Говорить ли президенту?
Шрифт:
Трое мужчин, присутствовавших на пресс-конференции, последовали за ним. Выйдя из комнаты, Марк бросился к ближайшим телефонам-автоматам, расположенным чуть дальше в зале. Однако все они уже были заняты журналистами, стремившимися первыми передать материал в газету; те, кто выстроился в длинную линию сзади, уже что-то диктовали. На лифте Марк спустился на нижний этаж: то же самое. Оставался платный телефон в здании Рассела, через улицу. Он кинулся туда; трое мужчин последовали его примеру. Он уже добежал до телефона, но его на шаг опередила женщина средних лет: она вошла в будку и опустила в щель четверть доллара.
— Алло… Это я. Я нашла работу… Да, в общем не плохо… Только утром. Начиная с завтрашнего дня… Ну, жаловаться
Марк принялся ходить взад-вперед — трое мужчин тем временем переводили дух. Наконец женщина закончила разговор и, широко улыбаясь, вышла из будки. Мысли ее были далеко от проблем Марка и нации. Ну хоть кто-то уверен в завтрашнем дне, подумал Марк. Он бросил взгляд вокруг себя, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Ему показалось, что он узнал человека, стоящего рядом с плакатом «Мэдикер». Может, один из его коллег-фэбээровцев? Где-то он уже видел это лицо за темными очками. Охраняют его теперь лучше, чем президента. Он набрал номер телефона директора и сообщил номер платного телефона. Телефон зазвонил почти сразу же.
— Сэр, Торнтона можно вычеркнуть из списка, потому что у него…
— Знаю, знаю, — сказал директор. — Меня только что информировали о том, что сказал Торнтон. Это он и должен был сказать по моим ожиданиям, если он в это замешан. Так что он, разумеется, остается в списке. Так или иначе, мои подозрения в отношении него лишь увеличились. Сегодня отрабатывайте все пять кандидатур и, когда что-нибудь выясните, немедленно свяжитесь со мной. Можете не заходить — просто позвоните.
Раздался щелчок. Марк чувствовал подавленность. Он нажал на рычаг, подождал длинного гудка, сунул в прорезь двадцатипятицентовик и набрал номер центра Вудро Вильсона. Дежурная сестра отправилась на поиски Элизабет, но, возвратившись, сказала, что сегодня ее целый день никто не видел. Марк повесил трубку, забыв поблагодарить ее или попрощаться. На лифте он спустился в кафетерий в подвальном этаже, чтобы перекусить. Его решение привлекло туда еще двух посетителей; третьего уже ждали к обеду, на который он опаздывал.
Среда, день, 9 марта
На встречу в отель «Шератон» в Силвер-Спрингз вовремя пришли только Тони и Суан. Они провели много часов вместе, но друг с другом почти не разговаривали. Интересно, о чем думает япошка, то и дело проносилось в голове у Тони. У итальянца было насыщенное расписание: он еще проверял маршруты, по которым пойдут машины в день операции, налаживал «бьюик» и отвозил председателя и Матсона. Они обращались с ним, словно он какой-то паршивый шоферишка. Как член группы, он ни в чем им не уступал. Что бы они делали без него, черт возьми! Без него эти фэбээровцы до сих пор бы висели у них на хвосте. Но к завтрашнему вечеру вся эта чертовщина будет позади и он сможет развязаться с ними и потратить кое-что из заработанных в поте лица денег. Куда махнуть — в Майами или в Лас-Вегас? Тони всегда планировал, как потратить деньги, еще не заработав их. Вошел председатель; из угла рта у него, как обычно, свисала сигарета. Взглянув на них, он резко спросил, где Матсон. Все покачали головами. Матсон всегда работал в одиночку. Он не доверял никому. Председатель был раздражен и не пытался это скрыть. Через несколько минут появился сенатор; он тоже выглядел раздосадованным, но даже не заметил отсутствия Матсона.
— Почему мы не начинаем? — требовательно спросил сенатор. — Вообще время для встречи выбрано крайне неудобное: сегодня последний день дебатов по поводу законопроекта.
Председатель презрительно взглянул на него.
— Еще нет Матсона, а его доклад чрезвычайно важен.
— И сколько нам его ждать?
— Две минуты.
Ждали молча. Говорить друг другу было нечего; каждый знал, зачем он здесь. Ровно через две минуты председатель снова закурил и велел Тони отчитываться.
— Я проверил
— Предполагаемые действия после завершения операции? — спросил председатель.
— От подъемного крана можно будет пройти через подземный ход к зданию Рейбэрна и оттуда к станции метро «Южный Капитолий» в лучшем случае за две минуты, в худшем — за три минуты пятнадцать секунд — все будет зависеть от лифтов и заторов. Когда вьетконг… — Тони осекся. — Когда Суан окажется в метро, его уже не найдут; через несколько минут он будет на другом конце Вашингтона.
— Как вы можете быть уверены, что они не возьмут его до трех минут пятнадцати секунд? — спросил сенатор. Его ничуть не волновала судьба Суана, но он был уверен, что, случись им схватить его, маленький человек расколется.
— Если предположить, что им ничего не известно, по крайней мере в первые пять минут, они не будут знать, в каком направлении искать его, — ответил председатель.
— Если все пойдет по плану, — продолжал Тони, — вам даже машина не понадобится, так что я просто брошу ее и исчезну.
— Согласен, — сказал председатель. — Но тем не менее надеюсь, машина в отличном состоянии?
— Ясное дело. На ней можно хоть в Дейтон махнуть.
Несмотря на то, что за окном стоял холодный мартовский день, сенатор промокнул лоб платком.
— Твой отчет, Суан, — сказал председатель.
Суан во всех подробностях рассказал о своем плане; за последние два дня он прорабатывал его снова и снова. Последние две ночи он провел на вершине крана, винтовка была уже там. С шести часов вечера строители начнут двадцатичетырехчасовую забастовку.
— В шесть вечера завтра я буду на другом конце Америки, а Кейн будет мертва.
— Хорошо, — сказал председатель, затушив сигарету и закурив новую. — Я буду на углу 9-й улицы и Пенсильвания-авеню и свяжусь с вами по мини-рации, когда прибуду туда в 9.30, и второй раз, когда машина Кейн проедет мимо меня. Когда у вас на часах сработает вибратор, она будет в трех минутах от вас. На все у вас останется три минуты и сорок пять секунд. Когда давать предупредительный сигнал?
— Двух минут тридцати секунд хватит, — сказал Суан.
— Это значит, что времени остается в обрез, так? — вопросил сенатор, по-прежнему потея.
— Если выйдет именно так, вы должны будете задержать ее на ступенях Капитолия — не нужно, чтобы Суан «светился» больше, чем необходимо, — сказал председатель. — Чем дольше он будет на виду, тем больше шанс, что его обнаружат вертолеты Службы личной охраны.
Сенатор повернул голову к Суану.
— Вы говорите, что репетируете каждый день?
— Да, — ответил Суан. Он всегда считал, что нет причины тратить больше слов, чем необходимо, даже обращаясь к сенатору Соединенных Штатов.
— Почему же тогда никто не заметил у вас винтовки или по крайней мере оружейного футляра?
— Потому что с тех пор, как я вернулся из Вены, винтовка приторочена к платформе наверху крана на высоте трехсот двадцати футов.
— А что, если кран опустят? Ее сразу же обнаружат.
— Нет. На мне желтый комбинезон, все восемь частей винтовки выкрашены желтым, она приторочена к нижней части платформы. Если даже смотреть из сильного бинокля, она выглядит как часть крана. Когда я забирал последнюю снайперскую винтовку у доктора Шмидта из фирмы «Хельмут, Хельмут и Шмидт», даже его удивила банка желтой краски.