Град на холме
Шрифт:
Удалось вцепиться в край подвальной плиты. Старый вымокший материал тут же начал крошиться под руками, но опять же – не так быстро, чтобы я упал.
Вылезши на твёрдую поверхность, я перевернулся на спину и решился выдохнуть. Сквозь серую завесу тумана уже проступали маячки полицейских. Я отдал приказ автопилоту:
– Разворот девяносто, вираж на сто восемьдесят, радиус пятьдесят… со снижением. Выполнить.
Машина закрыла дверь, развернулась ко мне багажником и поплыла вперёд, исполняя приказ. Через три-четыре секунды её заметили копы и
Отлично.
Машина задымилась и по широкой дуге, со снижением, врезалась в псевдобетонный монолит. Я выглянул за край плиты, и тут же спрятался обратно – прямо на меня нёсся огромный шар клубящегося пламени. Взорвавшаяся машина исчезла из вида.
Прекрасно. Машина с беглецом уничтожена по вине копов. Теперь они попытаются сложить с себя вину и запутать начальство. Скажут, что потеряли беглеца на выезде из квартала и вообще не стреляли по машине. Я бы на их месте так сказал.
Но… нет. Эти упорные. Включили прожектора.
Какие-то «не те» копы! Слишком правильные.
От каждой машины теперь тянулся луч света по направлению… ко мне. Я сорвался с места и нырнул в дыру в вертикальной стенке.
Так и есть. Подвал. Из него два выхода. Наверх, в дом. Другой – в соседнее помещение подвала. Это всё. Больше некуда.
Я посмотрел назад, и из дыры прямо в лицо ударил свет прожектора. Я тут же повалился на пол. Но прятаться было поздно. В стену ударили пули. Заработал громкоговоритель. Ко мне обращались на арабском, заодно поливая подвал огнём…
Они и впрямь думают, что я араб? Хоть за это спасибо.
Мне удалось быстро проскочить мимо дыры, избежав пуль, и краем глаза заметить стрелка за пулемётной установкой на крыше машины.
Такой образ машины смутил меня. Теперь она больше походила на легковой джихадо-мобиль ближневосточных повстанцев, а не на спинер полиции. Плюс этот громкоговоритель с арабским… Выглядывать ещё раз не хотелось – было слышно, как щёлкнул затвор пулемёта.
Через мгновение стену насквозь прошила очередь – нападающий использовал новую ленту с бронебойными патронами. Лезть наверх, на верхние этажи полуразрушенного дома, больше не было смысла. Пули прошивают три ряда стен. А вот вниз, под землю…
Я не успел испугаться собственной мысли. Следующая очередь, разбившая стену, буквально отшвырнула меня к лестнице, которая вела вниз и в сторону от обрыва. Моё тело кубарем слетело по холодным и влажным ступенькам, а в конце лестницы врезалось в решётку.
Нахлынула волна жуткой парализующей боли.
Перед глазами застыли стены из неотёсанного камня. Пол, покрытый вязкими лужами и потолок с… темнеющей линией.
Странно, но такая сильная боль быстро уходила. Отойдя от шока, я пошевелился, достал пистолет и посветил им в сумрак. Неужели туда?
Однако на решётчатой двери висел механический замок. Из ступора меня вывела новая очередь, посланная стрелком. Пули вошли в потолок лестничного пролета, обдав меня осколками известняка.
Пришлось истратить два патрона, чтобы сбить замок.
– Он, что, жив? Мы же попали в него! – различил я крик снаружи на французском. Они услышали мои выстрелы.
– За ним! – рявкнул громкоговоритель.
Я бросился в тёмный тоннель, следя за чёрной линией на потолке и за уклоном. Казалось, что дорога ведёт вниз. Как и нужно, под землю. Света от попадавшихся на пути газовых ламп не хватало, я то и дело спотыкался о скрытые в лужах камни. Когда пол был сухим, впереди бежала моя тень. Но постепенно вода заполнила туннель, и впереди виднелась уже не тень, а моё отражение.
Воды стало по щиколотку. Она выглядела чистой, а эффект темноты и скудного метущегося освещения превращали её поверхность в зеркальную – я практически не видел того, что скрыто на дне, и постоянно спотыкался.
Рано или поздно я бы… Моё тело со всего маху плюхнулось в лужу под аккомпанемент хруста костей.
Проморгавшись, я понял, что передо мной сузившаяся часть тоннеля. Заваленная почти до потолка человеческими останками.
Позади уже слышался топот ног и ругань. На стенах мелькали блики от их фонарей.
Вперёд!
Я буквально прыгнул на гору костей и стал карабкаться по ней. Острые кости впивались в руки и ноги. Они жутко хрустели, ломаясь под весом тела. Перед глазами мелькали раздавленные черепа с пустыми глазницами и тянущиеся ко мне в пустоту костлявые пальцы. Я старался не смотреть на них, продираясь к спасительному зазору между потолком и почти четырёхметровой горой останков. Полоска темноты под потолком – узкий лаз – стал последней надеждой. Уже под самым потолком пришлось лечь плашмя и буквально прогрызаться вперёд, разгребая путь среди останков и протискиваясь дальше.
Со спины донеслось:
– Он там! Стреляйте!
Затем кто-то закричал. Возможно, я сам, или некто другой внутри.
Я полз изо всех сил, однако пули были быстрее. Они пролетали совсем рядом, рикошетировали от потолка, застревали в груде костей. В спину, в ноги и живот больно били осколки и острые углы потолка. Затем, в один момент, узкая полоска темноты передо мной неожиданно быстро разрослась, и я буквально провалился в неё… заодно успев выстрелить куда-то назад.
Копы на секунду-другую притихли, и воздух вокруг заполнился тишиной. Этой паузы хватило, чтобы окончательно выбраться из самой узкой части лаза.
Я скатился с горы костей, рухнул в темноту. И почти сразу начал задыхаться.
Захлёбываться.
Перед глазами мелькало размытое изображение тлеющего в темноте газового факела. Тело охватила волна холода и страха. Сердце заколотилось так, что напором крови из сонных артерий било по горлу.
Наконец, я вынырнул из воды и смог вздохнуть. Затопленная галерея наполнилась тяжёлым, надрывным дыханием.
До потолка всего полметра. Под ногами ничего твёрдого. Только податливая влажная темнота.