Граф Рысев
Шрифт:
— Евгений Фёдорович, сдается мне, что ничего ужасного вы не почувствовали, несмотря на свою чувствительную натуру. Более того, вы опередили Свинцова не потому, что тот долго возился, а потому, что оказались быстрее. — Он улыбнулся, но улыбка затерялась в окладистой бороде. — Как-то не слишком вяжется с образом тонкочувствующего художника.
— Так, считай, в опасной зоне живём. Частые порывы, хоть и быстро закрываются, но неприятностей много доставляют, — я развел руками. — Здесь даже женщины и дети должны уметь постоять за себя. Да что уж там, даже такие богемные личности,
— Евгений Фёдорович, сдаётся мне, что вы недоговариваете.
— Дмитрий Фёдорович, зачем вам что-то про меня знать? — я откинулся на спинку кресла. — Я был в своём праве, и у меня тому есть уйма свидетелей.
— Я всего лишь хочу понять первопричину, чтобы понять, как реагировать, и какие рекомендации дать его величеству Петру Алексеевичу и его высочеству князю Дмитрию Анатольевичу. Ведь для нас главное — не ошибиться в выводах и предотвратить большое кровопролитие. Если бы дело касалось только вас со Свинцовыми… Слишком много кланов решили поучаствовать, а я даже не в курсе, из-за чего вот-вот Сибирь полыхнет настоящей войной. — Он говорил сейчас совершенно нормальным голосом, и я, как ни странно, ему верил.
Вообще, я заметил, что в последнее время начал тонко чувствовать, искренне говорит мой собеседник или лукавит. Полагаю, что это очередной бонус от рыси, но в нюансах я пока не разбирался. Умение хорошее, но не критично важное. Пока сойдет на интуитивном уровне. Мне бы с огнём побыстрее разобраться.
— Раз уж у нас пошёл такой разговор, то, давайте поговорим начистоту, — я тоже перестал ерничать. — Барон Борис Свинцов организовал охоту, которая вышла из-под контроля. Когда зверь ушёл на территорию клана Рысевых, охотники, вместо того, чтобы остановиться, продолжили преследование уже на нашей территории. — Я задумался. И в то время, когда обдумывал, как продолжить, Медведев задал вопрос.
— Я многое могу понять, и Свинцовы тем самым совершили преступление, не спорю, но оно стоит того, чтобы залить полстраны кровью?
— В конечном итоге всё зависит от того, на какого зверя велась охота. Там ранили меня, чуть не убили, когда я застал их над ещё над остывшим телом. Подло ударили дубьем по затылку. Но, как мы уже выяснили, это фирменный почерк Свинцовых. К тому же, после удара меня мучит амнезия. Я не могу даже вспомнить нападающих. Точнее, мне удалось вспомнить лица нескольких егерей, которые, к слову, устроили на меня засаду, когда я ехал на бал. Благодаря мужеству наших егерей, мне снова удалось выжить. А вот свинцовским егерям — нет. Наверняка Свинцов забыл рассказать об этом инциденте, когда жаловаться на произвол соседей побежал?
— Действительно, забывчивость барона Свинцова начинает вызывать опасения, — пробормотал Медведев.
— Так вот. Мне удалось вспомнить лица нескольких егерей и голос Бориса Свинцова. Но, как я уже сказал, я не помню, что могло привести к подобному результату. Я натура увлекающаяся. Возможно, я увлёкся настолько, что всех девок клана Свинцовых перепортил. Может такое быть? Да запросто. Вот мужчины и решили со мной разобраться по свойски. Так что моё ранение — это моё личное дело с Борисом Свинцовым. Которое, кстати, с его смертью полностью решено.
— Тогда что могло послужить причиной такого бурления? — Медведев снова слегка повысил голос, но остался в рамках приличия именно беседы. И даже слегка дружеской.
Я же смотрел на него и гадал, насколько же быстро он сорвался и прилетел сюда из Москвы, если совершенно не успел подготовиться. Лучше бы чуть задержался, зато приехал бы уже предварительно зная ответы на свои вопросы. Осталось бы только выяснить детали. Насколько же у императора Кречета подгорело, что он такие неразумные приказы бросился раздавать?
— Давайте представим ситуацию. Я охотился, выскочил на ваши земли, и там, на территории вашего клана убил медведя. После чего едва не убил вашего наследника, когда тот застал меня за столь грязным делом. Что бы сделали? — задал я вопрос после непродолжительного молчания.
— Я бы? Скажем так, клан Рысевых после этого перестал бы существовать. — Медленно ответил Медведев.
— Ну вот, вы сами ответили на свой вопрос, — сказал я, скрестив руки на груди.
— Не хотите же вы сказать, Евгений Фёдорович, что… — даже закаленный глава службы безопасности не удержался и ах… Ахнул он, в общем.
— Именно это я и хочу сказать. Этот слизняк убил рысь на территории клана Рысевых, а потом меня приласкал по затылку так, что я до недавнего времени имени своего не помнил. И как вы думаете, Дмитрий Фёдорович, мы успокоимся, пока хоть один представитель этого поганого клана топчет землю? — добавил я жёстко.
— Я вас услышал, — кивнул Медведев. — Сейчас я хотел бы переговорить с Сергеем Ильичом, если он не будет возражать.
— Думаю, что не будет, — я вышел из-за стола. — Подождите здесь, Дмитрий Фёдорович, я сейчас сообщу графу, что вы хотите с ним поговорить.
Дед обнаружился неподалёку. Он мерил шагами гостиную, ожидая, чем закончится наша «дружеская беседа» с Медведевым.
— Ну что? — он тут же повернулся ко мне, как только я вошёл в гостиную.
— Вроде нормально, вот только, у меня сложилось впечатление, что в столице не знают подноготную конфликта. До них долетели свинячьи визги, но в деталях никто разбираться не стал. Хорошо, что одумались вовремя, и шашкой не махнули, а Медведева послали для выяснения. — Сказал я, подходя к окну. День был яркий, солнечный. Щебетали птички, а погода так и манила выйти прогуляться.
— Ну, хорошо, может ещё и обойдется, — пробормотал дед.
— Да, Медведев хочет с тобой побеседовать, — добавил я.
— Это и так понятно. Раз не пришёл попрощаться, значит, ещё не наговорился. Пойду, уважу гостя. — Дед направился к двери. — Ты чем заняться хочешь?
— Пойду, прогуляюсь. Город посмотрю, может, что-то вспомню. Да к Соколовым загляну, может быть, они передумали уже Машу со мной отправлять.
— Хорошо. Не задерживайся, и, Женя, будь так добр не заночуй где-нибудь не в своей постели. Нам сейчас неприятности ни к чему. — Наказал дед и вышел из гостиной.