Говарды и Перегрины 1-2

Деверо Джуд

– А на чьей земле это должно происходить?

– Не знаю точно. Лиана говорит, что на ее деньги и на приданое, которое принесла в семью Энн, вполне можно построить новый дом или привести в порядок Морей. Роган не возражает.

Тирль подумал, что чудеса еще не перевелись на этой земле, если Перегрины – горячие головы вдруг превратились в таких кротких овечек.

– Как же твой брат будет жить дальше без своего любимого детища – ненависти?

– Ты всегда замечал только дурные стороны его характера. Но в глубине души он не чужд нежности и

доброты. Он не убийца по натуре. Он так.., так набросился на тебя, потому что считал, что ты представляешь угрозу для его семьи. Окажись ты на его месте, ты бы тоже наверняка потерял самообладание.

– Так, по-твоему, то, что он сделал, называется «потерять самообладание»? – Тирль снова попытался вызвать в себе гнев на Перегринов, на то, как жестоко и несправедливо они обошлись с ним, но это было не так-то легко. Ох уж эта его дурацкая особенность – умение рассматривать все с разных точек зрения, входить в положение других, находить оправдания их поведению. – И все-таки что привело тебя сюда?

Она прижалась губами к его шее.

– Я уже все тебе объяснила. Единственной причиной является то, что я просто не мыслю своей жизни без тебя. Ты такой забавный.

Тирль усмехнулся.

– Ты потешалась надо мной и в тот день, когда твои братья отдубасили меня?

– Нет, тогда мне было совсем не до смеха Я была совершенно серьезна, когда сказала, что готова последовать за тобой, остаться с тобой навсегда.

– Но ты до сих пор считаешь, что я представляю угрозу для одного из твоих драгоценных братьев – Нет, да и какое это теперь имеет значение? Я готова сражаться на твоей стороне против них всех. Ты мой повелитель отныне и навсегда.

Тирль лежал некоторое время не шевелясь, потом повернул ее голову к себе. Долгим изучающим взглядом он смотрел в ее глаза, пока наконец не удостоверился, что Зарид говорит правду. Сейчас он видел в этих глазах не только любовь, но и верность, преданность, готовность пожертвовать всем ради него.

Он снова прижал ее голову к своей груди.

– Что же нам с тобой делать? Здесь тебе нельзя оставаться. Слишком опасно.

– Я ни за что тебя не оставлю. Я не для того нашла тебя, преодолев столько преград, чтобы сразу же разлучиться. Мы теперь как иголка с ниткой. Даже если тебе придет в голову отправиться в какой-нибудь военный поход, я увяжусь следом.

Эти слова заставили его улыбнуться.

– Не думаю, что от тебя потребуются подобные жертвы. Но, боюсь, если ты останешься здесь, нам не миновать крупных неприятностей. Возможно, придется даже пустить в ход оружие. Когда до сведения моего брата дойдет утреннее происшествие, он потребует объяснений.

– Наври ему, что ты стал чувствовать сильное влечение к мальчикам и…

– Где ты набралась такой мерзости? – Тирль рассердился не на шутку.

– Энн Маршалл. – просто ответила она. – Но, Тирль, это же изумительная женщина. Она знает столько всею интересного. Она просто прелесть. Мы с Лианой старались ловить каждое ее слово.

– По мне, так женщинам больше пристало вообще держать рог на замке.

– Такой очаровательный ротик? – удивилась Зарид, поглядывая на Тирля – Разве ты не находишь, что она просто красавица?

– Она похожа на прекрасную ядовитую змею. Скажи-ка лучше, ладят они с Сиверном? Зарид рассмеялась – Я склонна думать, что он нравится ей. Случается, конечно, что между ними возникает непонимание, но ведь и мы с Лианой иногда чувствуем себя с Энн немного неловко. И когда это происходит, Сиверн целует ее или увлекает за собой в их комнату. Знаешь, иногда мне кажется, что она нарочно провоцирует его на то, чтобы он почувствовал потребность уединиться с ней.

Теперь пришел черед Тирля расхохотаться. Скорее всего, его собственная ошибка заключалась в том, что он прислушивался к словам женщин и придавал им большое значение. А насколько проще жилось бы, если бы он брал пример с Сиверна. Это очень мудрое правило: если женщина слишком много болтает – тащи ее в постель.

– А чему еще научила тебя Энн? – спросил он, в тайне надеясь, что «наставница» открыла Зарид какой-нибудь новый, экзотический, еще не опробованный способ заниматься любовью.

– Она отгадала загадку.

– Да, Энн Маршалл похожа на прирожденного мастера по части расшифровки разных ребусов, – хмыкнул он, и его тон не оставлял никаких сомнений в том, какого он мнения об умственных способностях женщин. – Так что это за загадка?

Несмотря на твердое намерение Зарид заслужить звание образцовой жены, она посмотрела на Тирля с явным неудовольствием. Надо же быть таким невеждой!

– Знаменитая «загадка Перегринов».

– Прости, что разочаровал тебя, но я вовсе не так сведущ в том, что касается твоей семьи, как ты.

– Держу пари, что твоему брату «загадка Перегринов» хорошо известна.

Он ничего не ответил, но бросил на нее взгляд, говоривший, что ей позволено продолжать.

Зарид продекламировала загадку.

– Энн говорила, что с тех пор, как она поселилась в замке Морей, больше всего ее угнетало безделье. Ей действительно почти ничем не позволяли заниматься, и она умирала от скуки. По правде говоря, я думаю, что Сиверн опасался, что она может попробовать сбежать и…

– И он решил это предотвратить. Что ж, очень мудро и предусмотрительно, – пробормотал Тирль сквозь зубы.

Она сделала вид, что оставила колкость без внимания, потому что мысли о том, что произошло между ее братом и женщиной, которую он насильно сделал своей женой, причиняли ей мучительную боль. Когда слухи об этом достигали ушей некоторых близких друзей семьи, они бледнели и недоверчиво качали головами. Это было как соль на сердечные раны Сиверна, которые и без того саднили.

– Энн высказала предположение, что имеется в виду цвет волос. – Когда на лице Тирля отразилось недоумение, она пояснила. – Красное и белое. Красное – то есть рыжий цвет, а белое – белокурые волосы. – Она сделала паузу. – У первенца Рогана и Лианы…