Государство и революции
Шрифт:
Параллельно с «Синдикатом-2» разворачивалась операция «Трест». Для ее осуществления в Москве были завербованы действительный статский советник А. А. Якушев (он же Федоров) и генерал М. Н. Потапов, служившие в советских учреждениях. Их, видимо, круто обработали в ОГПУ (по некоторым данным, Якушева обвинили в антисоветской деятельности и пригрозили расстрелом), запугали возможными репрессиями против родных и сделали из них послушных и толковых агентов. Для пущего правдоподобия добавили арестованного савинковца Опперпута (он же Стауниц, он же Касаткин), об участии которого в борьбе с коммунистами могли что-то знать за границей. Согласно легенде, они представляли большую организацию под названием "Монархическое объединение Центральной России" (МОЦР), имеющую колоссальные возможности и внедрившую своих людей на многие руководящие должности. Своей целью она ставила подготовку переворота, для чего хотела заручиться
Ну а чекисты с помощью «Треста» намеревались выявить каналы связи между Россией и зарубежьем, узнать планы противников, внести раскол в их ряды, при удаче — устранить лидеров. И главное — защитить коммунистическое руководство от возможного террора. Точно так же, как "Либеральные демократы" в своей программе резко осуждали индивидуальный террор, и лишь на этом условии соглашались вести переговоры с Савинковым, так и «Трест» должен был убедить верхушку эмиграции, что террор и диверсии несвоевременны и вызовут ответные репрессии, способные разрушить их отлаженную организацию.
С такими задачами Якушев отправился в Берлин, где встретился с руководством Высшего Монархического Совета, установил через него контакты с деятелями, близкими к Врангелю — В. В. Шульгиным, Н. Н. Чебышевым, начальником контрразведки Е. К. Климовичем. И игра началась. В следующую поездку Якушев побывал в Париже, увиделся с Кутеповым и великим князем Николаем Николаевичем, сумев завоевать их доверие. Для ознакомления на месте с организацией «Треста» в Россию послали эмиссаров РОВС, Радкевича и племянницу Кутепова Марию Захарченко (она же Шульц, Стесинская). Они прибыли в Москву в 1923 г., и ОГПУ смогло их убедить как в существовании МОЦР, так и в его силе. Чтобы удобнее было принимать таких гостей, сразу же беря под контроль, в 1924 г. было специально организовано чекистское «окно» на финской границе, где свободный проход обеспечивал якобы подкупленный начальник заставы Тойво Вяхя. Для доказательства «надежности» этого окна по нему переправили за рубеж кого-то из дальних родственников Врангеля.
Посланцев до поры до времени не брали, знакомили с "активистами подполья", демонстрировали разветвленные структуры и большие возможности. Заваливали РОВС ценными разведданными, и очень быстро вся разведка Кутепова фактически замкнулась на «Трест» — такие источники информации ей прежде и не снились. Была налажена регулярная «нелегальная» переписка. Парижу сообщали обо всех успехах организации, а в ответ просили помочь деньгами кстати, просьба далеко не безобидная, финансирование всегда было больным местом эмигрантских группировок, и чекисты, выпросив с трудом добытые деньги, лишали противника возможности для действий в иных направлениях. Но главное, постоянно требовали осведомлять о делах за рубежом — это, дескать, повышает дух героев-подпольщиков и позволяет координировать внутреннюю работу с внешней. И Кутепов наивно шел на поводу, посылая периодические сводки о деятельности эмигрантских организаций и их взаимоотношениях.
Успехи «Треста» вызывали интерес и в других группировках, с которыми прямо или косвенно был связан РОВС. В орбиту провокации постепенно втягивались ВМС, Торгпром, "Лига Обера", движение евразийцев, иностранные спецслужбы. Многие исследователи отмечают, что чекисты старались вбить клин между Врангелем и Кутеповым. Например, донесения «Треста» наполнялись потоками неумеренной лести в адрес Александра Павловича. Писалось: "Вы и только Вы спасете Россию, только Ваше имя пользуется у нас популярностью, которая растет и ширится".
Но можно смело предположить, что дело тут не только в желании поссорить руководителей РОВС. Похоже, Кутепова просто пытались заманить в Россию по схеме Тютюнника и Савинкова. Так, инсценированный в присутствии эмиссаров из-за рубежа «съезд» из нескольких сот человек единогласно избрал Кутепова почетным председателем. Точно так же, как перед этим "временный ЦК НСЗРиС" избрал председателем Савинкова.
Однако генерал по своему складу отличался от руководителя боевиков и лезть в чуждую для него обстановку подполья явно не собирался. Поэтому чекистам пришлось довольствоваться фигурами более мелкого масштаба. Одной из жертв стал Сидней Джордж Рейли. Авантюрист по натуре, он решил рискнуть и посетить организацию, о которой уже ходили легенды. Осенью 1925 г. его провели через «окно» Тойво Вяхя, проводили в Ленинград, а потом в Москву, дали отправить по почте весточку за границу. 27 сентября устроили его совещание с руководством «Треста», а прямо оттуда отвезли на Лубянку. 5 ноября он был расстрелян. Чтобы не обрывать на этом игры, на границе инсценировали «случайную» перестрелку, и чекист, загримированный под Рейли, изобразил его гибель на глазах финских пограничников. Сам разведчик был в тот момент еще жив — пытаясь деморализовать и вынудить давать показания, чекисты предъявили Рейли газету с описанием его смерти. Так же заманили в Россию и взяли видного монархиста князя П. Долгорукова. А летом 1926 г. в Париже при загадочных обстоятельствах исчез генерал Монкевиц, ведавший в разведке РОВС вопросами внешних связей — в частности с "Трестом".
Вероятно, все еще не теряя надежды заманить Кутепова, чекисты в конце 1925 — начале 1926 гг. устроили поездку в СССР В. В. Шульгина. Его под контролем ОГПУ провезли через Ленинград, Москву, Киев, целым и невредимым вернув за границу. На него произвела огромное впечатление сила организации, с «деятелями» которой он повсюду встречался, и агенты которой якобы оберегали его безопасность. И впрямь оберегали — среди тех, кто с ним встречался, был сам Генрих Ягода. А чтобы закрепить успех и распространить впечатление Шульгина на всю эмиграцию, обнаглевшее ОГПУ само же подбросило ему мысль написать книгу о своей поездке и помогло с подбором материала. Книга вышла в Берлине под названием "Три столицы", однако в данном случае чекисты переиграли сами себя. Когда деятельность подполья была таким образом разрекламирована в открытой печати, а «Трест», несмотря на это, не понес ударов и продолжал функционировать, многие заподозрили неладное. И иностранные разведки, и многие эмигрантские группировки, пользовавшиеся услугами «Треста», стали избегать контактов с ним. Кутепов еще колебался, но тоже оборвал некоторые «линии», вызывавшие наибольшие подозрения.
А окончательно развеялись сомнения в апреле 1927 г. Из России в Финляндию бежал Опперпут, покаялся в работе на ОГПУ и разоблачил всю грандиозную провокацию. Он выразил горячее желание отомстить коммунистам и делом доказать свою искренность, и через месяц вместе с активистами РОВС Марией Захарченко и Вознесенским отправился в СССР для совершения теракта. В начале июня они пытались устроить диверсию в Москве, подложить бомбу в общежитие ОГПУ, но попытка не удалась, и группа стала уходить к западной границе. Под Смоленском они попали в облаву, в которой погиб Опперпут. Захарченко и Вознесенский захватили машину, вырвались на ней из кольца, однако водитель испортил автомобиль. Они продолжали путь пешком, у станции Дретунь напоролись на засаду и в перестрелке были убиты. Впрочем, это только официальная версия. В эмигрантских кругах выдвигалась и другая — что Опперпут просто отвел агентов Кутепова в ловушку, а появлялся за границей и делал разоблачения тоже по заданию ОГПУ. Поскольку доверие к «Тресту» пошатнулось, то для чекистов было вполне логично свернуть операцию, но громкий скандал при этом наносил дополнительный удар по Кутепову, подрывая его авторитет.
Проводились и другие аналогичные операции — «Синдикат-3», «Синдикат-4» и др., только результаты их оказались намного скромнее, поэтому и сведений о них почти не имеется — в 60-х годах, когда КГБ решил приоткрыть некоторые тайны прошлого, для героизации и популяризации, естественно, были выбраны самые успешные дела. Но кроме создания фиктивных организаций, в распоряжении ОГПУ имелись и иные методы. В 1926 г. в Париже евреем Ш. Шварцбадом был застрелен С. Петлюра — якобы из личной мести за антисемитские погромы петлюровцев на Украине. И французский суд даже счел мотив заслуживающим снисхождения, убийцу оправдали. (Что можно считать одним из типичных примеров заштампованности западного "общественного сознания", поскольку сам Петлюра ни малейшего отношения к еврейским погромам не имел. Он всегда запрещал их своими приказами и наказывал за них — но имел слишком мало возможностей для реального контроля за своими буйными подчиненными).
В том же году из Китая похитили атамана Б. В. Анненкова и его начальника штаба генерала Н. А. Денисова. Атаман, успевший много претерпеть на чужбине и ни за что посидеть в китайской тюрьме, вообще отошел от политики и занимался разведением породистых лошадей. Когда в ходе гражданской войны провинция Кансу, где он жил, была занята революционными войсками маршала Фэн Юйсяна, ставленника Москвы, Анненкову приказали явиться для переговоров о переходе на службу к маршалу. А в гостинице г. Калгана его и Денисова захватили чекисты во главе с советником Фэн Юйсяна "товарищем Лином" (В. М. Примаковым). От имени атамана выпустили покаянные воззвания к эмиграции — якобы он добровольно решил вернуться в СССР. Но особого впечатления они не произвели, многие сразу усомнились в их подлинности. Над Анненковым и Денисовым в 1927 г. был разыгран показательный суд в Семипалатинске ("открытый" — но конечно же, с подсадной публикой), навешавший на них всех собак, в том числе и массовые казни, осуществлявшиеся самими красными в период "тотальной зачистки" Восточного Казахстана. И конечно, Анненков с Денисовым были расстреляны.