Грабь награбленное
Шрифт:
— Сволочь! Да я ему! Да я… — Подольский не находил слов, чтобы выразить свой гнев и ненависть, он с силой ударил по журнальному столику, стоящему рядом.
— Гнев — враг человека. Успокоиться надо и трезво мыслить, а еще лучше — действовать. Что ты на меня-то сейчас орешь? Ты Орлову должен эти ласковые слова говорить!
— Да он же повязан! — не понимал Наполеон.
— А как насчет услуг частного детектива? У меня связи в ментовке и все, что захочешь…
— Помощь, что ли, предлагаешь? — Подольский смотрел недоверчиво.
— Угу.
— Хитрая ты баба! Не верю я тебе…
— Как хочешь. Дело твое. Только подумай, что я тебе протягиваю руку помощи, а ты отказываешься.
— Дорого берешь? — сказал наконец мой собеседник после длительного молчания.
— Ты у нас богатый Буратино, осилишь, не волнуйся. Раскинь мозгами — там надо подмазать и там, да и самой тоже кушать хочется.
— Что-то я не пойму, а тебе от этого какой толк?
— Как какой? Я выполняю свою работу. Мне заказано найти мамашу. Но у меня должны быть готовы ответы на все вопросы: куда? когда? как? почему? зачем? и прочее. Это, кстати, свидетельство того, что я свои денежки честно отрабатываю.
— Ты думаешь, Катька обрадуется, что с твоей помощью маман отправится в места не столь отдаленные?
— Я твердо знаю, что она будет не в восторге от того, что маман ее мужа заказала. А насчет мест не столь отдаленных — это уж дело принципа. За преступлением неизбежно должно следовать наказание!
— Смотри какая! — ухмыльнулся Подольский.
— Ну что, надумал? — спросила я решительно.
— Думаю, — Наполеон насупился.
— А хочешь информацию на закуску?
Я наклонилась к собеседнику, он поднял на меня взгляд.
— Орлов и дружка своего, Костика, в иной мир отправил.
— Ка-ак?
— Та-ак! — в тон ответила я. — Я ж тебе говорю, дело серьезное, Орлову не отмазаться. Слышал, я по телефону с ментурой разговаривала? Так вот: Вовик твой пальчики на месте убийства оставил. Проблема в том, что он сроком с тобой хочет поделиться, невзлюбил он тебя за что-то.
Для Подольского, по-видимому, не составляло труда догадаться, чем он так не мил Орлову. Если бы не язык Кости Рашпиля, Орлов мог бы жить и не дергаться, а теперь ему Наполеона опасаться приходится, поскольку он поставлен в известность. Странно только то, что какие-то отношения могли связывать такого человека, как Подольский, с Костей, который, по-видимому, изрядно поддавал да еще собственную мать гонял.
Впрочем, в толпе собравшихся около подъезда убитого я краем уха уловила разговор о том, что Костю и Орлова сдружила профессия, в молодости на одной стройке работали, а теперь зачастую на калыме напарниками
— Ну что, по рукам? — переспросила я Наполеона.
Он неохотно кивнул головой. Я сказала Подольскому, что ему лучше сидеть дома и ждать моего звонка. У него был сотовый, но предполагаемый разговор мог состояться в любое время, поэтому нужно было спланировать все так, чтобы рядом с Подольским не оказалось посторонних.
Теперь мне следовало найти Орлова. По моим предположениям, он должен был в это время еще находиться в лагере и заниматься обычными делами. Разговора с ментами Орлов бы не миновал, поскольку он дружил с Костей, виделся с ним регулярно, а следовательно, мог владеть какими-либо сведениями. Поэтому, будучи виновным, Владимир вряд ли стал бы спешить домой.
Я направилась в лагерь, и, как оказалось, не зря. Тот, кого я искала, был на месте. Вел он себя по-прежнему странно. Еще бы, предполагал, наверное, что труп нашли и что до него обязательно доберутся. У ментов, конечно, бывают промахи, но кое-что им все же удается. К тому же после тщательного опроса близживущего населения всегда можно найти того, кто о чем-то осведомлен. Не секрет, как только у соседей появляется шум и крики, многие любят приложить ушко к стене.
Мне нужно было, чтобы мой разговор с Орловым состоялся наедине. Ставить Курбанову в известность обо всем было еще слишком рано и бессмысленно. Ее требование — найти мать. Вот когда найду, тогда и побеседуем по душам.
Я остановила машину подальше от дома, на окраине лагеря, и стала прокрадываться ближе к особняку. Сначала я Орлова не заметила, но, услышав вдалеке что-то вроде фырканья, направилась к Волге. Владимир уже вышел из воды и, напрягшись, пытался согреться, потому что было довольно прохладно. Сверкавшая вдалеке молния не добралась до Тарасова. После сильного ливня, которого я благополучно избежала, находясь в доме Подольского, ветер успокоился, но заметно похолодало. На этот раз синоптики были правы — к утру должна установиться летная погода.
Была вполне понятна причина, заставившая этого человека остужаться тогда, когда и так не жарко. Посмотрев на его играющие мускулы, я поняла и то, что ему, наверное, было нетрудно одолеть Алика Курбанова. На всякий случай я прихватила с собой пистолет Макарова — мало ли как может Орлов отреагировать на мою затею. Он стоял у самого берега, одежда его лежала неподалеку от меня. Я подкралась поближе к ней и быстро на ощупь проверила вещи на наличие какого-либо оружия или чего-то, способного его заменить.