Говорит космодром
Шрифт:
Большое Вам спасибо за доброе внимание, проявленное к нашим делам, крепко жму Вашу руку и желаю Вам успехов в Вашей дальнейшей деятельности, в том числе непосредственно в космосе.
Академик С. П. Королев.
6 июня 1965 года».
Сейчас можно признаться, что за кадром действительно осталось много интересного: предстартовые интервью, подробности, относящиеся к заключительному этапу полета и посадке. Прав Сергей Павлович, заметив, что очень уж спокойно звучал мой рассказ об этих минутах.
Чтобы
Все шло хорошо... И вдруг во время спуска подвела система ориентации. Она не смогла нормально сориентировать корабль. По стечению обстоятельств направление тормозного усилия, тормозного импульса, как его называют, получилось чуть ли не противоположным, и вместо уменьшения скорости корабля произошло ее увеличение. Корабль не снизился, а перешел на новую, более высокую орбиту.
Я напомнил об этом случае для того, чтобы читатель понял, что для конструкторов означали слова «команда на ТДУ не прошла».
Так как же проходила посадка «Восхода-2»?
Получен тревожный сигнал:
— Корабль сообщил: команда не прошла. Корабль крутится...
Сергей Павлович просит все повторить. Задумался.
Следует запрос по линии связи:
— Принято?
— Принято, – в раздумье отвечает Сергей Павлович.
В комнате шум.
— Тихо! – стукнул кулаком по столу. – Никаких разговоров! Как в боевой рубке. Если кто хочет сказать – поднять руку.
Гагарин спокойно продолжает разговор по служебной связи.
Королев создает сразу две группы.
— Идите думайте!
Сам внимательно изучает график полета:
— Если не сработает ручное управление, будем сажать на девятнадцатом витке!
Вдруг его вызывает Константин Петрович Феоктистов:
— На девятнадцатом не стоит сажать. Надо продумать, посмотреть телеметрию, проанализировать. Время есть. Можно посадить на двадцать втором или двадцать третьем.
— Уверен?
— Да.
— Всем! Разрабатывать также варианты 22 и 23!
На узле связи дежурил Владимир Михайлович Комаров. Он что-то сказал. Королев не расслышал.
— Комаров! Что у вас?
Владимир Михайлович встал и повторил, что, вероятно, отказала (называет какая) система.
— Это твои предположения или объективные показания?
— Так думаю.
Руки Сергея Павловича выстукивают марш. Гагарин устанавливает снова связь с кораблем: «У нас все в порядке, все идет нормально»...
Юрий Алексеевич внимательно слушает разговор на узле связи. Спрашивает, принял ли решение Сергей Павлович. Тот кивает головой.
—
— Хорошо слышу.
— «Алмаз!» Я – «Заря-1». Даем вам разрешение на ручной спуск. ТДУ основная. ТДУ основная. Как поняли меня? Прием.
— Вас понял.
— Разрешение на ручной спуск на исходящем витке. Выдержите точно. Данные у вас есть. Не спешите с включением ТДУ.
— Есть!
— Будьте повнимательнее, поспокойнее. Прием!
Наступили томительные минуты ожидания.
Наконец доложили:
— Все команды прошли!
Сергей Павлович берет микрофон:
— Рад слышать вас. Очень рад. Будем ждать дальше. По программе... Не будем спешить радоваться. Пусть подтвердят команды.
Борис Егоров толкает меня: «Молотки!»
Снова томительные минуты ожидания.
Наконец сообщают, что видели парашют. Потом приходит сообщение, что космонавты по радио передали «В. Н.» – все в норме. Сигналы приняли несколько пунктов.
Помню, когда я просил Сергея Павловича подвести итоги полета у микрофона, то он ответил:
— Несколько слов скажу, но меня сейчас занимает Луна... Готовим очередной «лунник». Времени в обрез. Надо воспользоваться, что здесь много специалистов, и провести совещание...
На аэродроме мы спели Сергею Павловичу куплеты, сочиненные нами по поводу последнего полета. Наша песенка понравилась – другой-то не было! – и нам подпевали провожающие...
— Ну уважили! – смеется Сергей Павлович. – Я потом про вас, журналистов, обязательно напишу.
Задумался.
— Работа нас ждет сложная. Много вопросов будет с Луной.
ГРУСТНАЯ ГЛАВА
Для тех, кто работал с Сергеем Павловичем, траурное сообщение было неожиданным. Все знали, что Королев болен, что лег в больницу на исследование, что ему должны сделать несложную операцию, что настроение хорошее и скоро обещал прийти, перед больницей дал кучу заданий, звонил, проверял, ругал и...
«Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР с глубоким прискорбием извещают, что 14 января 1966 года на 60-м году жизни скоропостижно скончался крупнейший ученый и конструктор в области реактивной техники и космических исследований, член президиума Академии наук СССР, член КПСС, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик Королев Сергей Павлович».
О величии человека говорят его дела. Делом всей жизни Сергея Павловича был космос. Нужно время, нужно расстояние, чтобы отдать должное его делам. Его целеустремленности.