Грация королевы небес: таи?на Адель
Шрифт:
— Я уснула, как переступила порог номера, а когда проснулась, то, вот, — она пожала плечами и указала на скрывающееся за горизонт солнце. — Решила прогуляться по пляжу. Пройдешься со мной?
Марко занервничал, переминаясь с ноги на ногу. Да, черт, конечно, он хочет пойти с ней. Идти и разговаривать, смотреть на закат, встретить ночь вместе.
Но…
— Нет, прости, мне надо возвращаться, — он натянул улыбку и сделал шаг от нее в сторону, ближе к отелю и дальше от моря. Дальше от девушки, рядом с которой хотелось быть бесконечное количество часов, — хорошей тебе прогулки.
Марко отвернулся и пошел прочь, а Адель обернулась
А ей обидно и горько, потому что она этого не ожидала. Но он прав! Смог взять себя в руки, как не смогла она.
Пока она мучила себя рассуждениями, Марко шел к отелю и выругался в полголоса. Чтобы совсем избавить себя от мысли об Адель, он позвонил Патриции, поговорил с Фаби. Она очень скучала, спрашивала про пони, но Марко все это время было не до пони. Но завтра есть время, они до позднего вечера будут в Майями, хотя в Париже скорее пони встретишь чаще. Может оставить пони до Парижа?
— В Риме вы будете? — Поинтересовалась Патриция, — я жду тебя дома.
— Сначала Париж, потом Мадрид, а потом Алжир. Нам еще летать и летать, прежде чем мы вернемся в Европу. Надо еще посетить Азию и Восток.
— Я наверно никогда не привыкну к твоей работе, — вздохнула Патриция, — тогда мы с Фаби будем ждать тебя сначала в Риме, а потом в Люксембурге.
Голос жены был бодр и Марко даже удивился, что, слушая ее, улыбается. Надо же, может к концу срока этого длинного рейса, он будет рад ее видеть. И она так же будет рада ему.
Засунув телефон в карман, он не торопился заходить в здание гостиницы — стоял на зеленой террасе и думал.
Он думал не о жене, хотя после разговора с домашними стало теплее. Он думал о том, что обидел Адель своей холодностью. Но он сделал это во благо для всех. Отошел на шаг назад от нее, хотя с неимоверной силой тянуло обнять и целовать каждый дюйм ее тела. Но нет, надо взять себя в руки и первый шаг он уже сделал. Далось сложно, но он смог.
Марко уже готов был уйти, подняться к себе в номер и лечь спать, но вспомнил, что сегодня весь экипаж собирается в ночном клубе. Там гораздо веселее и за веселым настроением можно не гонять в голове разные мысли. Но там будет Адель… Значит, он останется в номере и пропустит праздник. К тому же, нет особого настроения.
Он кивнул сам себе, зашел в отель, прошел через холл к лифту и заметил Адель. Вид у нее был потерянный, грустный: она не смотрела по сторонам, не видела ничего вокруг себя, ее потухший взгляд был приковал к мраморной плитке на полу. Марко тут же приписал себе все смертные грехи, все обиды, которые ей нанес. Даже сейчас, чего стоило ему прогуляться с ней? Слабак, что отказал, думая, только о своих чувствах.
Он не вошел в лифт, двери которого открылись после того, как он нажал кнопку вызова. Ноги сами пошли к Адель, хотя еще не так давно, он упорно шел от нее дальше. Сейчас его тело не подчинялось разуму.
Он оказался рядом с ней очень быстро, выводя девушку из задумчивости. Она явно не ожидала его здесь увидеть, быстро смахнула мокрую дорожку на щеке от слез и посмотрела на Марко.
— Ты плакала, — прошептал он, прекрасно понимая, кто причина ее слез: он, несправедливость и жизнь.
—
Марко не мог оторваться от ее губ, о которых вспоминал каждый день на протяжении пяти лет. Глупо было убегать от себя и от Адель, когда дорога ведет их только к одному.
Страстный поцелуй перерос в поцелуй нежности, чтобы отдышаться, но он боялся оторваться от нее и перевести дыхание. Боялся, что после этого поступка, она залепит ему пощёчину, которая приведет его в чувства. Он не хотел возвращаться в реальность, а она лишь гладила его щеку, продолжая отвечать на поцелуй.
Даже то, что они находились не так далеко от основной массы народа, не смогло повлиять. Поцелуй был долгий, нежный, временами страстный. Они оба не могли им насытиться и отойти друг от друга. Их языки встречались в красивой игре, а в памяти проносились картинки былого — каждый такой поцелуй в разных местах: во Франции, на Мальте, в самолете. Хотелось остановить время и застыть так навсегда.
Кто прервал первым поцелуй никто не знал, потому что та близость, с которой они стояли к друг другу, говорила о том, что это лишь перерыв. Марко чувствовал дыхание Адель на своих губах, ее руки по прежнему гладили его лицо, а его пальцы ощущали ее талию и прижимали Адель к себе ближе. Идиллия того, чего он однажды лишился.
— Мне надо идти, — прошептала она прямо в его губы. Сказала так специально, чтобы именно он ее отпустил, потому что не в состоянии была уйти сама по собственной воле. Марко кивнул, его рука ослабла, можно было отойти на шаг назад, как это сделал он на пляже, но ноги не шли, — пожалуйста.
Он кивнул, и переборов себя, отступил, открывая ей дорогу к лестнице. Адель лишилась его тепла, запаха и резко стало тоскливо. Но будет еще тоскливее, если все продолжится.
Она поднималась по ступенькам, слыша шаги Марко сзади.
— Адель, прости, — не хотелось произносить эти слова, не хотелось просить прощения за свои чувства, которые вдруг волной накрыли и не давали дышать. Он не подвластен им, слишком слабый. Эта девушка делает его таким, лишая рассудка. Видит Бог, он пытался быть дальше от нее. Но быть дальше равносильно смерти.
— И ты меня, — она обернулась к нему, смотря в глаза. Марко поравнялся с ней, пытаясь устоять и не прижать к стене, срывая одежду с ее тела. Нет, это будет уже перебор.
— Я ничего не забыл и помнил каждую минуту, которую мы провели вместе. Ничего не могу с собой поделать, но это сильнее меня.
Она бы ответила ему тоже самое, но лишь кивнула и молча поднялась на свой этаж. Выходя в холл, ощущала, что Марко идет следом. Хотелось снова кинуться к нему, но пересилив себя, Адель открыла свою дверь и остановилась: