Говорящий карман
Шрифт:
– Да как она смеет?!
– А чего еще ждать от собаки!
Лотти наклонилась и протянула руку, чтобы Фред смог забраться к ней на ладонь. Мышонок весь дрожал от смущения.
– Ты очень красивый, – сказала Лотти и кончиком пальца погладила Фреда по голове. Ей хотелось сказать ему, что она его любит и ей очень приятно, что он захотел стать ее мышонком. Но она чувствовала, что Софи буквально кипит от злости.
«Он просто мышонок, Софи…»
«Вот именно!»
«Он не хочет стать моим фамильяром. У меня уже есть фамильяр – это ты.
«Он такой хитренький…»
«Нельзя его обижать!»
Лотти почувствовала, как мягкий, бархатно-шоколадный голос Софи затихает в ее голове и остается только холодный шепот:
«Да, наверное».
Лотти украдкой взглянула на Софи. Та сидела за столом, положив голову на передние лапы, и уныло глядела на сахарную розочку на куске торта у себя на тарелке. Лотти было больно на это смотреть. Она знала, что Софи очень ревнивая. Однажды она даже убежала из дома, когда ей показалось, что Лотти любит кролика Барни больше, чем ее.
«Софи, пожалуйста, не сердись на меня!»
Софи легонько тряхнула ушами, но даже не посмотрела на Лотти.
«Софи, ты знаешь, что тебя я люблю больше всех!»
Такса дернула хвостом и все-таки взглянула на Лотти:
«Больше этого мелкого розового недоразумения? Тебе же так нравится розовый цвет».
«Мне нравится Фред. Он мой друг. Но он не ты, и вообще… Ты сама знаешь. Ты просто хочешь, чтобы я это сказала, да? Что ты моя самая любимая на свете собака? И что лучше тебя никого нет? Так нечестно, Софи».
Софи прикрыла лапами пасть, пряча улыбку:
«Я просто хотела удостовериться, вот и все. Скажи этой розовой мелочи, что ему не идет красный цвет. И помни, Лотти, что ты МОЯ».
Лотти почувствовала, как усы Фреда щекочут ей пальцы. Мышонок сердито смотрел на нее, сверкая черными глазками-бусинками.
– Извини, – сказала ему Лотти, – я просто…
– Эта собака вертит тобой как хочет, Лотти, – пробурчал Фред. – Ты спрашивала у нее разрешения. И не пытайся это отрицать!
– Скажи спасибо, что Лоттин фамильяр не кошка. – Табита бесшумно спрыгнула с плеча Ариадны и прошла по столу, осторожно обходя горящие свечи. – Я бы не подпустила к Ариадне мышей.
– Кошки ужасно ревнивые. Это общеизвестно. – Софи снова выпрямилась за столом. При мысли о перепалке с Табитой ее глаза заблестели. Они недолюбливали друг друга, как и положено кошке с собакой.
– Прекратите. Давайте не ссориться в мой день рождения, – сказала Лотти и позволила Фреду забраться на фиолетовый шарф, который ей подарила Руби. Она прямо чувствовала, как мышонок светится от удовольствия, зарывшись в складки шарфа у нее на плече. Судя по тому, как скривилась Табита, Фред наверняка показал ей язык.
– Ну как, хорошо мы справили твой день рождения? – спросила мама, когда пришла пожелать Лотти спокойной ночи.
– Очень хорошо, – улыбнулась Лотти, прикоснувшись к цепочке с подвеской-единорогом у себя на шее. – Первый на моей памяти день рождения, который я справила с тобой и с папой.
Мама кивнула и присела на краешек Лоттиной кровати:
– Для меня это тоже особенный день. – Она на секунду умолкла и тихо добавила: – У меня для тебя есть еще один подарок.
Лотти радостно села на постели. Но в руках у мамы не было никаких свертков.
Мама улыбнулась:
– Этот подарок нельзя завернуть в бумагу. Я просто хотела тебе сказать: я подумала и решила, что мы останемся в Нитербридже.
– Правда?! А как же твоя работа? Ты говорила, что здесь тебе будет трудно найти работу.
Мама кивнула:
– Да. И я пока не нашла ничего подходящего. Но с тех пор как мы побывали в том волшебном лесу, мне кажется, я стала больше понимать о магии в тебе. Нельзя увозить тебя от всех этих чудес, тем более теперь, когда вернулся папа. И я не хочу оставлять тебя и возвращаться на старую работу. Там, во Франции, мне без тебя было плохо.
Лотти очень надеялась, что есть еще одна причина, по которой маме не хочется уезжать из Нитербриджа: чтобы не расставаться с папой. Она так волновалась… Ей так хотелось узнать, что решат родители! Будут ли они снова вместе? Но она боялась об этом спрашивать: а вдруг они скажут, что нет, они слишком долго пробыли в разлуке и стали чужими друг другу.
– А где мы будем жить? – шепотом спросила Лотти.
Софи заерзала на кровати, подобралась к Лоттиной маме и положила голову ей на колени.
– Давайте жить здесь, – пробормотала она.
– Я говорила об этом с Джеком, и вроде бы он не против, – сказала мама, водя пальцем по узорам у себя на юбке. – Хотя, конечно, это не идеальный вариант – папе приходится спать на полу в кабинете…
Мама умолкла, рассеянно глядя куда-то в пространство. Лотти с надеждой смотрела на нее и ждала, что она скажет дальше. Но мама лишь улыбнулась, тряхнув головой:
– Пора спать, Лотти! Уже очень поздно, а тебе завтра в школу.
Лотти кивнула и свернулась калачиком под одеялом. Софи уютно устроилась у нее под мышкой, а Фред забрался в гнездышко из старого шерстяного носка, который он соорудил между стеной и Лоттиной подушкой.
В общем и целом это был замечательный день рождения…
Наутро Лотти спустилась к завтраку, и ей сразу же стало ясно, что вчерашнее мрачное настроение Дэнни нисколечко не улучшилось.
– Не понимаю, почему нельзя, – пробормотал он, сердито глядя на Лоттину маму, которая смотрела на него как-то растерянно и даже немного нервно.
Лотти наблюдала за этой сценой стоя в дверях кухни – она пришла завтракать на десять минут позже Дэнни, потому что сегодня он первым занял ванную. Причем специально мчался по коридору бегом, чтобы ее опередить. И теперь Лотти подумала, что если бы она разговаривала со своей мамой так же, как Дэнни, она лишилась бы карманных денег на целый месяц.