Грация королевы небес: таи?на Адель

Шерри Ана

— Взлетные полосы закроются через полчаса, — сказал диспетчер, лысоватый молодой человек. Он смотрел на капитана сочувственно и понимая его нервозность.

— Вот если бы руководство тебя послушало, — произнес Ханс Марко, — мы бы успели взлететь. Сейчас уже поздно.

Марко задумчиво кивнул, держа в руках сводку. Руководство не послушало, а экипажу и пассажирам теперь расплачиваться.

— Я свяжусь с директорами «Charlemagne», и надо позвонить Майе. Сколько приблизительно мы будем ждать?

Он задал этот вопрос диспетчеру, который готов был хоть чем-то помочь, но не

знал чем:

— Часов пять — это минимум.

— Это еще не так страшно.

— Но ветер меняет направления очень быстро и неожиданно, если вдруг будет такая перемена, то при быстрой подготовке у вас есть шанс улететь раньше.

— Значит, я поведу экипаж на регистрацию, придется сидеть в зале ожидания пять часов минимум. И если рискнуть, ждать благоприятные погодные условия, то пассажиры тоже должны быть готовы и находиться в зале ожидания. Никто после регистрации не выйдет в город. А если нам предстоит сидеть там более пяти часов, сколько максимум?

Диспетчер кивнул, тут же схватил трубку, звоня в метеорологический центр, запрашивая силу и направление холодного северного ветра. После ответа, он расстроено покачал головой:

— Извержение будет примерно неделю. А ветер в севера будет еще часов 15. Через 5 часов он сменит направление на час, и как я уже сказал, будут промежутки на меньшее время. Рискнете, капитан, протиснуться между зарядами?

Такое решение было принимать сложно, скорее всего, его бы поддержали директора, но Марко не особо волновали деньги, которые потеряет авиакомпания. Лишь бы не потерять жизни!

Он принимал ответственное решение и надо было рассчитать каждую деталь.

— Мне надо подумать, — произнес Марко и посмотрел в панорамное окно. Времени думать тоже особо не было, но все же, лучше все взвесить.

Они вышли с Хансом в коридор:

— Надо позвонить Майе и узнать, сможет ли она организовать сбор пассажиров в течении нескольких минут.

— Надо не меньше двадцати минут, в них должно войти: вбивание и осмотр самолета, прием и рассадка пассажиров. Еще заправка! И еда! Кстати, пусть нас заправят и поднимут на борт еду и чемоданы пассажиров — тогда, — анализировал Марко, приходя к выводу, что надо все же проходить предполётный осмотр, иначе никто и ничего заранее не погрузит. И люди должны быть в одном месте! Но там магазины «Дьюти фри»... они их конечно затормозят, кто-то обязательно потеряется... Поэтому на посадку всегда отведено минут сорок, — Черт. Это риск. Мы начнем посадку внезапно, с трудом посадим пассажиров, а в итоге не успеем и начнется новый заряд. Потом они у нас будут сидеть на борту.

— Но это лучше чем в аэропорте, — пожал плечами Ханс и был прав, но Марко это не нравилось.

— Для пассажиров, которые сидят в люкс-классе, да, а экипажу — нет. Это не выход, я не заставляю свой экипаж стоять на ногах неизвестное количество времени. Лучше находиться в терминале.

Ханс кивнул, как-то об этом не подумав, но Марко прав. Да и, что греха таить, сидеть в креслах пилотов много времени тоже ничего хорошего. Марко думал об экипаже, а себя упустил. Ведь пилоты рулевые и отдых для них самый важный момент.

— Будем ждать пять часов, и когда ветер изменит направление, попробуем успеть взлететь. По крайней мере, здесь есть шанс. — Распорядился капитан и открыл дверь в диспетчерскую, чтобы сообщить о своем решении там.

Вниз они с Хансом спускаться не торопились, надо было решить другие моменты — позвонить в администрацию «Charlemagne», сообщить Майе, чтобы она готовила пассажиров. Последним занялся Ханс, пока Марко выяснял нюансы с «Charlemagne».

— Пять часов — это ерунда, — произнес по телефону Роберто Ортело, но Марко его перебил.

— Пять часов может вылиться в пять дней...

— Ээээ, — возмутился учредитель, — вот так нам не надо, капитан. Ты можешь взлететь с первой паузой у ветра? Марко, постарайся пожалуйста.

— Я постараюсь, — Марко положил трубку, понимая, что вопросы решены, надо спускаться вниз и готовить экипаж.

А экипаж заскучал: уже все бортпроводники сидели на пластиковых креслах и тыкали в телефоны. Только одна Адель ходила чуть вдалеке, правда тоже с телефоном, но разговаривая по нему. Увидев пилотов, она чуть занервничала и стала подходить ближе к экипажу. Марко услышал последнее сказанное ею в трубку нежным голосом:

— … все, я побежала, скучаю и люблю.

Она опустила телефон и подошла к экипажу, встречаясь взглядами с Марко. Он был слегка выбит тем, что слышал. Даже вулкан с проклятым ветром ушли на второй план. А что он хотел? Глупец, думал, что она будет свободна всю жизнь! Надо было брать себя в руки и начать говорить, иначе молчание выглядит подозрительно.

— Мы должны с вам сейчас пройти на регистрацию и в зале ожидания пробыть часов пять. Потом пойдем в салон, готовить все к принятию пассажиров. Вулкан будет бушевать еще неделю, а через пять часов есть шанс на то, что ветер сменит направление и мы сможем подняться в воздух без проблем. Нам дадут на это добро, но принимать пассажиров надо быстро. Есть вопросы?

В первые секунды воцарилось молчание. Марко сказал это все так быстро, что не все поняли, что от них хотят. Арани точно не сразу поняла, после слов «Вулкан будет бушевать еще неделю» она впала во временную кому. Ее пальцем ткнул в плечо Кевин, но реакции не последовало.

— Все понятно, капитан, — наконец произнесла Тора, — наша задача попасть в зону вылета и ждать.

— Все верно, — кивнул Марко и направился на предполётный досмотр первым.

Сегодня в аэропорте находилось мало людей, а к закрытию взлетной полосы, остался лишь экипаж «Charlemagne» и Майя уже везла сюда пассажиров. Все должны быть готовы к вылету.

Пройдя досмотр, Адель поняла, что она устала от магазинов «Дьюти фри». А что делать пять часов в аэропорте? Пришлось идти, Саманья ее буквально потащила за руку, а потом пропала в парфюмерном магазине.

Пришлось стоять возле «Кредо», гипнотизировать его, но бояться взять в руки. Но так хотелось открыть флакон и прыснуть на блоттер, махать перед носом, закрыть глаза и погрузиться в тот месяц, когда жизнь казалась самой счастливой.

— Адель.

Она распахнула глаза и резко обернулась, уставившись на Кевина. Тут же засмущалась и пришла в замешательство: