Говорят, от судьбы не уйдешь
Шрифт:
– Ой, Станислав Николаевич, а вы женаты?
Ответ ожидала с интересом.
– Да, женат. И счастлив в браке. Мне повезло с женой.
– Это восхитительно! Простите за эту бестактность, просто обратила внимание, что Вы не носите обручального кольца.
– Я не люблю украшения! Даже снял его на следующий день после свадьбы…
– И Ваша жена ничего не говорит по этому поводу? – удивилась неподдельно.
– Нет. А должна?
– Ну я бы на ее месте расстроилась!
– Мы доверяем друг другу. И поверьте, я не давал повода
– Хорошего дня!
Удовлетворив любопытство коллеги, Стас поспешил на урок. И опоздал.
– Ладно, с этим позже разберусь. – сожалея, что не успел пообщаться с Алиной до звонка, вошел в аудиторию.
Извинившись за опоздание, поприветствовал студентов и открыл журнал.
– Сегодня по плану у меня устный опрос. – украдкой оглядел группу, выбирая "жертву". – Кто готов проявить инициативу?
– Инициатива наказуема! – довольно громко выдала уже знакомая блондинка с пирсингом и указала на Алину. – Но, думаю, не я одна так считаю. – осмотрелась кругом. – Есть желающие искупить свою вину за вызывающее и неуважительное поведение.
Алина без возражений встала и ожидала вопрос.
«Вау! – едва не вырвалось во всеуслышание. – Школьница, ё!»
Взгляд Стаса скользил по ладной фигурке в белой блузке и черной обтягивающей юбке. Немного задержался на ее округлых бедрах, затем поднялся выше и задержался где – то в районе размера четвертого! Там даже блузка немного разошлась.
– Во извращенец! – услышал чей – то голос с заднего ряда.
«Вот облажался! – с трудом сдержал смущение. – Похоже, мой взгляд задержался… там довольно долго!
– Что за вопрос? – Алина открыто и с вызовом смотрела прямо в глаза.
– Расскажите коротко об изученных Вами ранее произведениях писателя. Таким образом я смогу реально оценить уровень подготовки группы. Я слушаю.
– Достоевский был писателем - гуманистом. Все герои его романов так или иначе – люди, пытающиеся найти выход из жизненного тупика, в котором оказались по разным причинам.
– И они что, не желают изменить свою жизнь?
– Они вынуждены жить в жестоком мире. И поступки их обусловлены как раз жизненными ситуациями. То есть, будь они в иных условиях, то так не поступили бы. Потому и идут на компромисс с собственной совестью, вопреки желаниям, переступают через себя и свою честь.
– То есть он изображает плохих людей, с их низменными желаниями и потребностями.
– Не только. Он так же показывает, что в людях не умерли человеческие качества. И даже самый униженный и забитый человек способен поступать так, как подсказывает ему совесть. – Алина с вызовом глянула на блондинку.
Почувствовав взгляд, та опустила глаза.
– Родион раскольников, убийца. А сестра Дуня жертвует собой, выходя замуж за любимого… Мне симпатична Дуня лишь за то, что выходит замуж не по расчету, не ради денег, а чтобы спасти семью.
– Есть другие примеры героев его произведений?
– Соня Мармеладова. Чтобы спасти семью от нищеты, вынуждена идти на панель. Она переступает через свою честь… Мне почему – то кажется она попросту приносит себя в жертву, чтобы другим было легче жить. И на мой взгляд ее поступок красив с нравственной стороны, как бы не осуждали ее посторонние. – вновь быстро взглянула в сторону Лили. – На такие жертвы способен лишь сильный человек, а уж для девушки – это выше всяких похвал!
– Правильно ли я понимаю, что все герои произведений Федора Михайловича, достойны уважения и подражания?
– Уважения – несомненно, подражания – вряд ли. Ведь все люди слабы. А Раскольников и вовсе называет их "тварями дрожащими", но душа болит за поруганное человеческое достоинство. Всем нам не мешало бы поучиться у него умению сострадать бедным и несчастным…
– Присаживайся. Четыре…
– За что четыре? Я все правильно ведь ответила!
– Ты не сказала… Хотя, нет, все рассказала. Даже собственное мнение имеешь… – задумался ненадолго и выдал с улыбкой. – Просто ты меня… Бесишь!
– А вы злопамятный, однако. – сделала правильный вывод. – Нет, я не ангел, конечно, но в данном конкретном случае могли бы ограничиться одной только беседой, а Вы…
– Опять хамишь? – нахмурил брови.
– Слышь, Коротеева, а ты еще одну пуговку на блузке расстегни, – тот же голос с задней парты. – будет тебе пять!
Кричал гопотовидный парень с последней парты ряда. Все сразу же заугорали. Стас поднял руку, призывая к порядку, но безуспешно.
– Вот я сейчас как расстегну там кому – то и что – то. – пришлось повысить голос.
– Только вазелин не забудь!
– Господи, да откуда столько пошлостей поднабирались?!
Домой Стас вернулся далеко не в радужном расположении духа.
«И как она только могла подумать, что я стану ей мстить? – негодованию не было предела. – Что я опущусь до такого?!»
Чем больше он об этом думал, тем больше эта мысль бесила.
«Да почему меня это вообще волнует? Почему у меня уже вторые сутки из головы не выходит это девчонка?» Достала!
Последнее Стас сказал, а вернее выкрикнул вслух, ударив кулаком по столу.
– Ого! Что случилось, дорогой?
Он даже не сразу заметил, как подошла Настя.
Пришлось поведать историю знакомства с Алиной.
– Да уж, видимо крепко достала тебя!
– Не то слово. Даже не знаю, что может отчебучить в очередной раз.
– И тебя это бесит?
– Ну да. – взял себя в руки.
– Что – то ты раньше никогда учеников дома не упоминал!
Настя как – то странно на него посмотрела. Взгляд был внимательный. И обвиняющий что ли.
– Ладно, иди обедать.
– Сейчас, только руки помою.
Стас старался больше не думать об Алине, переключиться на что – то другое, но почему – то не получалось. То и дело перед глазами возникала высокая грудь, готовая вырваться на свободу из тесной блузки. И огромные зеленоватые глазищи!