Грабители Скэйта
Шрифт:
– Но несмотря на все это, мне это место не нравится.
– Мне тоже.
Вскоре пришли мужчины и женщины с тазами, кувшинами и полотенцами.
Полотенца были из той же грубой ткани, что и бесформенные туники и штаны мужчин. Тазы и кувшины были из золота, с изящной резьбой, почти стершейся от многовекового использования. Золотые предметы чудесно выглядели в темной зелени палатки.
– Мы зовемся Найтис, Народ Равнины, – сказал один из мужчин в ответ на вопрос Аштона.
Как и Корверен, мужчина походил на крепкое старое дерево. Карие, непроницаемые глаза,
– Вы торгуете с народом джунглей? – спросил Старк.
Человек спокойно улыбнулся.
– Да, только эта торговля дает им мало прибыли.
– Вы их едите? – спросил Старк как о вполне естественной вещи.
Мужчина пожал плечами.
– Она поклоняются Старому Солнцу, а мы их посвящаем Богине.
– Значит, вы знаете дорогу в джунгли?
– Да, – сказал мужчина, – а теперь спите.
Он ушел вместе с другими, унося золотые предметы. Стена палатки дрожала от ветра. Голоса людей снаружи показались далекими и чужими.
Аштон покачал головой.
– Старая Мать Скэйта все еще полна сюрпризов и все они неприятны.
Мальчик – супруг, который пойдет к Дочери, когда ему стукнет восемнадцать, если она не потребует его раньше. Видимо, речь идет о ритуальном жертвоприношении.
– Мальчик, похоже, думает об этом с удовольствием, – сказал Старк, – спи, если ты не очень голоден.
Аштон натянул на себя зальное одеяло и замолчал.
Старк смотрел на верх палатки, шевелящейся на ветру, и думал о Геррит. Он надеялся, что она далеко от Ирнана, что она спаслась.
Он думал о многом. Ярость поднималась в нем, ярость столь сильная, что мучительно жгла его и зеленые сумерки становились красными перед его глазами. Но ярость эта была бесполезной и поэтому он превозмог ее.
Сон был необходим Старку, и он вскоре уснул.
Он проснулся со звериным рычанием. Его руки сжимали шею мужчины.
Глава 8
Спокойный голос Аштона сказал:
– Эрик, он безоружен.
Лицо человека потемнело от прилива крови, глаза и рот были растянуты страхом.
Его напрягшееся тело пыталось приспособиться в страшном захвате.
Ворча, Старк выпустил его.
– Кто ты такой и что тебе надо? – спросил он.
Человек сделал глубокий вздох и потер шею.
– Мне хотелось, – выдохнул он, – посмотреть на человека из другого мира. Ты спишь на моей постели, – он посмотрел на Аштона. – А он тоже из другого мира?
– Да.
– Но вы совсем не похожи.
– А разве люди Скэйта похожи друг на друга?
Потирая шею человек обдумывал вопрос.
Старк слышал теперь за палаткой тихую, меланхоличную музыку.
Голоса были теперь ближе, отчетливее. И он уловил запах кухни.
– Нет, – наконец ответил человек, – конечно, нет, но это не имеет отношения к иноземцам. – Он был молод, гибок, с карими глазами. – Я – Сейдрин, брат супруга. Я должен отвести вас на праздник.
Подняв плечи, он вышел из палатки, не глядя, идут ли они за ним.
Старое Солнце заходило в своей обычной дряхлой ярости, в медных всполохах. Около двухсот мужчин и женщин и не меньше сотни ребятишек собрались на свободном пространстве между палатками и угрожающим домом Зимы, повернувшись лицом к Старому Солнцу. На каменном столбе пылал огонь. Сетлин стоял рядом с огнем. За ним стояла Корверен с золотым кувшином в руках. Музыка прекратилась и через некоторое время началась снова: барабаны, две флейты, два многострунных инструмента. Теперь она была не такой уж тихой. Она стала резкой, пронзительной, агрессивной.
Затем она стала тише, и люди монотонно запели:
«Старое Солнце спускается в темноту и может быть никогда не вернется. Старое Солнце умирает и может не родиться вновь. Рука Богини может его погасить. Пусть она уничтожит его, пусть покой самой Богини будет простираться над Скэйтом, над всеми нами…»
Сетлин взял из рук матери золотой кувшин.
Как раз в тот момент, когда диск Рыжей Звезды скрылся за горизонтом, мальчик залил огонь, пылавший на столбе.
– Старое Солнце мертво, – протяжно пели Натис. – Оно больше не встанет. В эту ночь Богиня даст нам мир и покой. Утра больше не будет…
Вода и дымящийся пепел скатывались по столбу.
Когда пение кончилось, Старк спросил Сейдрина:
– Вы это делаете каждую ночь?
– Каждую ночь, проведенную на поверхности.
– Большинство людей молится, чтобы Старое Солнце даровало им утро.
– Богиня их накажет.
Старк вздрогнул. Он чувствовал дыхание богини, когда Харгот, король Жатвы, и его жрецы наслали ее на повозки Амнира, торговца из Кумры. Амнир, его люди и животные были допущены в мир Богини. Лед блестел на их лицах.
Но даже Харгот приносил жертвы Старому Солнцу, боясь, что Темная Троица не справится с ним. Найтис, видимо, были самоубийцами.
Теперь они сидели на земле, вокруг широких квадратов толстого материала. Желтые птицы свободно расхаживали между ними. На кострах, сложенных из колючего кустарника, дымились котлы.
Аштон принюхался.
– Интересно, что в этих котлах.
– Что бы ни было, ешь, – предупредил Старк.
Сейдрин сделал им знак сесть между Сетлином и Корверен. Еда была подана в каменных чашах и плетеных корзинах, видимо, добытых в джунглях. Там был грубый пресный хлеб, состоявший из земли, зерен, а также овощи с минимальным количеством мяса. Белое, нитевидное мясо держалось на разбитых косточках.
Старк перевел взгляд со своей порции на птиц.
– Мы будем умолять их о прощении, – сказала Корверен, – как мы просим прощения у зерен, которые мы собираем, и у всех растений, которые мы рвем с земли. Они соглашаются. Они знают, что придет день, когда они будут питаться нами. – Она описала рукой круг. – Мы все – одно, и у каждого свой час.
– А твой сын? – спросил Аштон.
– Когда придет его час, не твоя ли рука возьмет кинжал, чтобы пронзить его сердце? – спросил Старк.
– Конечно, – сказала Корверен.