Град разбитых надежд
Шрифт:
Он шел на третий этаж и не видел толком ничего, ни серых стен с узкими бойницами, ни мерцания тусклых лампочек. Ряды окованных дверей сливались единой полосой. И вот в торце коридора предстала последняя, ярко-красная. Она щерилась массивной витой ручкой из железа и крупной замочной скважиной. Джоэл решительно постучал, но не дождался ответа и вошел.
В кабинет через два стрельчатых узких окна ярко проникало свечение раннего дня. Дорогие деревянные панели на стенах дополняли не менее дорогую мебель из темного шпона. На массивном длинном столе лежали принесенные из архива личные дела, свежие отчеты о происшествиях и иные документы. Фигура, восседавшая на тяжелом кресле с точеными узорчатыми ручками, гармонично дополняла помпезный вид обстановки.
Над головой Верховного Охотника на стене висел герб организации — скрещенные мечи и поверженный окровавленный волк. Довольно бездарное геральдическое воплощение их основной работы. Сомнов, которые напоминали бы волка или другое известное науке прошлого создание, Джоэл не встречал. Большинство врагов выглядели неописуемыми химерами. Такой же химерой смотрелся и Уман Тенеб. Вроде бы идеально подходящий для своей роли, но одновременно страшно чуждый для Джоэла, который привык видеть бывшего друга с мечом в руке, а не с острыми золотым пером.
Ныне Верховный Охотник внимательно рассматривал единственным правым глазом некий документ, демонстративно не замечая вошедшего. И Джоэл понял, что уже вовлечен в противостояние характеров. Этот молчаливый допрос изнуряющим ожиданием. Но он не сдавался, только учтиво кашлянул и как бы невзначай задел массивную бронзовую статуэтку на столике у каминной полки. Она со звучным щелчком упала на выцветший паркет, и Уман отвлекся от нарочито внимательного изучения бумаг.
— Джоэл. Вот и ты. Полагаю, тебе есть, что мне рассказать, — спокойным рассудительным тоном начал он, но прищуренный правый глаз предвещал бурю, как и едва заметная ухмылка на обветренных тонких губах. Он выжидал, как хищник в засаде. Джоэл не собирался поддаваться на эту игру и начал с порога без лишних формальностей:
— Нужно усилить патрулирование. В городе объявился опаснейший монстр. Возможно, мутация. Я незамедлительно составлю рапорт.
Уман только продолжал ухмыляться, легонько проводя вдоль золоченой пластины на месте левого глаза. За годы службы Верховным Охотником некогда небрежный в одежде и быту воитель оброс всевозможными атрибутами роскоши. На нем красовался дорогой костюм-тройка, иссиня-черный, из качественного сукна. На столе размещался позолоченный набор для письма, на пальце сверкала массивная печатка. Нынешний Уман умело наслаждался всеми привилегиями высокой должности. Но мозоли на крупных руках все еще напоминали, что он не забывает о тренировках. И все же Джоэл не верил, что этот потяжелевший умелый интриган с ранней сединой на черных висках еще способен открыто противостоять опаснейшему монстру Вермело. Стоило только войти в заставленный ненужными предметами кабинет, чтобы в душе поселились сомнения.
— Нет, рапорт уже предоставил Батлер. Больше не нужно. Мы знаем о нападении на телеграфную станцию, — сухо отмахнулся Уман.
— Там сказано про монстра? Батлер не видел монстра! — настаивал Джо и чувствовал, как голос дрожит от нетерпения. Уман снова долго молчал, он всегда умел доводить до исступления молчанием. Также он когда-то сидел в засаде, неподвижно, даже словно не дыша.
— Он не объявился. Он появляется раз в несколько лет, — задумчиво глядя в окно, ответил Верховный Охотник.
— Что?! — взвился Джоэл. Он не стремился к власти и не добивался высоких чинов, но на уровне подсознания не принимал ложь внутри своей организации. Они могли ничем не делиться с горожанами, могли распространять слухи, чтобы лучше манипулировать ими. Но друг с другом охотники клялись оставаться честными. Похоже, для Умана клятв не существовало так же, как милосердия.
— Уже семь лет, — безразлично отчеканил он. Джоэл сжал кулаки, глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться. Ответил он ледяным тоном под стать начальнику:
— Почему никто ничего не делает? Почему рядовые охотники о нем не знают, в конце концов?
Уман поморщился. Его квадратная челюсть сместилась вправо в неприязненной гримасе, точно он проглотил что-то горькое. Да, именно — горькую правду.
— До недавнего времени его считали чем-то вроде мифа, — с едва уловимыми нотками оправдания ответил он. — Списывали на больную фантазию немногих выживших. Но чаще находили утром трупы охотников. Сказать было некому. Единственный свидетель — небезызвестный нарушитель комендантского часа по имени Биф.
Тогда Джоэл совсем опешил и почувствовал себя последним идиотом. Получалось, что Уман давно знал про выходки ночного бродяги. И его ближайшие советники тоже наверняка были посвящены в детали плана, и о монстре верхушка организации слышала.
— Пьянчуга Биф…
— Да. Он единственный свидетель, — слегка улыбнувшись, ответил Уман. — За это его все еще не заперли. Ловим, так сказать, на живца. Все равно его показаниям никто не поверит.
Уман деловито ударил себя по коленям раскрытыми ладонями, затем правым кулаком небрежно подпер подбородок, точно этот разговор вызывал у него лишь скуку. Он ждал других слов от Джоэла, но терпеливо слушал, пока намеченная жертва сама не расколется.
— А показаниям Джолин? Она приличная горожанка, работает в пекарне, — хмуро заметил Джоэл, и при имени девушки Уман вновь криво ухмыльнулся, довольно откидываясь в кресле:
— Да, ее показаниям, возможно, поверят. Но ты ведь сам не привел ее ко мне, опасаясь, что наши горячие головы запрут ее во имя науки на подвальном уровне?
Темный глаз Умана хищно блеснул, и Джоэл стиснул зубы: Верховный Охотник имел на руках все козыри, чтобы шантажировать, как ему вздумается. Но скрыть неподчинение уставу все равно уже не удалось бы, весь город жужжал стаей мух, передавая слухи о развороченной телеграфной станции и чудом выжившей девушке. Странное дело: если по ночам все благовоспитанные граждане спали, откуда они вообще узнали про Джолин? Обиталище лжецов и лицемеров. Настоящая зловонная свалка скопилась внутри барьерных стен, а не за их пределами.
— Разрешите уйти, — сухо бросил Джоэл.
Верховный Охотник криво усмехнулся, сверкнув глазом. Давние мелкие шрамы, перепахавшие его лицо, делали хитрую ухмылку более зловещей, чем оскал злобы. Он заметил с будничным спокойствием:
— Если хочешь узнать подробнее о мифическом монстре, поговори с Грэмом и Бимом.
Джоэл кивнул и скорым шагом направился к двери, радуясь почти дружеской наводке. В конце концов, они сражались на одной стороне. Как минимум, против Вестника Змея. Но мимолетная благодарность улетучилась, когда Уман окликнул: