Граф Дырокола
Шрифт:
– У нас ещё час, а после спускаемся вниз. За нами должен приехать автобус, он повезет нас в аэропорт, – Миша объявил вслух информацию, которую и так все прекрасно знали, но, по его мнению, нуждались в неоднократном напоминании.
Горан снова окинул взглядом собранный ребятами багаж, и ему вдруг захотелось поделиться воспоминанием:
– А у меня тоже был сундук, даже не один, с одеждами. Кафтанами и платьями.
– Ну, разумеется, ты же всё-таки не абы кто, а сын князя и брат князя, – философски
– В средневековье все носили платья, к твоему сведению, Гошечка, – раздался позади голосок с хорошо знакомой учительской интонацией. – У мужчин были свои платья, а у женщин – свои. Между прочим, Иван Грозный тоже носил платья.
Младе Солнцевой надоело сидеть одной в своем номере, и она решила скоротать оставшийся до отъезда час с мальчишками.
– А я думал, что одежда на Иване Грозном как-то иначе называлась, – упирался-таки несносный Гошка. – Носил же он штаны? Носил. А там и рубаху длинную.
– И платье. Вся одежда в те времена была длинная и просторная, и называлась платьем. И ничего постыдного в том не было. Верхнее платье надевалось на нижнее, в несколько слоев и количество этих слоев зависело от социального статуса хозяина, его состоятельности, профессиональной принадлежности и местных традиций, – продолжала сыпать знаниями Мишина сестра. – Кстати, даже в начале двадцатого века мальчиков до пяти лет одевали в платьица и не стригли волос. Слыхал про Хемингуэя?
– Что-то знакомое, но не помню.
– Писатель такой был в прошлом веке. Я, правда, его не читала, но собираюсь когда-нибудь прочесть. Так вот, его с рождения одевали в платье, как девочку, и не стригли волос до шести лет. Таковы были традиции.
– Хорошо, что сейчас такого нет. Правда, Миха?
Горан совершенно не понимал, почему Гоша стыдится платьев, ведь это такая удобная и добротная одежда. У самого Горана было несколько расшитых вручную нарядов, которые стоили немало. Вот сколько, он не знал точно, но что немало, это факт.
Скоро ответственный Михаил возвестил, что «пора» и все засуетились, Ладка выскочила за своей сумкой в соседний номер. А внизу выяснилось, что автобус прибыл раньше и ожидал их не менее пяти минут. Вот тут и возникла первая загвоздка в лице Горана.
Ещё накануне юный горец повстречал на пути несколько автомобилей, которые сперва принял за чудищ и едва не повторил свой «подвиг» с Ладкиным велосипедом. Практически вся ночь ушла на разъяснения, к счастью для ребят средневековый дворянин оказался на редкость толковым парнем: он и в своё время слыл умником, чем гордилась матушка, и чего смущался старший брат, явно уступая в образовании и фантазии Горану.
Но автобус ошеломил наследника Дракулы и габаритами, и запахом бензина, в ужас повергал факт, что внутри томились люди. В брюхе металлического монстра находились не меньше двух десятков людей, а то и больше. Горан уперся ногами и ни за что не собирался добровольно идти в пасть монстра. Даже Ладкины чары не возымели действа. Пришлось Михаилу прибегнуть к хитрости психологии.
– Гор, слушай, если ты останешься, это твоё решение. Но мы уезжаем, у нас самолет через два часа. Или ты передумал и решил остаться здесь один?
– Я не передумал. Хочу следовать за вами, други мои, но сердце моё сжимает страх перед чудищем, против которого у меня нет ни меча, ни копья! – едва не воя, в отчаянии воскликнул княжич.
– Но если я пойду навстречу этому зверю, неужели твоя честь позволит тебе стоять в стороне?
Эта уловка возымела эффект: Горан тут же преобразился, с лица его сошла гримаса испуга, он твёрдым шагом последовал за друзьями.
– Какой же он храбрый, – восхитилась Ладка, следуя позади брата. – И верный друг.
– И легковерный, – сделал свой вывод Гоша, шедший подле сестры друга. – А ты молоток, Миха, как его завернул. Он и повелся.
– Пришлось, – мрачно признался Миша Солнцев.
Горан прямо и гордо, впереди их группки прошествовал к единственной открытой двери автобуса, напротив водителя. Там уже нервозно дожидался гид, которому вменялось подбирать туристов и везти в аэропорт.
– Ну, наконец-то, молодые люди, – выдавливая дежурную и фальшивую улыбку, выговорил гид, мужчина неопределенного среднего возраста, полноватый и с лысеющей макушкой. – Могли бы раньше приготовиться, сами знаете, всякое случается, автобус может прийти раньше или позже. А нам ещё в три места нужно заехать.
– Мы и так вышли раньше, – возразил по природе своего упрямства Гоша. Уж очень ему не по душе приходилось, когда взрослые начинали корчить из себя невесть что.
– Недостаточно раньше, – не удовлетворился ответом дядька. – Так, сверимся со списком: Георгий Таран, Михаил Солнцев, Млада Солнцева. Все на месте?
Ребята вяло кивнули.
– А это кто? Что за четвертый? В этой гостинице у меня только трое значатся, – наморщил лоб гид.
– А это наш друг, он едет с нами, – объявила Ладка.
Это было сказано просто и обыденно, но у сопровождающего автобус мужичка отчего-то вытянулось лицо.
– Что? Какой друг? Какой ещё друг? Это вам что, такси? Никаких друзей! Всё строго по списку! Три, значит, три. Или вы думаете, что автобус резиновый? Я же говорил, что нам ещё в три места за людьми нужно заехать. Тут все места наперечёт.
Ребята занервничали, но не торопились идти внутрь машины. Тогда гид едва не прикрикнул на них:
– Давайте шустрее! Самолет из-за вас троих задерживать не станут!