Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
Шрифт:
— Ты только послушай, Сэм! — воскликнул он. — «Джеймсу Партриджу, отель „Соренсен“, Нью-Йорк. Ответ оплачен. Смитом и Джонсом не интересуемся. Следствием установлено самоубийство Квизенберри. Рана Фитча — царапина. У округа нет лишних средств для командировки офицера в Нью-Йорк. Дулиттл, шериф округа Бруклендс, Миннесота».
— Вот говнюк! — обронил Сэм Крэгг. — Партридж, какой же ты подонок!
— То-то у него угрозы какие-то странные. До вчерашнего вечера не успел придумать себе
— Джонни, может, врезать ему как следует?
— Спасибо, не надо, — отказался Партридж. — Лучше не стоит.
— Джонни, не врубаюсь я в эту телеграмму, — сказал Сэм. — Как можно самого себя задушить?
— Он и не душил сам себя, потому что был убит. Округ просто не хочет тратить деньги и время на следствие, на обоснование состава преступления и так далее. Заявить о самоубийстве — самый простой выход из положения.
— Где каток, что наехал на меня? — промычал Хатч, принимая вертикальное положение.
— Научись стоять на ногах, придурок! — Партридж лягнул его в бок.
В дверь постучали.
— Мистер Флетчер, что там у вас происходит? — послышался голос мистера Пибоди. — Постояльцы жалуются на шум!
Джонни распахнул дверь:
— A-а, Пибоди, доброе утро! А мы как раз гимнастикой занимаемся…
Пибоди перевел взгляд на Хатча, который поднимался с пола.
— Наш инструктор по физкультуре, — представил его Джонни. — Тренирует нас каждое утро. Ну что, Профессор, до завтра?
Джим Партридж схватил Хатча за руку и потащил в коридор. Пибоди все еще стоял в дверях, с подозрением уставившись на Джонни:
— Я знал, что совершаю ошибку, мистер Флетчер! Вы опять во что-то впутались…
— Ну, мистер Пибоди, — сокрушенно заметил Джонни, — я начинаю думать, что вы не рады гостям, которые платят за неделю вперед…
— О Господи! — Взмахнув руками, Пибоди повернулся, а Сэм Крэгг с треском захлопнул за ним дверь пинком ноги.
— Ну, Джонни, вопрос исчерпан, — ухмыльнулся он, — раз Миннесота больше не требует нашей выдачи, мы выходим из игры. Пусть Квизенберри сами отдуваются.
— Что ж, Сэм, — произнес Джонни, — если правосудие не заинтересовано в том, чтобы покарать преступника, это становится делом отдельных граждан, таких, как ты и я.
Стиснув голову ладонями, Сэм простонал:
— Так я и знал! Опять неприятности.
Через десять минут они вышли из отеля и перекусили у оранжевого киоска на углу. Стакан апельсинового сока, пара пончиков и чашка кофе на нос оказались не слишком обременительной тратой. Покончив с завтраком, Джонни подозвал такси.
— Завтрак за десять центов куда ни шло, — сказал
— Мы спешим. Уэст-авеню, пожалуйста, — обратился Джонни к водителю.
— К греку, что ли? — вздохнул Сэм.
— К греку. Хочу увидеть собственными глазами, в каком он настроении сегодня. Вчера, если помнишь, ему очень хотелось заполучить те часы.
Через двадцать минут они подъехали к высокому зданию, фасад которого выходил на доки на реке Гудзон. Джонни заплатил таксисту и прибавил пять центов чаевых, отчего таксист что-то пробурчал под нос.
Джонни обвел взглядом здание.
— «Эгейские губки», — прочел он надпись на медной дощечке у входа, — «Президент компании Николас Бос». И не подумаешь, что у нас в стране покупают такую прорву губок! А ведь этот тип собирался выложить семьдесят пять кусков за часики с побрякушками!
Они вошли. Секретарша с лошадиными зубами и лицом, смахивающим на сыр рокфор, заставила их произнести свои фамилии по буквам, затем позвонила по телефону. Через секунду она прикрыла трубку рукой:
— Вы по какому делу?
— Мы относительно часов, — сказал Джонни. — С мистером Босом мы познакомились вчера, в Хиллкресте.
Девица сообщила в трубку дополнительную информацию, потом кивнула. Дверь за ее стойкой рывком распахнулась, и оттуда с распростертыми объятиями им навстречу вышел Николас Бос:
— Входите, джентльмены! Я так рад вас видеть! Входите, пожалуйста.
В кабинете поставщика губок находились штук пятьдесят часов. Все они показывали правильное время — девять сорок восемь. Бос закрыл дверь и с нетерпением повернулся к ним:
— Да, джентльмены? Вы пришел, чтобы продать…
— Продать что, мистер Бос?
— Может быть, часы?
— «Говорящие часы»?
Николас Бос чуть не сомлел от счастья.
— Она у вас? — прошептал он.
— Нет, — ответил Джонни. — Прошлой ночью их украли из особняка Квизенберри в поместье Хиллкрест.
Разочарование тенью пробежало по оливковому лицу поставщика губок.
— Но я читать об этом в газета! Я думать, может, вы…
— Почему вы решили, что это мы?
— Но ведь вы… как по-вашему… бывшие заключенные. Я видеть вас вчера. А сегодня утром, когда я читать газета, я думать — это заключенные украсть часы.
— А я-то считал, что грабитель как раз вы, — грубо прервал его Джонни.
— А я, чтоб вы знали, не бывший заключенный, — добавил Сэм.
— Ох! Я так извиняюсь, но миссис Квизенберри, она сказал…
— Поскольку я джентльмен, — заявил Джонни, — я ничего плохого о леди не скажу. Разве только то, что она напоминает мне мошенницу, которая однажды вытащила у меня в такси кошелек.