Грация королевы небес: таи?на Адель
Шрифт:
— Вот черт! — Выругалась она и пошла обратно.
Шаг ее был быстрым, она прошла мимо своей двери, даже не посмотрев на нее, а постучала в соседнюю, в дверь Эммы. Та открылась не сразу, Адель уже хотела уйти, но, слава богу, что она такая терпеливая — дверь распахнулась и на пороге показалась Эмма. Ее опухшие веки и красные глаза свидетельствовали о том, что она продолжала плакать. Или плакала долго и буквально недавно успокоилась.
— Я хотела пригласить тебя на пляж, там наши должны играть в волейбол. Можно покупаться и побродить по
— Классно, — монотонно произнесла Эмма, — но я не хочу бродить. Хочу остаться в номере.
Она стала закрывать дверь, но Адель автоматически подставила ногу в проем и заблокировала ее, сама шокируя себя такой реакции. Прямо как в фильмах. Но сейчас очень не хотелось, чтобы Эмма прямо перед носом захлопнула эту чертову дверь. Предчувствие было странным, не хорошим. Если человек плачет, значит что-то случилось серьезное.
— Можно я зайду? — Спросила Адель, но не стала ждать ответа и прошла внутрь номера.
Чемодан Эммы так и стоял собран, хотя в комнате Адель уже присутствовал беспорядок. Эмма ничего не вынимала из вещей и даже еще была в форме. А вот кровать оказалась мятой, что говорило о том, что она плакала в подушку.
— Мне сейчас некогда, — начала нервничать Эмма, поправляя очки на переносице, а потом и вовсе их сняла, откинув прочь. Без очков она выглядела совсем по-другому, не такой простой, даже симпатичной. Интересно, она не пробовала носить линзы?
— Я не займу много времени, но я переживаю за тебя, — Адель присела на край кровати, — если тебя обидел кто-то из экипажа, ты только скажи! Это Кевин?
Эмма мотнула головой:
— Это не связано с экипажем. Хоть я не всем нравлюсь, но претензий к ним не имею. И меня никто из них не обижал.
Она тоже села на край кровати боком к Адель.
— Даже Кевин?
— Даже он.
Адель кивнула, не зная, как еще подбодрить девушку. Может, собрать ее на пляж насильно? Пожалуй, она так и сделает:
— Знаешь что! Хватит реветь! Надевай купальник и пошли на пляж. Чтобы там у тебя не случилось, знай, что всегда можно отвлечься, а потом вернуться к слезам заново.
Эмма даже улыбнулась над этими словами, но если Адель вскочила с кровати, то она продолжила сидеть. Видимо, никуда не собиралась.
— Я уже начинаю думать, что в твоих слезах виновата я.
— Точно не ты, — тут же вставила Эмма и горько вздохнула. Было видно, что она хочет рассказать, ей хочется поделиться хоть с кем-то, но она не знает с чего начать. Поэтому, начала Адель, снова присаживаясь рядом и касаясь руки девушки:
— Послушай, иногда наши мысли загоняют нас в тупик, мы гоняем их туда-сюда, плюс, еще к тем мыслям нарастают новые, и голова не справляется с ними. Слезы-хорошо, они первый признак выхода эмоций, но иногда нужен свежий взгляд постороннего человека. Эмма, если ты мне расскажешь, что тебя тревожит, то, возможно, вместе мы придумаем выход.
Девушка потупила взгляд в пол, задумавшись над словами Адель. А что она потеряет, если расскажет Адель то, что ее терзает?
—
— Я похожа на ту, у которой длинный язык?
Эмма мотнула головой, Адель была права — хоть она и общалась с Саманьей и ненавистным Кевином, но была скромная и молчаливая. А еще она в хороших отношениях с Марко:
— Нет, но пока я не определилась, что делать, никто не должен знать этот секрет.
Адель кивнула три раза, почти перекрестилась, чтобы та ей поверила:
— Когда Жозефина умерла в номере Кевина, я не побежала жаловаться капитану. Да, я посоветовала рассказать Саманье лишь потому, что была уверенна, она поможет.
— В моем случае, я бы хотела оставить все внутри этих стен, — Эмма посмотрела на одну стену, потом на зеркало, висевшее при входе в комнату, потом перевела взгляд на окно.
— Обещаю, — кивнула Адель и была вознаграждена серьезным видом Эммы.
— Хорошо, — всхлипнула та и взяла салфетку, — ты старше меня, опытнее. На мою ситуацию нужен взгляд взрослого человека.
Адель настроилась слушать историю про безответную любовь. В таком возрасте, как у Эммы, это вполне нормально. К тому же ее внешность не блещет красотой, что чаще может стать той самой причиной безответных чувств. Но тот парень полный глупец, что не видит красоту, которая спрятана под обычной внешностью.
— Я обязательно дам тебе совет, — тепло улыбнулась Адель, — поверь, в моей жизни тоже много чего было. Не бывает безвыходных ситуаций.
Эмма кивнула и начала свой рассказ, чего тянуть, раз она уже начала говорить. Начало положено, но дороги назад нет:
— Я…— Она запнулась, оказывается, правду говорить сложно. Особенно тогда, когда знаешь, что в тебе разочаруются. — Я начала встречаться с Ронни год назад. Мы познакомились на вечеринке у моей подруги, Ронни пришел с другом, которого пригласили. Понимаешь, Адель, я… Я живу не так, как многие люди. Мой дом — это замок, частная школа и колледж гарантированы, у меня личный водитель и личный самолет.
Брови Адель взметнулись вверх. Вот уже она не ожидала услышать такое от Эммы. Могла предположить это от Арани, но тихоня Эмма… Зачем же она пошла работать в «Charlemagne» стюардессой, если у нее есть свой личный самолет? Этот рассказ начал заинтриговывать.
— В общем, мы с Ронни разные: он простой парень из обычной семьи. Его отец работает на заправке, а мама шьет вещи на заказ. Что может быть у нас общего? Казалось бы, ничего! Но, нет.
Эмма задумалась, и ее улыбка потеплела. Она точно представила Ронни, в этом можно было не сомневаться.
— У нас много общего, мы видим мир под одним углом, ценим жизнь и самое главное — мы любим друг друга.
— Я правильно понимаю, что твои родители против этого союза?
— Да, мой отец против, моя мама умерла много лет назад, а он возомнил, что я должна выйти замуж за его состоятельного делового партнера, чтобы поддерживать бизнес. Не важно за кого именно.