Граф Лазарев. Том III
Шрифт:
— Да ну, таких миллион, — отмахнулся я, усаживаясь на диван. — И все печатают то, что им скажет Император.
— Так мы будем печатать то, что считаем нужным мы.
— Вот тогда нас точно посадят, вообще без вариантов. Нужно придумать что-то другое. Книги?
— Не переоценивай наш народ. Крестьяне и читать-то толком не умеют. Книги интересны разве что аристократии, да и то не всем. К тому же, книги должен кто-то писать. У нас на все графство нормальных писателей раз, два и обчелся. И огромная толпа
— Значит, мы будем издавать их для аристократии, — не сдавался я. — Ты вот, например, любишь читать, вряд ли во всем графстве ты такой один. Тот же Император любит книги. Он меня из моего мира заставил столько натаскать…
Я хлопнул себя по лбу.
— Точно! Книги из моего мира!
— Из твоего мира? Но зачем здесь книги из твоего мира? — не понял Игорь.
— Что значит зачем? Затем, что там они уже написаны! — Я снова вскочил и принялся мерять комнату шагами. — Только подумай: огромный, неиссякаемый запас книг! Нам не нужно платить писателям, не нужно их искать, мы уже знаем, что имело успех, а что нет! Мне нужно лишь вытащить нужную, перепечатать и выдать за произведение кого-нибудь местного. Это будет…
— Воровство, — закончил за меня Игорь. — Причем наглое.
Я отмахнулся.
— Ой, да ладно тебе. Их авторы в другом мире не пострадают.
Некромант с сомнением смотрел на меня.
— Ну, допустим. Но что такого хорошего могли написать у тебя, чего не было бы здесь? Люди, Вик, во всех мирах мыслят одинаково.
— Пф. Да у нас есть… — я запнулся, припоминая, что в последние годы на книжных прилавках было наиболее популярно. — Есть история для дам про столетнего вампира, который влюбился в юную девушку!
— Это Северин-то? Да ладно. Чтобы он в кого-нибудь влюбился, в такое никто не поверит.
— Не Северин. Там речь о других вампирах, утонченных и романтических. Он воспылал к ней страстью и не выпил ее кровь, хотя ему очень хотелось, а сделал своей женой.
— Наш вампир может не выпить чью-то кровь только потому, что ему лень. Нет, Вик, такое не подходит, люди засмеют. Да и Тайная Канцелярия прибьет, если узнает.
— Ладно, — смирился я. Пару минут подумал, вытянул руку, и в ней появился увесистый том. — Тогда вот! Очень популярная книга в моем мире. Это будет бомба, Игорь. Понаделать таких, и мы озолотимся.
— Это труд какого-нибудь вашего мудреца? — Игорь с интересом изучал обложку.
— Нууу, не совсем, — замялся я. — Но многим нравится.
— А где у нее название написано, никак понять не могу.
— Да вот, сверху. «Шестьдесят оттенков серого».
Некромант перелистнул несколько страниц. По мере прочтения брови его медленно поднимались.
— Вик, да побойся бога! И это ты собрался распространять в приличном обществе?!
— А что такого? Мне казалось,
Щеки кузена густо покраснели. Похоже, он добрался до особо пикантного момента.
— Да наши барышни даже слов таких не знают! А вот этого и этого слова не знаю даже я. Нет, ни в коем случае. — Игорь закинул отвергнутый томик в стол. — Придумай что-нибудь другое.
— Все тебя не устраивает, — посетовал я. — Тогда вот, — в моей руке появилась новая книга. — Мальчик, который выжил. Это прилично и точно всем понравится.
— И что там этот мальчик делал? Помимо того, что он выжил.
— Колдовал в основном. Да ты сам почитай, это же шедевр!
— У нас колдуют все, кому не лень. Звучит скучно, — отмахнулся некромант.
— Говорю тебе, мы на этом озолотимся! Завтра же отнесем в печатню, я настаиваю.
Кузен поморщился, выражая свое отношение к моим гениальным идеям, но кивнул и убрал и этот томик в стол. В другой ящик, я успел заметить. Очевидно, этот ящик в мысленной картотеке Игоря был помечен как непорнографический.
— Пошли ужинать, великий книгопечатник. Для нас должны были накрыть еще десять минут назад.
Я кивнул.
— Пошли. Завтра нас ждут великие дела.
Утром следующего дня мы явились в печатный дом.
Ефим Иваныч в окружении двух похожих, как братья, мужиков уже ждал нас у входа.
— Приболел Антип, — сообщил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Ну, который дворник. Придется втроем справляться.
— Да, это большая потеря, — заверил я. — А с тобой кто?
— Мартыновы мы, — ответил один из мужиков, подтвердив мои подозрения. — Дмитрий и Василий. Наборщик и верстальщик.
— Прекрасно. — Я отодвинул Ефима Иваныча и открыл дверь. — Отныне для этой типографии наступает новая эпоха!
Внутри печатного дома явно прибрались. Пыль исчезла, по крайней мере, наиболее крупные ее залежи, с печатных машин поснимали чехлы, на окнах раздвинули тяжелые шторы, и теперь сквозь них струился солнечный свет. Я уселся верхом на стул и поманил к себе Ефима.
— Итак, мои труженики печатной машинки, слушайте. С сегодняшнего дня здесь все будет по-другому. Мы начинаем печатать книги!
— А где ж мы их возьмем? — удивился один из братьев Мартыновых.
— Я вам дам. У меня есть один знакомый писатель, пожелавший остаться инкогнито, мы будем издавать его труды. Ты, кстати, назначаешься ответственным за книгопечатание. Начать можете уже сегодня, первый экземпляр я вам принес. Журнал про турнепс закры… — Я встретился глазами с Ефимом Иванычем. В его взгляде читалась такая боль человека, у которого отбирают самое дорогое, что мне не хватило духу продолжить. — Модернизировать. В соответствии с новыми веяниями. Нам нужно идти в ногу со временем!