Град разбитых надежд
Шрифт:
Мерзкий старик… Джоэл отчего-то уверился, что напарнику лишь навредит знание о визитах этой твари. Но однажды, на исходе третьего выходного, он не успел: Ли встрепенулся и вскочил раньше, чем меч развеял смутный образ.
— Снова он, — только простонал любимый после тяжелого оцепенения и сдавил виски. Он застыл, подтянув ноги к груди, как зародыш, словно надеясь так отгородиться от всего мира, вернуться к истоку и заново родиться.
— Ли, кто это? — прошептал Джоэл, садясь рядом и надеясь именно теперь получить ответы. Энн просила беречь «прохвоста Ли», но сложно защищать возлюбленного, не понимая его личного врага.
— Я не… я… я не знаю… — вертясь на месте и пряча глаза, соврал Ли. Он легко пускал пыль в глаза случайным любовникам и любовницам, иногда очаровывал и размягчал даже подследственных своей мнимой открытостью и дружелюбностью. Но Джоэлу лгать не умел или не хотел.
— Ли, ты знаешь. Я уже пять лет вижу эту тварь в твоих снах. С того самого случая. Почему у твоих монстров всегда одно и то же лицо? — мягко, но настойчиво спросил Джоэл.
— Ты правда хочешь знать? — помолчав, медленно поднял голову Ли. Глаза его покраснели, хотя он не плакал, но их заволокла мутная пленка, как при тяжелой лихорадке. Нервно перекатывался кадык на вытянутой шее. Ли не хотел говорить, надеялся оставить все по-старому, но Джоэл уверенно продолжил:
— Возможно, это помогло бы отогнать эти сны. Я не хочу, чтобы ты превратился в сомна…
— Да-да, я знаю. Ну ладно. Все просто: у всех монстров лицо моего отчима. Вот и все, — тяжело выплюнул Ли, тщетно стремясь придать своему тону ленивую небрежность.
— Он бил тебя? — уточнил Джоэл.
Ли невесело усмехнулся, поводя плечом и отворачиваясь:
— Если бы только бил. К битью я привык с детства. Еще тогда матушка была жива. Она… — Голос его дрогнул. — Хотела, чтобы я стал актером, читала мне стихи. Она была хорошей, но слишком долго терпела. Когда мне было двенадцать, она… обратилась. Отчим и ее бил, ну вот она и не выдержала. И ее убили охотники.
Слова давались ему с явным трудом, но рассказ обретал форму и последовательность событий. Значит, теперь настал момент страшной правды. Ужасная истина лучше прекрасной лжи. Ли и так слишком долго делал вид, что он беззаботный весельчак, чьи проблемы ограничиваются неудачным побегом от ревнивого мужа очередной пассии. Но теперь-то Джоэл видел его настоящего. Изломанного, почти без кожи, более подавленного, чем Энн в госпитале. Ли тоже не знал, как существовать дальше. Как существовать таким, какой он стал после всего, что с ним случилось. Джоэл уже догадывался.
— Мне жаль, — только выдохнул он.
— Да. Поэтому порой ненавижу свою работу, — сжал кулаки Ли. — За то, что сам убиваю чьих-то отцов и матерей.
— Тогда начались кошмары? — спросил Джоэл. Он надеялся, что этим и ограничится жуткая правда о прошлом напарника. Уже сорвались маски с персонажей трагедии, что разыгрывалась в Ловцах Снов. Изломанная женщина — несчастная мать, а гадкий старик — ее второй муж, отчим Ли. Вот оно, его проклятье, его боль. Достаточно и этого, чтобы видеть кошмары. Но любимый продолжал. Слова выплескивались, как кровь с гноем из застарелой раны.
— Нет, — покачал головой Ли, садясь, снова обхватывая колени, точно надеясь заслониться ими, подобно щиту. Джоэл осторожно перехватил его руку и заглянул в лицо:
— Расскажи мне все, пожалуйста.
— Слушай, Джо. Скрывать уже нечего. Не от тебя, — глухо отозвался Ли, слабо кивнув, но говорил уверенно и ожесточенно: — Кошмары начал видеть с шестнадцати лет. В пятнадцать я понял, что мне одинаково нравятся и девушки, и парни. Само собой, по-разному, но одинаково. Я начал встречаться с одним артистом. Он сейчас и не вспоминает обо мне, живет с другим мужчиной. В общем… не суть важно. Но тогда мы были как будто счастливы, знаешь, почти по-детски, глупо так. Год где-то встречались. — На губах его мелькнула мечтательная улыбка, тоска по прошлому, но потом она застыла и превратилась в оскал. — И об этом прознал отчим. Я думал, он забьет меня до смерти. Но нет. Он решил, что я стану его шлюшкой. Он еще так рассмеялся, что теперь ему не нужно будет в бордели ходить. Я-то думал, он к женщинам ходил… Тварь! Вытащил передо мной свой стручок. И… И… — Ли подавился воздухом, он задрожал и сжал кулаки, а потом выдохнул и словно погрузился в транс, говоря спокойно, как бы не о себе, не о своем горе. — Короче, в какой-то момент я понял, что это продолжаться не может. Я ударил его по голове и сбежал через окно, сиганул с третьего этажа. Мне было все равно, Джо, я уже ничего не боялся! Может, мечтал разбиться вообще. Но нет же, приземлился, как кот. И побежал в сторону Квартала Охотников. Вот и все. С этого начинается моя карьера и мои кошмары. Энн обо всем давно знала, ее друзья помогли устроиться в академии. А я… а я ее задирал, как…
— Ты ни в чем не виноват! — воскликнул Джоэл. Хотелось обнять Ли, крепко-крепко, никому не отдавать, никуда не отпускать. Но он сидел угрюмый, покрытый незримыми иголками, точно Джолин в последний их разговор. Зачем? За что? За что они все пережили столько боли, что уже разучились принимать помощь? Все зло от Змея? Нет, все зло от людей. Святитель Гарф не просто так говорил, что асуры соткались из пороков человечества. Если существовали монстры, подобные отчиму Ли.
Ли выдохся, совершенно вымотался, как после погони за Гретой. Пот сочился по его вискам. Но он никуда не бежал, лишь сидел на кровати, какой-то насквозь больной и несчастный, слабый, как тот мальчишка из прошлого, который не успел своевременно дать отпор своему отчиму. Не защитил мать, за это, несомненно, сокрушал себя. И за все, в чем виноват лишь один монстр. Джоэл с трудом подавлял гнев от подобной несправедливости, в которой жертвы еще обвиняют себя.
— А где сейчас твой отчим? — невпопад спросил он, чтобы над ними не сомкнулись оковы разобщающей тишины.
— Живет все там же, — небрежно отмахнулся Ли. — Производит впечатление почтенного старца. Этой твари даже кошмары не снятся. Да и в Хаос его!
Выглядеть беззаботным у него больше не получалось. Джоэл хотел вернуть своего прежнего друга, может, немного нервного, но не придавленного сознанием собственной слабости. Нет, ни за что! В конце концов, ему самому в приюте повезло не пережить подобного только по счастливой случайности. Обвинять кого-то — ни за что.
— Он должен ответить по закону, — твердо решил Джоэл.
— Да конечно! Где ты улики уже найдешь? — фыркнул Ли.
— Ты прав. Нигде, — поник Джоэл. И ярость сменилась глухой досадой — все тем же противным чувством бессилия, которое преследовало их с момента ранения Энн. Да и с появления Легендарного Сомна.
— Я пошел в охотники, тайно надеясь, что однажды уничтожу его после обращения в сомна. Поначалу дежурства брал в том районе, — объяснил Ли. — А он как будто знает об этом, все не обращается.
— Значит, твои кошмары — это твой гнев на него.
— Да. Да! Я слишком много думаю об этой твари, — встрепенулся Ли. — Хаосов мрак! Я слишком часто засыпаю с мыслью, что «а, может, в это дежурство я уничтожу его». Но все нет и нет… И это уже тянется годами.
— Хорошо, что ты рассказал, Ли! Отпусти свою месть. Если он гнилой человек, то вряд ли за прошедшие годы изменился. На него обязательно найдутся улики! Мы займемся этим.
— Хоть бы и так… Да, наверное, ты прав, Джо. Ты прав. Ну, а твои кошмары, Джо? Что ты скрываешь? Раз уж мы решили, что больше не храним никаких секретов друг от друга.