репарации. Запад фактически продиктовал ей и "демократические реформы" по своим рецептам, в результате которых фигура царя стала чисто номинальной, а власть попала в руки слабеньких демократов-аграриев. Что в 1923 г. привело к тяжелейшему кризису, многочисленным человеческим жертвам и чуть не стало причиной грандиозной революционной катастрофы. Кроме того, в качестве последствий Нейиского договора можно назвать и ориентацию Болгарии на союз с Гитлером во Второй мировой войне.
Австро-Венгрия по Сен-Жерменскому (10. 9. 1919 г.) и Трианонскому (4. 6. 1920 г.) договорам разделялась на несколько самостоятельных государств Австрию, Венгрию, Чехословакию, Западно-Украинскую республику, часть территорий отходила к Польше, Сербии, Румынии и Италии, также налагались репарации и ограничивались вооруженные силы. Но за всеми заслуженными и незаслуженными винами, взваливаемыми на империю Габсбургов, было совершенно забыто, что она, ко всему прочему, являлась гарантом стабильности и порядка во всей Центральной Европе, и стоило ее расчленить, как тотчас же заполыхали многочисленные конфликты. Тут можно опять процитировать Черчилля: "Другой важнейшей трагедией был полный развал Австро-Венгерской империи в результате заключения Сен-Жерменского и Трианонского договоров… Каждый народ, каждая провинция из тех, что составляли когда-то империю Габсбургов, заплатили за свою независимость такими мучениями, которые у древних поэтов и богословов считались уделом лишь обреченных на вечное проклятие".
Польша сразу разгромила Западно-Украинскую республику и захватила ее. В Венгрии вспыхнула революция, перекинувшаяся и на Словакию. Европа очутилась на грани большевистского нашествия. Подавить же этот очаг напряженности удалось лишь с большим трудом и большой кровью. Волнения, близкие к революции, неоднократно происходили и в Вене, а из-за резкого уменьшения ее территории и падения былого влияния здесь появилось значительное количество сторонников аншлюса (воссоединения) с Германией, что впоследствии сыграло на руку Гитлеру.
Германия по Версальскому договору от 28. 6. 1919 г. была объявлена главным виновником развязывания войны. Она теряла все колонии и восьмую часть своей территории, она имела право содержать лишь наемную армию, не более 100, тыс. чел., ей запрещалось иметь танковые и авиационные части, вводились жесткие ограничения по флоту. Область вдоль Рейна считалась демилитаризованной — там вообще не должно было находиться никаких войск, а Саарская область передавалась под управление Лиги Наций (фактически Франции). Немцев обязывали выплатить гигантские репарации в 132 млрд. золотых марок. Последствия эти меры имели самые плачевные. Искусственное вычленение областей, населенных немцами, в состав других государств присоединение части Силезии к Чехословакии, части Пруссии и Померании — к Польше, неопределенный статус Данцига (Гданьска) и Мемеля (Клайпеды) создали благодатную почву для будущих национальных конфликтов и массу готовых поводов к грядущим войнам с этими странами. Давление Франции, не только вернувшей Эльзас и Лотарингию, но и пытавшейся с позиций силы осуществлять откровенный диктат — например, в 1923 г. под предлогом приостановки выплаты репараций оккупировавшей Рурскую область и стремившейся окончательно закрепить за собой Саар, отнюдь не способствовало дружескому отношению к западному соседу. Сами репарации поставили страну в тяжелейшее экономическое положение, а американская «помощь», начавшаяся в 1924 г. по "плану Дауэса" и выразившаяся в предоставлении крупных займов, привела к финансовой и экономической зависимости Германии от США, и в итоге вогнала ее в хаос мирового кризиса 1929–1933 гг.
Резкая «демилитаризация» и безоглядная борьба за "ограничение германского влияния", не позволившие немцам оказать помощь Прибалтике, чуть не отдали прибалтийские республики в руки большевиков и привели к сотням тысяч лишних жертв, которых могло и не быть. И чуть не обернулись катастрофой в 1920 г., когда красные рвались в Европу через Польшу. А с другой стороны, массы вышвырнутых из казарм демобилизованных солдат, унтер-офицеров и офицеров стали готовым контингентом штурмовых отрядов, как нацистского, так и коммунистического толка. Наконец, сказался и мощнейший фактор, который западными державами никогда всерьез не учитывался национальное оскорбление. Конечно, по принятым у них системам "двойных стандартов", средства массовой информации вполне могли внушить их собственным доверчивым обывателям миф о том, что Германия и ее союзники единственные виновники войны. Но ведь сами-то немцы знали, что это не так. Тем более что большевики опубликовали тайные договоры стран Антанты. Поэтому и требования держав-победительниц совершенно справедливо рассматривались немцами не в качестве наказания за содеянное, а как диктат по праву сильного.