Граф Орлов, техасский рейнджер

Костюченко Евгений Николаевич ""

Затем, спустя какое-то время, его разбудил взрыв. Старый дом зашатался, из-под потолочных балок посыпалась труха, и Бурко уже ожидал, что сейчас все рухнет. Однако обошлось. Он заглянул в щель и увидел в облаке оседающей пыли толпу бандитов. Они сбегались к угловатому большому предмету, лежащему посреди площади. И по их выкрикам ротмистр пришел к заключению, что только что стал свидетелем неудавшейся попытки вскрыть сейф с помощью динамита.

Они галдели и суетились, размахивая руками — и вдруг замолчали, застыли, присмирели. Пыль улеглась, и Бурко смог

разглядеть того, чей негромкий голос заставил толпу утихомириться. Это был Джерико. Он еще что-то сказал — и все разбежались. Кто-то спрятался в канаве, кто-то скрылся за забором. У сейфа остались двое — Джерико и плешивый бандит. Они о чем-то посовещались, и главарь неспешной походкой направился к канаве, а плешивый принялся возиться с динамитными патронами и шнуром.

Его неловкие манипуляции настолько раздражали ротмистра, что тот едва не закричал: «Ну кто же так работает с динамитом! Нет, если вам хочется просто побаловаться новогодней хлопушкой — то пожалуйста. Но у динамита есть и другое предназначение. Кажется, вам он нужен для того, чтобы заглянуть внутрь сейфа? Так будьте покойны, с таким мастером-подрывником вам это не удастся. Неужели не ясно, что вся сила взрыва уйдет туда, где она не встречает препятствия? То есть в чистое небо, да по сторонам. Небу-то все равно, а вот трухлявый домик может не выдержать второго удара взрывной волны. Вы об этом подумали, господа кретины? Дай вам волю, вы всю деревню в пыль сотрете, а сейфа вам все равно не открыть…»

Ему было смешно наблюдать, как Джерико демонстрирует свою неустрашимость перед лицом грозной и неуправляемой силы динамита. Главарь бандитов скрестил руки и со скучающим видом глядел куда-то в небо, в то время как остальные бандиты опасливо выглядывали из канавы, а «подрывник» все не мог присоединить шнур к капсюлю. Ротмистра даже посетила озорная мысль: он мог бы оказать ценную услугу плешивому, выстрелив в ту связку патронов, что сейчас покоилась на сейфе.

Однако все обошлось без его вмешательства. Шнур, наконец, был вставлен и подожжен. Плешивый опрометью кинулся к канаве, а Джерико еще постоял на краю, и только в самый последний момент лениво шагнул вниз. Ротмистр Бурко на всякий случай перекатился в другой угол — кто его знает, а вдруг домишко и вправду не выдержит второго потрясения? Упавшая балка может раздавить его, как таракана. А такая смерть как-то не вяжется с образом героя-разведчика…

Он успел окинуть мысленным взором множество других, более романтических картин собственной гибели, когда прогремел долгожданный взрыв. Дом заходил ходуном. И балка, на которую он так долго и так внимательно смотрел, не обманула его ожиданий — она скрипнула и со всей дури грохнулась аккурат на то самое место, где несколько минут назад лежал ротмистр Бурко.

За проявленную бдительность он вынес себе устную благодарность перед строем и снова глянул в щель, которая, кстати, изрядно расширилась.

* * *

— Так не бывает! — в ярости орал Кривой, прыгая вокруг сейфа.

Джерико подумал, что сейчас его приятель

почти в точности повторяет боевую пляску апачей: Кривой в исступлении бил пяткой в песок, подскакивал, взвизгивал, колотил себя кулаками по бедрам. Не хватало только раздеть его по пояс и расписать воинскими красками.

Подумал он и о том, что такая пляска может закончиться плохо для того, кто сейчас осмелится приблизиться к Кривому — тот уже выхватил револьвер и потрясал им над головой.

— Не бывает так! Не может такого быть! — почти неслышно просипел Кривой.

Ярость лишила его голоса, но не помешала нажать на спусковой крючок. И шесть пуль смачно расплющились о полированный металл, оставив на нем лишь едва заметные пятна.

Разрядив кольт, Кривой стал не так опасен, и Джерико его окликнул:

— Брат, не трать патроны, они нам скоро понадобятся.

— Сколько еще динамита у нас осталось? — почти окончательно успокоившись, спросил Кривой.

— Шесть зарядов.

— Клади сюда все!

— Нет, — сказал Джерико.

— Мы взорвали сначала два, потом — сколько? Четыре! — горестно воскликнул Кривой. — И хоть бы царапинка появилась на этой чертовой дверце! Клади шесть! Так не бывает, чтобы железный ящик выдержал сразу шесть динамитных зарядов!

— В каждом деле — свои секреты, — спокойно ответил Джерико. — Никто не может знать всех секретов. Но только дурак откажется в этом признаться. А мы с тобой — не дураки. Сейчас приведут того, кто нам поможет.

— Мне это надоело. — Кривой устало присел на сейф, перезаряжая кольт. — Ты темнишь со мной, брат. Я не знаю, чего ждать от тебя в следующую минуту. Все начиналось так хорошо, так просто. Я думал, ты выследил кого-то. Думал, мы перехватим на дороге парочку богачей. Думал, что ты пригласил меня, потому что там большая охрана, и тебе нужны стрелки. А все оказалось совсем не так. Это плохо, брат. Раньше ты был другим. Раньше я верил тебе. А теперь не знаю, чего еще ждать от тебя.

— Ты устал, это понятно. Но потерпи, не много осталось…

— Да, не много. До утра. В горах — рейнджеры. Джимми и Пат не вернулись. Догадываешься, почему? Вот-вот, я тоже думаю, что им не удалось оторваться. Рейнджеров много. За ночь они нас окружат. А на рассвете всех перебьют. Надо уходить, брат, — сказал Кривой. — Черт с ним, с сейфом. Клади последние заряды. И если они с ним не справятся — значит, мы откусили больше, чем можем проглотить. Не будем давиться. Выплюнем этот кусок, и пойдем дальше.

Кривой плюнул на сейф и с отвращением посмотрел на плевок, стекающий по обугленной стенке.

«Я бы заставил тебя вытереть мой сейф, — подумал Джерико. — Я бы заставил тебя слизать собственный плевок, если б ты мне не был нужен. Но ты нужен. Ты примешь пулю, которую направят в меня. И сам успеешь уложить кого-то, кто хочет меня убить. Ты мне нужен, брат. Но плевать на мой сейф? Этого я тебе не прощу…»

— Я потерял лучших друзей, — продолжал Кривой. — Фриско, Пузатый… А Луиса убил ты. Ты даже не позволил его перевязать, взял — и убил.