Грабить и убивать не мешая окружающим
Шрифт:
В этот раз предохранительное кольцо покинуло тело гранаты значительно легче. Помня советы знакомцев, я сразу же отжал предохранительную скобу и только после этого метнул гранату в окно. Как мне и говорили, так оно и оказалось, по сравнению с привычными мне гранатами, эта не взрывалась ну очень долго. Секунд шесть, наверное. Да и её взрыв меня тоже не поразил. Да и не мог поразить. Ведь настоящие гранаты это не творчество Голливуда, и даже не плазменные боеприпасы отрядов специального назначения. Просто не очень громкий, низкочастотный бах, мясо по стенам, вот и всё.
—
16. Большая деревня
<b>**</b>
Как я и ожидал, так оно и оказалось. Ну, в самом деле, если у человека хватает сил материться после того, как в него шмальнули из винтовки, а потом он чуть не утонул в речке, это говорит лишь об одном, о том, что его ранение не столь эпично, как может показаться перепуганной девочке. Первый поверхностный осмотр лишь убедил меня в моих мыслях. К огромному счастью Пита, пуля умудрилась пролететь мимо особо важных костей и внутренних органов. Я бы даже сказал, что это был анти-золотой выстрел. Я в том плане, что полсантиметра в любую сторону, и мы бы его уже закапывали в сырую землю. А так вот, лежит на брезенте, шипит какую-то матерщину сквозь зубы и смотрит на нас «понимающими» глазами.
— Ну, что же, курсант Клементина, — остановив кровотечение, обратился я к девочке. — Даю вводную. Ты старшая в группе выживших в составе двух человек. У вас есть продукты питания на этих самых двух человек, скажем дней на пять. И вы подверглись вооруженному нападению. В результате боя твоя группа потерь не понесла. Однако один из представителей группы, которая совершила нападение, был ранен своими же. Так же ты обоснованно считаешь, что сам раненный не собирался участвовать в противоправных действиях и возможно даже не знал о них.
Пит заерзал на брезенте, но промолчал. Девочка тоже промолчала, но посмотрела на меня испуганным взглядом.
— С вводными условиями мы разобрались, — хмыкнул я и встал в полный рост, осматриваясь. — А теперь тебе придется принять решение.
— К-какое решение? — вздрогнув всем телом, уточнила девочка.
— Ну не знаю. Это я у тебя спрашиваю, какое именно решение ты предпримешь в этих условиях?
— А что бы сделал ты? — вновь спросила она.
— Клемм, я человек простой, меня сейчас убить пытались и когда я кидал в них гранату, рука у меня не дрогнула. Но я это я, а ты это ты. И вопрос был задан тебе.
— Может быть… Может… Я не хочу убивать дядю Пита, — собравшись с силами ответила девочка.
— Э, нет, мелкая, это только гражданский лопух может думать, что его «не хочу» может на что-то повлиять. Ты посмотри на него, — махнув рукой в сторону прибалдевшего от таких речей Пита, произнес я. — Ну хорошо, не хочешь ты, а дальше что? Следи за мыслью. Мы можем встать и уйти и данного гражданина либо съедят зомби, либо он помрет от какого-нибудь сепсиса. Ты лично ему мозги не вышибла, но он все равно помрет,
— Но я не хочу, чтобы он умер.
— Я опять слышу волшебное «не хочу», — вздохнул я. — Если ты чего-то не хочешь, ты должна знать, как и что ты будешь делать, чтобы это самое «не хочу» не наступило.
— И что же делать?
— Начнем с постановки задачи. Раз ты не хочешь, чтобы он помер, значит, ты хочешь, чтобы он выжил. Что надо сделать, чтобы он выжил? — задав свой вопрос, я покосился на Пита и чуть не хохотнул от выражения его лица. Но, как ни прискорбно, этому деятелю стоило сделать «прививку» от дурных мыслей. А то боюсь, что одного только выстрела в спину от племянника ему не достаточно.
Чудес планирования Клементина, конечно же, не показала, но продемонстрировала высокую психологическую устойчивость. И только убедившись, что нашими силами старика до дома не дотащить, упала на задницу и только после этого шмыгнула носом. На этом я и закончил свои издевательства над своим невольным курсантом и на скорую руку, обработав раны старика, задал ему обыденный вопрос, знает ли он, куда ведет река, из которой его достали? Как оказалось, мужчина примерно представлял данный район и даже был в курсе о том, что творится ниже по течению.
— А на чем мы поплывем, — обоснованно обеспокоилась девочка. — Или мы сделаем плот, как мальчики из запрещенной книжки?
— Запрещенной книжки? — вскинул я брови в недоумении.
— Ну, да. Мне стало интересно, что это за книги такие и одну из них я втайне от родителей прочитала.
— И что же там было написано? — заинтригованно уточнил я.
— Там ничего такого не было. Разве что темнокожего мальчика Джима они постоянно называли нигером. Обидно шутили над ним. Но в остальном это были обычные мальчишки, и они путешествовали по Миссисипи на плоту.
— Именно мальчишки? — с сомнением переспросил я и сделал смелое предположение, так как читал английскую литературу в переводе и там могли чего-то напутать: — А книга случайно называлась не «Путешествие Гекельберри Финна»?
— Я не уверена, знаю только, что автор Марк Твен.
— Марк Твен попал в список запрещенной литературы?! — охнул я и, не сдержавшись, захохотал. — Интересно, а за томик «Капитала» выгнали бы из школы или бы сразу сожгли на манер средневековой инквизиции?
— Здесь нет ничего смешного, — напомнил о своем существовании Пит. Он покосился на меня и пояснил: — Меня чуть из колледжа не отчислили, когда я нашел эту книгу на лавочке в парке. Книга и книга. Читается тяжело, сразу видно, что написали ещё в прошлом веке. Да я собственно ее даже и не читал толком, так, несколько страничек просмотрел, но ее у меня увидели сокурсники и донесли директору. Он у нас на борьбе с красной угрозой помешан был. Так что здесь ничего смешного нет.
<