Говорю от имени мёртвых
Шрифт:
– Да, живы, но у них нет воды и еды, если им не помочь, они скоро умрут и… мы будем снова вместе, – она так обрадовалась своему открытию, что даже не заметила грустного факта – для этого девочкам нужно умереть.
– Катя, девочек нужно спасти, им ещё рано умирать и только ты можешь нам в этом помочь! Сделаешь? Расскажи, где их искать?
– Нет, – девочка неожиданно расплакалась, – я не помогу вам, вы заберете их у меня, а я одна, я совсем одна, я всегда одна. Пусть они придут ко мне, им ведь совсем немного осталось, ещё чуть-чуть подождать и они будут со мной. Я не скажу вам ничего, отпустите меня, мне больно, –
– Миша, что там у вас происходит? Помощь нужна? – вмешался капитан, чувствуя, что дело идёт не совсем туда, куда бы хотелось.
– Нужна, – признался я, не зная, как убедить девочку спасти подружек. – Возьмите меня за руку и закройте глаза, вы сможете поговорить с Катей, но она не хочет нам помогать, потому что девочки вот-вот умрут и присоединятся к ней. Понимаете, капитан?
Он не стал раздумывать, тотчас же сделав требуемое.
– Катя, девочка моя, послушай! Меня зовут Леонид Петрович, я капитан полиции и веду дело о пропаже этих трёх девочек. Дома не спят родители, думающие о самом страшном. Весь город сейчас ждёт, вернутся девочки домой или нет? Вы обязательно встретитесь, но позже, девочка моя, немного позже! Я это точно знаю, ты можешь мне верить. Я был там, где сейчас ты, правда совсем недолго, и встретил своего старого друга, погибшего за много лет до этого. Друзья всегда встречаются, сколько бы лет не длилась разлука.
Катя перестала плакать, в её огромных глазах светилась надежда. Она слушала капитана, не замечая, что всё сильнее сжимает мою ладонь. Она заговорила сразу, как капитан замолчал.
– В спортзале, в раздевалке для девочек, в стенном шкафу одна панель на стене сдвигается. Но не так просто, нужно нажать на три шишечки одновременно – две справа на уровне моей головы и одна слева. Их почти не видно, но у меня была картинка, я её нашла в старой коробке на чердаке интерната. Там за панелью есть лестница, по ней спускаешься вниз и открываешь дверь. Она открывается только в одну сторону, это ловушка для дураков. Они сейчас там. Потому что я им дала тогда перерисованную картинку, дура!
– Ты не дура, Катюша, – поспешил успокоить её капитан, – ты большая умница! Мы спасём девочек и Михаил Григорьевич поможет тебе отправиться в лучший из миров. Мы обязательно расскажем девочкам, кто их спас, ты можешь в это верить, даю тебе слово, как друг, – капитан сжал мою руку, словно передал это рукопожатие девочке. – Мы побежим их спасать, Катюша, и потом вернёмся к тебе!
– Михаил Григорьевич, вы останетесь здесь или с нами? – капитан лихорадочно собирался, торопясь на место пропажи девочек.
– Конечно, с вами, да и Катя тоже. Так, Катя? – спросил я у девочки, не сомневаясь в ответе.
– Конечно, вы ведь ни за что не найдёте те нужные шишечки, их триста лет никто не мог найти, а я нашла.
Девочки были едва живы, когда их вынесли из подвала на руках и загрузили в машины «Скорой помощи». Мы проехали до больницы – мне хотелось в точности знать, что с девочками будет всё в порядке, а капитан надеялся взять показания, если врачи пустят в палату.
– Поймите, – уговаривал он врача, – я не могу ждать, когда они придут в себя полностью. А вдруг в этом замешан какой-нибудь маньяк и завтра пропадёт ещё несколько девочек, вы готовы взять на себя ответственность за их жизни?
– Позвольте, – отбивался врач, поправляя
– Вы не понимаете, доктор, – упорствовал капитан, – зачастую жертвы не могут или не хотят признаться, что стали жертвами преступника. Ведь им может оказаться кто-то им хорошо знакомый, иногда даже близкий родственник или учитель. Они будут говорить всё, что угодно из опасения, что он снова может проделать с ними те ужасы, которые им пришлось испытать. Я должен поговорить с ними немедленно и не стоит препятствовать мне в исполнении служебного долга. Скажите, они могут разговаривать?
Доктор кивнул, не в силах противостоять напору капитана Удальцова. Я мог лишь посочувствовать доктору, но позиция капитана мне казалась более правильной – нужно убедиться, что никто больше не пострадает.
– Он пойдёт со мной, это наш эксперт! – безапелляционно заявил капитан и пригласил меня следовать за ним в палату.
Девочки выглядели существенно бодрее, чем час назад – теплые одеяла, горячий бульон и сладкий чай наполнили их хрупкие тельца жизнью.
Капитан с разрешения сидящих в палате родителей задавал им вопросы, они, перебивая друг друга, отвечали, а я смотрел на Катю Грибову, стоящую по ту сторону барьера с немым вопросом в глазах. Я взял её за руку, чтобы ей не было так одиноко.
– С ними всё будет хорошо? – немного грустно спросила она, разглядывая девочек, лежащих в больничных кроватках.
Я молча кивнул, чтобы не отвлекать капитана и детей от беседы.
– Мне грустно, – пожаловалась Катя, – они меня не отпускают, а здесь у меня никого нет. Вы можете мне помочь, дяденька?
Конечно могу, вот только нужно как-то объяснить девочкам, кто их спас на самом деле и почему этот человек сейчас мучается. Хорошо в сказках, там с самого начала понятно, что всё происходящее – вымысел. Можно погрустить, даже поплакать, а то и посмеяться, чтобы потом, закрыв книжку, забыть даже самую страшную сказку.
Родители, конечно же, не поверили моим словам, но не смогли отказать тому, кто спас их детей. Свою маленькую сказку я решил сделать доброй, рассказав как можно более просто о том, кто и как на самом деле помог нам их спасти. Если девочки и не поняли что-то из рассказа, это не беда, но они охотно включились в игру, согласившись отпустить Катю с тем условием, что когда-то, через много-много лет, все вместе встретятся снова.
Видимо там, куда спешила уйти Катя, было по-настоящему хорошо, потому что она сильно обрадовалась словам девочек и собралась уже убегать, как к ней подошли мужчина и женщина. Они взяли её за свободную руку, и я стал свидетелем их разговора.
Муж и жена стали жертвой несчастного случая, их маленький ребёнок остался на попечении бабушки. С ними простились, отпели, проводили честь по чести, но страшная тоска по малышу не отпускала их из этого мира. Познакомившись с Катей, узнав её историю, они попросили её стать их дочкой в ином мире. Катя согласилась.
– А ведь и правда, сокровища дали мне родителей? – рассмеялась она напоследок, отпустив мою руку.
Они уходили прочь, в туманную даль, становясь все мельче и туманнее, пока неожиданная вспышка ослепительного пламени не стерла их из этого мира. Точнее из иного мира, ведь наш мир все они покинули давно.