Граф Рысев
Шрифт:
— Буду, — ответил я, и, взяв обрез пошёл к выходу из мастерской.
Глава 13
Проскакав пару километров от усадьбы, Петрович скомандовал свернуть с дороги на неширокую тропинку, по которой мы вынуждены были ехать по одному, дыша друг другу в затылки.
Ехали мы недолго. Вскоре за поворотом нам открылась довольно большая поляна. Два огромных кедра стояли по обе стороны тропинки, как ворота, которые могли в любой момент закрыться, отрезав путь к этому заповедному месту. Так, похоже, мои музы вышли из спячки, и теперь что-то отмечают. Я попытался их заткнуть и сосредоточиться на предстоящем
Петрович выехал на поляну первым и соскочил со своего коня. Ловко стреножил, чтобы не ловить потом непонятно где, и прошел в центр вытоптанного круга. Я наблюдал за ним, не торопясь спешиваться. Старший егерь был среднего роста, среднего телосложения и впечатления мощного бойца не производил.
— Вот здесь я ребят молодых обучаю. — Сказал Петрович, поворачиваясь ко мне. — Это место… оно как заговоренное. Вроде бы защиту на него никто не ставил, а прорывов здесь не случается. Звуки за пределы поляны не проходят. Это уже совсем не понятно, но вот так.
— Я знаю это место, — прошептал я, и перед глазами встала вот эта поляна, только по периметру её был огонь. — Здесь раньше было место поклонения.
Соскочив с коня, я посмотрел, как подбежавший егерь стреножит его. А когда Арес недовольно встряхнул гривой и заржал, потрепал его по шее.
— Не злись, приятель. Но мы тут и пошумим немного. А бегать за тобой я ой как не хочу. — Скормив коню сахар, который специально для таких целей прихватил с кухни, я отошёл от него, пройдя в центр поляны. Там я повернулся к замешкавшемуся Тихону. — Что там у тебя?
— Да, голова дырявая, пули и макры для ружья твоего обрезанного взять забыл, — он стукнул себя ладонью по лбу, и я невольно прислушался, зазвенит или всё-таки нет?
— Езжай за ними, а мы пока с Петровичем выясним пару моментов. — С трудом остановив себя, чтобы не плюнуть вслед Тихону, который уже разворачивал свою лошадь, чтобы ехать обратно, я повернулся к Петровичу. — Так чему ты учишь молодых егерей?
— Постоять за себя. Как можно отпор дать нарушителям, если у тебя только нож, или даже его нет. — Начал перечислять Петрович. — Для монстров изнанки это, к сожалению, не подходит.
— А какого уровня монстры на твоей памяти вырывались? Из самых опасных? — не удержался я, задав давно интересующий меня вопрос.
— Так в том замесе, ваше сиятельство, в который ваши родители попали, четвертого уровня твари были. — Ответил Петрович, не глядя при этом на меня. — Они не успели сбежать. Им всего-то несколько десятков минут не хватило. Чем серьезней и опасней тварь, чем ниже уровень, из которого она вырвалась, тем меньше она может в нашем мире жить. Нет здесь того фона магического, который её поддерживал бы. Говорят, правда или нет, не знаю, но вроде бы твари четвертого уровня и на нулевом, и даже на первом уровне Изнанки недолго могут прожить. Только вот, за минуты, пока живы, могут столько бед наворотить. — Он замолчал и молчал с полминуты, потом вздохнул. — И чем вы, ваше сиятельство, хотите заняться?
— Боем без оружия, и ножевому бою. Тихон что же не объяснил тебе? — я даже удивился.
— Объяснил, — Петрович замялся, а потом выпалил. — Вы уж извините меня, ваше сиятельство, но вы слишком… слишком… — он не мог подобрать слов, чтобы описать моё, как говорил целитель Лебедев «немного астеничное телосложение». — Вам бы мясца нарастить, а потом уже и обучаться начать.
Я в это время разглядывал облака. Они были редкие и на вид очень пушистые. Красиво смотрелись на ярко-голубом небе. Надо будут попробовать их нарисовать, чтобы с красками поиграть. Что касается Петровича, наверное, он прав, вот только как я мясо наращу, если от меня еду разве что не прячут? Шутка, конечно, но какая-то не слишком смешная. Да и нет у меня времени. Мне уезжать скоро, и Петровича я с собой точно не потащу.
— Мне бы основные приемы посмотреть, я буду стараться их развивать и совершенствовать, вместе с набором мяса, как ты выражаешься. Но, чтобы развиваться, мне надо знать, как это сделать. — Попытался я объяснить Петровичу, но встретил только взгляд, полный непонимания. — Хорошо, если тебе так проще, я приказываю тебе начать меня учить. Сейчас!
Ну, сейчас, так сейчас. Петрович снова вздохнул и прямо с места провёл нехитрую связку ударов, на которые я не сумел среагировать. Вставая с земли и выплёвывая снег, я собрался. Мой разум отметил, что ничего неизвестного мне в той связке не было. И даже, пока я вставал, проиграл все движения в замедленном темпе. Вот только тело за приказами мозга не успевало. Я сумел отклониться и даже отбить второй удар связки, а третий отправил меня снова на землю. Вот тут я разозлился. Вскочив на ноги совершенно неосознанно принял стойку из сна. Только ножа в руке не было. А дальше всё произошло почти так же, как я видел, только там удары были стремительные, я даже не успевал за ними наблюдать, здесь же они проводились гораздо медленнее. Но и Петрович стремительностью моего противника из сна не обладал.
Перехват руки, слегка вывернуть, подсечка ногой, чтобы он потерял равновесие, а затем бросок через бедро. Это оказалось гораздо легче, чем мне казалось. Зафиксировать руку своей ногой и обозначить удар в горло костяшками пальцев.
Поднимался я медленно. Кажется, что-то потянул. Петрович прав, пока мои мышцы не приобретут более приличный вид, а связки станут эластичными, чтобы не тянуться со скрипом от легкой нагрузки. Но я вынес из этого урока одно: я действительно всё это знаю. Осталось только заставить тело «вспомнить». А для этого его — тело, нужно подготовить.
— Что, Петрович, самоуверенность не доводит до добра, — услышал я за спиной голос Тихона.
Резко обернувшись, увидел, денщика, который сползал с коня. Одновременно с этим он полез правой рукой за пазуху.
— Так ведь, если бы его сиятельство даром воспользовался, я бы еще понял. А вот этого понять не могу, — мрачно заявил старший егерь, поднимаясь с земли и отряхивая снег. — Ваше сиятельство, а ещё раз покажи, как ты это сделал, я своим остолопам этому учить буду.
— Не могу, Петрович, какую-то жилу на ноге потянул. Еле стою, ходить точно не смогу и уж тем более, не смогу здорового мужика куда-то кинуть. — Тихон в это время подошёл поближе и вытащил запищавшую Фыру.
— Вот, ваше сиятельство. Ревела так, что у приехавшего капрала сердце кровью обливалось. Сергей Ильич приказал к вам её везти. Сказал, что соскучилась Фырочка, и у вас в руках быстро успокоится. — Я забрал котёнка, который действительно мгновенно успокоился. Тихон же повернулся к егерю. — Что ты старый козёл вытворяешь? Где это было видано, чтобы на обучении калечил учеников своих, да ещё и с Евгения Фёдоровича начал?
— Что ты разбрехался, — отмахнулся Петрович. — Евгений Фёдорович сам себя покалечил. А я говорил, что не готов он рука-ногами махаться. Вот, будете впредь доверять моим словам. Только вот, что-то не вяжется у меня, ваше сиятельство. — Он подозрительно посмотрел на меня. — Откуда вы всё эти приёмчики знаете? И даже применить их можете? Только некоторые не по силам пока.