Готамерон. Том I. Весна знамений
Шрифт:
После долгого стука в дверь между ставнями вспыхнул свет. Стоило кузнецу снять засов и внутрь ворвался самый рослый странник. Второй бросился к кровати, на которой лежал юноша в длинной рубахе. Заметив незваного гостя, он схватился за кочергу, но удар кулака вернул его на место.
Когда пыль улеглась, в кузницу вошел немолодой мужчина с бледной кожей. К ужасу обитателей дома один из воинов запер за ним дверь, после чего вынул из ножен клинок.
– Мы не станем вас убивать, – мягким голосом произнес незнакомец, сняв с плеча походный тюк, а за затем сорвал плащ.
Увидав
Встретившись лицом к лицу с врагом всего сущего, пожилой кузнец не испугался, а лишь презрительно фыркнул. Чародей подал знак спутникам и те сбросили свои плащи.
– Гамеланцы! – воскликнул юноша.
Такие высокие гости в их мастерской бывали редко. Тело каждого воина от пят до шеи было заковано в серебристые доспехи. На инкрустированных золотыми нитями кирасах красовался символ сатутвитанства – солнечный диск с лепестками огнецвета и черными столпами на их концах. Треугольные забрала были расписаны растительными узорами; каждый элемент брони искусно подогнан, позволяя воину свободно двигаться. Прочие рыцари надевали доспехи перед битвой, но гамеланцы всецело отдавались ратному делу, согласно древнему кодексу, снимая броню лишь на время сна.
Бронированная троица выпрямилась, словно перед битвой, и обратила взоры на некроманта.
– Да, Гройс. Эти люди гамеланцы, – ответил предводитель, присаживаясь на сундук у окна. – Они сражались с никтами на севере, так же, как и ты.
– Разве мы знакомы?
– Имя каждого у меня на ладони, – улыбнулся чародей сквозь окладистую бородку. – Я знаю, что ты воевал в двенадцатом батальоне, был ранен под Криндэйлом и даже получил в дар от лорда Волквина добрый клинок за отвагу. Жаль, тебе пришлось отдать его ростовщику, чтобы погасить долги отца.
– Ты ведь сказал, что проиграл тот меч, – упавшим голосом произнес кузнец.
Сын не слышал, заворожено глядя на оружие в руке чернобородого воина. Прямое лезвие без единой зазубрины почти касалось пола и сверкало, точно поверхность смотрильни. Любой магорец без труда узнал бы вергальский клинок. Легендарные мечи меандрийцев были выкованы из неизвестного металла, подобного тому, что падал с небес в огненных шарах. На просторах пустыни Суран их иногда называли «зеркальными».
К середине Промежуточного Цикла на всем Гамелане насчитывалось сто тридцать семь вергальских клинков. Никто не знал, кто и как их выковал. Обычно мечи находили случайно или отбивали в бою. Рослый воин, по всей видимости, был одним и таких счастливчиков.
– Что вам нужно? – шепотом произнес сын кузнеца.
– Твоя помощь. Люди высоко отзываются о тебе, Гройс. Я верю, что ты не откажешь
Юноша неуверенно кивнул.
– Вы пришли с некромантом. Вы отступники! – бросил кузнец. – Вас нужно вести не в кузницу, а на костер!
Бородатый гамеланец занес перчатку с шипами для удара, от которого старик почти наверняка испустил бы дух, но чародей пригрозил пальцем.
– К чему насилие, лорд Айнхарт, если оно не приносит выгоды?
– Никому не позволю себя чернить.
– Но ведь вы отступники, – парировал некромант. – Твой отец прав, Гройс. Эти гамеланцы совершили кимир пред алтарем Нисмасса, а затем, согласно обряду переинициации, испражнились на святые дары.
– Зачем им это знать? – шепнул молодой гамеланец.
– Пусть знают, что даже среди служителей их горячо любимого Нисмасса есть находчивые люди, готовые исторгнуть из себя… плоды истинной веры.
– А мы плюём на тебя и твою веру! – рявкнул кузнец, дико вращая глазами. – Даже за целый остров золота, не выкуем и гвоздя. Ты коварный, ты лживый… деспот, как паук, которого носишь на поясе и которому лижешь пятки… лапки!
Кузнец стал заговариваться, давясь пеной изо рта. В какой-то момент он оттолкнул воина и потянулся за топором. После такого Айнхарт уже не церемонился. Вывернув ему руку, он развернул старика и что было сил впечатал лбом в стену.
Гройс завопил.
– Возьми себя в руки, – безучастным голосом произнес некромант. – Я пришел за услугой, а не за вашей кровью.
Сын кузнеца поглядел на него сподлобья, а затем еще внимательнее, но уже на топор.
– Гройс, я могу сделать так, что твой горячо любимый отец до конца дней потеряет возможность ходить и говорить.
– Бангладор, он того не стоит, – произнес Айнхарт. – Капитан сказал, в долине Роберта есть настоящий кузнец. На кой черт нам этот сморчок?
– Велел же не называть меня по имени!
Выслушав скупые извинения, некромант перевел вопрошающий взор на юношу, требуя ответа сейчас же.
– Что я могу сделать для вас… господин?
– Чудно, чудно, – воодушевился чародей, жестом возвращая отца из забытья.
Айнхарт поднял обмякшее тело старика и швырнул его на кровать. Там хозяин кузницы перевернулся на живот и задремал волшебным сном. По крайней мере, так показалось Гройсу, поскольку Бангладор в этот момент зачем-то махнул рукой.
– Его жизнь будет моей платой. – С этими словами некромант извлек из мешка продолговатый черный брусок. – Хочу, чтобы ты выковал клинок.
Заготовка легла на стол. Пламя свечи дрогнуло, но золотистые блики вместо привычной пляски как будто стали растворяться в черной поверхности. Гройс в изумлении посмотрел на диковинную сталь, больше похожую на полированный гематит.
– Черную руду в наши дни добыть непросто, и еще сложнее обработать. Ты ведь знаешь, что это за металл?
Гройс кивнул, коснувшись заготовки. Черную руду в Магории добывали только жители Хладной гавани, и продавали только в пределах Фордтуленского герцогства. Сваренный из нее металл получался ломким, и годился разве что для изготовления домашних инструментов.