Градгродд. Сад времени. Седая Борода

Олдисс Брайан Уилсон

— И вы в самом деле их видели?

— Да, они проходят как бы парадом. Мальчики — постарше, посерьезней, но у них свежие юные тела, это так приятно видеть.

— Вы уверены, что они настоящие? Не загримированные старики или что-нибудь в этом роде?

— О, нет, нет, что вы! Они маленькие, в точности как дети на старых фотографиях. И у них такая гладкая кожа — невозможно ошибиться.

— Ну, если у вас есть лошади, может, есть и дети.

Они переменили тему разговора, и сын привратника посоветовал Седой Бороде обратиться к одному из Студентов колледжа, мистеру Норману Мортону, который занимался наймом работников.

Приготовив

скромный завтрак из холодного мяса бобра и краюхи хлеба, купленной накануне вечером в одной из палаток, Марта и Седая Борода сообщили своим спутникам, куда идут, и отправились к Норману Мортону.

В Пеке, самом дальнем прямоугольном дворе колледжа, стояло двухэтажное деревянное здание с помещениями для домашнего скота и повозок. Мортон жил напротив этой конюшни и занимал несколько комнат.

Он был высоким, широкоплечим и сутулым; у него постоянно покачивалась голова, и морщины в таком изобилии покрывали лицо, словно его составили из отдельных полосок. Седая Борода решил, что Мортону уже за восемьдесят, однако старик, как видно, пока не собирался отказываться от радостей жизни. Когда слуга проводил к нему Марту и Седую Бороду, мистер Норман Мортон в обществе двух своих приятелей попивал глинтвейн и закусывал чем-то вроде бараньей ноги.

— Вы получите вина, если будете рассказывать интересно, — заявил он покровительственным тоном, указывая на вошедших вилкой. — Мы с приятелями всегда рады развлечься рассказами путешественников, хотя они обычно врут. Если вы тоже собираетесь наврать, будьте любезны сделать это красиво.

— В дни моей юности, — сказала Марта, важно кивнув другим джентльменам, которые ответили на ее приветствие, не переставая работать челюстями, — было принято, чтобы хозяева занимали гостей беседой, а не наоборот. Но тогда в храмах науки царила учтивость, и не было скотов.

Мортон поднял кустистые брови и поставил свой стакан.

— Мадам, прошу меня простить. Если вы одеты, как жена пастуха, то вас, видите ли, легко принять за жену пастуха. Конечно, у каждого из нас есть странности. Позвольте налить вам немного глинтвейна, а потом побеседуем как равные, если, конечно, вы меня не разочаруете.

Вино оказалось довольно хорошим и отчасти сгладило впечатление от резких высказываний Мортона; Седая Борода похвалил глинтвейн.

— Пьется легко, — согласился один из приятелей Мортона по имени Гэвин; жирный и желтолицый, он постоянно вытирал свой лоснящийся лоб. — Но, к сожалению, это всего лишь домашнее вино. Погреба колледжа мы опустошили еще в день смещения декана.

При упоминании о декане трое сотрапезников с наигранным почтением склонили головы.

— Так что же все-таки с вами приключилось, странники? — спросил Мортон более непринужденным тоном.

Седая Борода вкратце рассказал об их с Мартой жизни в Лондоне, о столкновении с Краучером в Коули и о долгих годах уединения в Спаркоте. Отсутствие явной лжи несколько разочаровало Студентов, однако они проявили интерес к рассказу.

— Генерала Краучера я помню, — сказал Мортон. — Он не был негодяем, как большинство диктаторов. Сам необразованный, но питал глубокое почтение к науке. Университет удивительно уважал, может, потому, что его отец тут кем-то служил — по крайней мере, так говорили. Мы должны были всегда являться в колледж к семи утра, но это совсем нетяжело. Я помню, даже в то время режим

Краучера считали исторической необходимостью. А вот после его смерти стало действительно скверно. Армия Краучера превратилась в банду грабителей. Это был самый тяжелый период за последние полвека.

— А что случилось с его солдатами?

— Как и следовало ожидать, перебили друг друга, а кто остался — те, слава Богу, от холеры умерли. И целый год город смахивал на кладбище. Колледжи закрылись, на улицах — ни души. Я тогда переехал в один загородный коттедж. В конце концов, люди начали возвращаться. А потом, — в ту же зиму или в следующую, — грипп нас одолел.

— В Спаркоте серьезной эпидемии не было, — заметил Седая Борода.

— Повезло вам, значит. Говорят, гриппа не было только в очень немногих местах. Нас он избавил от вооруженных банд голодных мародеров.

Затем заговорил Студент, которого звали Вивиан.

— Сельское хозяйство страны может обеспечить в лучшем случае половину населения. При неблагоприятных условиях — меньше одной шестой. До Катастрофы ежегодно умирало около шестисот тысяч человек. Точных цифр у нас, конечно, нет, но, думаю, в то время, о котором мы говорим — примерно двадцать второй год или несколько раньше, — численность населения сократилась с двадцати семи до двадцати миллионов. Простой расчет показывает, что через десять лет население должно сократиться до шести миллионов, если сохранится прежний уровень смертности. В следующее десятилетие…

— Спасибо, Вивиан, хватит статистики, — перебил Мортон. Обращаясь к своим гостям, он добавил: — После эпидемии гриппа в Оксфорде стало спокойно. С Баллиолом только была неприятность.

— Что же там случилось? — спросила Марта, когда ей налили еще один стакан домашнего вина.

— Видите ли, администрация Баллиола не прочь была прибрать к рукам весь Оксфорд. Они попытались собрать долговые недоимки с городских собственников. Горожане обратились за помощью к Христовой Церкви. К счастью, мы сумели оказать помощь.

У нас был один артиллерист, полковник Эплярд. В свое время он не смог кончить последний курс — провалился на экзамене, бедняга. В общем, кроме военной службы, ни на что не годился. Но у него была пара минометов. Он их поставил во дворе и начал бомбить — если говорить точнее, обстреливать минами — Баллиол.

Гэвин фыркнул и добавил:

— По правде говоря, Эплярд стрелял не очень метко — разрушил почти все здания отсюда до Баллиола, даже колледж Иисуса. Но Мастер Баллиола поднял белый флаг, и с тех пор мы живем в мире.

При упоминании об этой истории трое Студентов принялись живо обсуждать ее подробности, забыв про своих гостей. Вытерев лоб, Гэвин сказал:

— Некоторые колледжи построены как небольшие крепости, и это теперь пришлось кстати.

— А у того озера, по которому мы плыли, есть какая-нибудь особенная история? — спросил Седая Борода.

— Особенная — вы хотите сказать: «связанная с ним»? Видите ли, и да и нет. Во всяком случае, ничего столь драматичного, столь глубоко затрагивающего человеческие интересы, как война с Баллиолом, — ответил Мортон. — Луговое Озеро — так его у нас называют. Оно покрыло земли, которые были всегда подвержены наводнениям, даже в благословенные дни Комитета по природным ресурсам, мир его праху. Теперь тут постоянное наводнение, и все благодаря подрывной деятельности полчищ койпу.