Граф Дырокола
Шрифт:
Пока он размышлял, девица, много просвещеннее его, улучила момент и отпила содержимое своего стакана. Он поздно спохватился, но с удивлением заметил на её лице довольство, отходить в мир иной она явно не намеревалась. Но он знал, что яды бывают скорые и медленные, как знать, что ожидало безрассудную деву? И всё же разум подсказывал: не могла такая рассудительная и не по годам разумная девица пойти на страшную дерзость – самолично лишить себя жизни. Да и ради чего? Утолить жажду? Так ведь и вода есть для того.
И обуяло юным валашским
Он перенял стаканчик, который сам по себе удивлял хрупкостью, и вдохнул запах красноватой жидкости. Аромат ему понравился, хотя он никогда прежде воочию не видел самого растения: его единокровный брат Влад отчего-то не дозволял новшествам водворяться в замке, а уж заморским причудам, среди которых значился пресловутый помидоро, тем паче не имелось там места.
Горан отважился на глоток, маленький, в несколько капель. Какой необычный вкус! Он почти походил на кровь и густотой и солоноватостью. Юноша не заметил, как выпил всё до дна.
– Вкусно, да? – улыбнулась отчего-то довольная Ладка.
– Да. Хочу ещё! – потребовал сосед по старой привычке барским тоном.
– К сожалению, дают только один стаканчик сока, – призналась девушка. – Вот прилетим домой, купим тебе литр такого сока. Или три.
– Я хочу сейчас, а не потом, – угрюмо зазвучал голос графа. В серых глазах заискрилось золото.
– Но дают только один… стаканчик… – Ладка испуганно заерзала в кресле.
– Эй! Слуга! – окрикнул отошедшего с тележкой стюарда Горан. – Подойди сюда.
Молодой человек, десятью годами старше звавшего его пассажира, обернулся и обратил рассеянный взгляд – в тот момент он наливал в очередной пластиковый стаканчик воду. Его глаза оказались во власти золотистого взгляда и, не прерывая действа, подобно сомнамбуле, стюард подошел к юной парочке.
– Я желаю ещё этого чудесного пития! – громогласно объявил Горан. Даже Миша с Гошей услышали и, подобно Ладке, завертелись на своих местах.
– Да, конечно, – тупо уставившись на малолетнего пассажира, промямлила жертва гипноза.
Молодой человек в недоумении посмотрел на стаканчик с водой, потом вернулся к тележке и, проигнорировав пассажирку, которая ожидала ту самую воду, наполнил томатным соком другой стакан.
– Ваш сок, господин, – проговорил он сонным голосом, протягивая юнцу с тонкими усиками затребованный напиток.
– Ты свободен, – раздалось в ответ.
– Мог бы и спасибо сказать, – упрекнула Ладка. Чего-чего, а грубость и невоспитанность она не уважала.
– Зачем? Это его обязанность, – пожал плечами младший брат Дракулы. И торопливо поглотил томатный сок.
На этом Горан не остановился, когда настал черед сэндвичей, на квадрате его откидного столика образовалась горка из бутербродов с курицей и индейкой. И чем сильнее полыхали золотом глаза соседа, тем сильнее мрачнело Младино личико. Она дала себе слово, сделать всё возможное, только бы Горан не пристрастился к злоупотреблению гипнозом, признаки чего она наблюдала. Конечно же, дома, а пока придется потерпеть до того, как её сосед-безбилетник благополучно не покинет самолет.
Миша Солнцев прекрасно всё видел, но ничем не мог помочь сестре, да и в его ли власти это было? Тот факт, что с недавних пор он приходился кровником вампиру, не наделял его особой властью над своевольным юнцом, а быть постоянным надзирателем новому другу претило Михаилу сильнее всего.
«Вот попадет в совершенно другую обстановку, познакомится с хорошими людьми и сам переменится», – уверял себя Ладкин брат.
А Гоша вовсе не думал о чем-то таком, его здоровье немного улучшилось, и он не преминул использовать этот шанс, дабы подкрепить свои силы поданным сэндвичем. На вампира ему было не то чтобы совершенно всё равно, просто самочувствие диктовало отрешенность от действительности и углубление в свои интересы.
Но жизнь сама преподносит уроки и порой курьезные.
То ли Горан переусердствовал с количеством бутербродов и сока, то ли приключилась болтанка в воздухе, а напал на него недуг, который до того нещадно мучил Гошу Тарана. Одним словом, парня одолела тошнота.
– На вот, возьми пакет, – Ладка протянула пластиковый пакетик, которым всегда оснащают кресло пассажира на экстренный случай. – Поднеси его ко рту, вот так. Да. И теперь… ну ты понял.
Вскоре понадобился ещё пакет. Когда и он использовался, соседка «разболевшегося» пассажира растерянно посмотрела по сторонам. Её темно-карие глаза нашли брата, но тот беспомощно повел плечами: их лимит пакетиков вышел из-за Гошиного расстройства.
Ситуацию выправил тот самый стюард с соком, он вовремя заметил обеспокоенные лица ребят и быстро сообразил, что к чему. Теперь на столике перед Гораном лежала стопка целлофановых пакетиков, вместо сэндвичей, которые он после этой истории долго видеть не мог.
В динамиках раздался голос командира, он бодро и быстро протарабанил о скором снижении и посадке в аэропорту, а пока просил всех пассажиров пристегнуть ремни безопасности.
– Опять? – угрюмо пробурчал обессиленный воздушной болезнью граф.
– Не опять, а снова, – поддержала его Ладка, собственноручно защелкнув замок его ремня.
Это самое снижение Горан прочувствовал изнутри лучше всех в салоне. Его сердце ухнуло к желудку, а желудок сотрясло так, что в руках парнишки тут же образовался пакет. Затем все пассажиры ощутили, как стальная птица соприкоснулась своими ногами с землей, и далее последовало непродолжительное качение по полосе и выруливание к аэровокзалу.
На этот раз необходимость спускаться по лестничному трапу отпала, вместо него к выходу из самолета подвели телескопический трап, который напугал юного иностранца не меньше, чем прежде сам самолет.