Граф Рысев

Ключевской Алекс

– Женя, ты меня слышишь? – дед подошёл ближе.

– Да, я тебя слышу, – я сфокусировался на его лице. – Нормально я себя чувствую, обезболивающее больше не пил, если ты об этом.

– Это хорошо, – кивнул граф. – Это очень хорошо.

– Я не понял одного момента. Зачем я встречался с жандармами? Всё равно ничем не могу им помочь. – Спросил я, пристально глядя на деда.

– Чтобы они на тебя посмотрели. – Граф задумался. – Если дойдёт до описаний, чтобы не тратили время, разыскивая высокого худого юношу с

желто-зелёными глазами. Который в итоге оказался жертвой. Как же плохо то, что с твоей памятью случилось. Вот кто-кто, а ты вполне мог бы нарисовать нападавших, даже, если сам не знаешь их имён.

– Надо же, неужели ты нашёл что-то хорошее в моих занятиях живописью? – слова вырвались у меня прежде, чем я сумел их осмыслить. Казалось, что это непрекращающийся спор между нами прорвался даже сквозь вуаль, наброшенную на мою память и вылился в ядовитых словах.

– Прекрати, я позволил тебе поступить в Академия изящных искусств, я оплачиваю все твои развлечения на изнанке. Ты не забыл, что я тебе небольшой дом неподалеку от Академии купил со студией, чтобы ты мог выращивать своих тараканов без влияния соседей по общежитию. – Граф устало протёр лицо руками. – Можно сказать, что я смирился с тем, что мой внук вместо службы или светской службы будет время от времени рисовать генеральских жен и дочерей. Параллельно занимаясь с ними непотребствами.

– Ну почему сразу непотребствами? – я даже удивился.

– Потому что твоя кобелиная сущность уже в пятнадцать лет расцвела буйным цветом.

– Моя сущность не может быть кобелиной, – ответил я, подняв вверх указательный палец. – Моим тотемом является рысь. А кошки с собаками редко общий язык находили.

– Женя… – я ответил деду невинным взглядом. – Хорошо, не кобель, а кот мартовский ты и есть. Если хорошо себя чувствуешь, пошли на стрельбище. Я всё ещё хочу посмотреть, как именно ты стреляешь.

Я не стал себя долго уговаривать. Тем более самому хотелось прогуляться на открытом воздухе.

В холле, по которому я вчера прошёл практически не глядя, нас ждал дворецкий. Он держал в руках пальто и куртку, похожую на ту, в которой я вчера по земле валялся.

Куртка была неудобной. Я посмотрел на неё и скривился. Я же граф, в конце концов, неужели не могу что-то получше себе подобрать, или вообще сшить? У нас тут портные водятся? Тупой вопрос на самом деле. Кто-то же одежду шьёт.

Дворецкий помог сначала одеться деду, а затем подошёл ко мне.

– Меня зовут Афанасий, ваша светлость. Все слуги уже предупреждены, что у вас проблема с памятью из-за ранения, – и он ловко впихнул меня в куртку, я даже пискнуть не успел.

– Очень хорошо, Афанасий, – вместо меня ответил граф. – Мы идет на стрельбище. Побудь нашим ассистентом.

– Как вам угодно, ваше сиятельство, – он невозмутимо поклонился, и в его руках как по волшебству появилось пальто почти такое же как у деда. Может только качество чуть похуже.

Ну охренеть, что я могу сказать. Колоритная из нас троица вышла ничего не скажешь. Впереди идут два почтенных джентльмена, а позади непонятно кто: то ли бомж, то ли неформал, художник, в общем. Эх, зря я патлы обстриг, они сейчас как раз в тему были бы.

Сам не знаю почему, но подобный расклад вызывал во мне глухое раздражение, которое усугублялось тем, что жесткий воротник куртки был не отложным и сильно натирал шею.

Погода была отличная. В воздухе отчётливо запахло весной. Небо было ясное, ни облачка. Стрелять, правда, в такую погоду не слишком приятно. Солнце так и норовит слепануть. Но ничего, и не в таких условиях стрелять приходилось, прорвемся.

На стрельбище был установлен стенд. Афанасий подошёл к машине и принялся заряжать её тарелочками.

– Поверни, чтобы солнце в шары не било, – хмуро посоветовал я ему и принял ружьё у подбежавшего парня. – Заряженное? – Спросил я у него. Парень закивал головой. Кивал он так интенсивно, что появилось опасение отвала башки от довольно худой шеи. – Принеси патроны.

– Что принести? Я вас не понимаю, ваше сиятельство, – он растерянно посмотрел на деда.

– Полагаю, Евгений имеет в виду те приспособления, которые использует император Кречет с семейством во время пострелушек, возможно, у князей Тигровых они имеются. Но я предпочитаю классику, – ответил дед и кивнул на Афанасия. – Командуй, Женя, по готовности.

Я осмотрел ружьё. На этот раз это была вертикалка с одним спуском. Хорошее ружьё прикладистое. Калибр мелковат, не двенадцатый, это точно. Я ещё раз осмотрел ружьё. Двадцаточка, любимый калибр. Вот только гложут меня сомнения.

– А там точно дробь? – спросил я, подозрительно посмотрев на парня, который мялся рядом.

– Пулями заряжено, в оба ствола, ваша сиятельство, – отрапортовал парень.

– Пулями по тарелкам? – я посмотрел на ружьё, потом на деда, и в последнюю очередь на Афанасия. – Вот такого извращения я ещё не видел. Мало того, что не видел, а ещё и участия не принимал. – Вскинув ружьё, повёл его, словно вслед за целью. – Ладно, давайте попробуем. Дай!

Тарелка сорвалась из-за машины и полетела вверх по параболической траектории. Практически следом за ней понеслась вторая. Бах! Бах! Первая разлетелась в пыль, вторая тоже упала поврежденная, но второй выстрел был не слишком удачный, и только отколол от тарелки керамический кусок. Поморщившись, я опустил ружьё и посмотрел на деда.

– Ну что, убедился, что я умею стрелять? – дед молча кивнул, разглядывая меня так, словно впервые увидел. Я же повернулся к парню, который уже успел куда-то сбегать и теперь стоял рядом с кожаной сумкой в руках. – Ну давай, посмотрим, как ты ружьё заряжаешь.

Конец ознакомительного фрагмента.