Граф Рысев

– Женька! Женька, черт тебя подери, открывай! – я открыл глаза и посмотрел на часы. Мать твою за ногу, пять утра. И кто там ломится ко мне практически ночью?

Набросив на плечи форменную куртку и сунув ноги в тапочки, пошёл открывать. Стучали-то в окно, в дверь бы долбились, хер бы я услышал. Веранда большая, двери хорошие утепленные, недавно новые поставил. Вот кто-то и обошёл дом, да в окошко спальни начал стучаться. Кобеля надо завести цепного. Тогда прекратят шляться, где попало, чтобы задницу, да яйца сберечь.

На

крыльце стоял дед Егор. Точнее, Егор Степаныч, егерь бывший. На ресницах и бровях иней, с капюшона, на голову наброшенного, морозная бахрома свисает. Понятно, опять на рыбалку затемно ходил. И не сидится же дома кому-то. Да ещё и в мороз такой. Я поежился, у меня же на ногах тапочки только надеты, а старый хрыч ни туда, ни сюда.

– Ты что, спишь что ли? – он так удивился, увидев мою заспанную рожу, что я только сплюнул. Нет, бляха-муха, не сплю, жду, когда ты притащишься и долбиться в окно начнешь.

– Тебе чего, старый? Совсем из ума выжил? Ты на часы смотрел? – недовольно протянул я, кутаясь в куртку. Надо же, вроде март на улице, а холод дикий, весной и не пахнет. В феврале таких морозов не было, какие на этой неделе завернули.

– Собирайся, Женя. В затоне не местные, с оружием балуются. А ты у нас гвардеец, как-никак. Тебе положено за оружием блюсти. – С ходу в лоб зарядил мне дед Егор. Я же спросонья, видимо, плохо соображал, потому что решил уточнить.

– Какое оружие? Охота неделю как закончилась.

– Вот то-то и оно, Женя, то-то и оно. Давай-давай, портки натягивай, Генку буди, да разбирайтесь, поезжайте. – Дед покачал головой и повернулся, чтобы уходить. С крыльца сошёл, и пробурчал. – Напридумывали гвардий всяких. Иди делом займись. Это тебе не у дедов старых берданки отбирать, тут и поработать придётся.

– Ага, это я придумал, у дедов просроченные стволы изымать. Следить надо за документами, – пробурчал я, закрывая дверь.

Первое, что сделал, это позвонил дежурному.

– Лейтенант Рысев, Росгвардия. Сигнал поступил, что на территории охотугодий вооружённые люди. Возможно, браконьеры. – Отрапортовал заспанному сержанту, который пару минут врубался, что к чему.

– Ну так съезди, проверь, – недовольно пробурчал он.

– Без участкового?

– Может тебе ещё прокурора разбудить? – ехидно предложил сержант. – Ну, а что, она баба молодая, местами даже красивая. Одинокая опять же. Совместишь охоту на браконьеров с романтическим свиданием.

– Соколов, я тебя ей сдам, ей богу, не доводи до греха. – Я только зубами не скрипнул. Никак не могу понять эту неприязнь полиции к Росгвардии, наверное, плохо стараюсь.

– Не надо меня пугать, – чопорно произнёс скучающий дежурный. – Нет у меня участковых. Михайлов один на три куста, ногу сломать умудрился. Вот ты сам, чо в гвардейцы подался? Надо было участковым идти.

– Куда позвали, туда и пошёл. Ты чего добиваешься, Соколов? – задал я вполне на мой взгляд логичный вопрос. – Я ведь рапорт накатаю, ты меня знаешь.

– Да похер, Жень. Мне до пенсии три недели осталось. Если ты думаешь, что я здесь хоть на день больше проработаю, то ты сильно ошибаешься. – Он замолчал, потом более благожелательно произнёс. – Сейчас бригада вернется, я оперов на помощь пришлю. Куда

ехать?

– В затон. – Неохотно проговорил я.

– Нехорошее место, – задумчиво произнёс Соколов. – Давай уж ребят дождешься, вместе съездите?

– А если эти стрелять начнут? В затоне налим идёт, рыбаки там все. Сам знаешь, слово за слово… А наши молчать точно не будут. Сейчас Генку Вдовина подниму, скатаемся, глянем, что там да как. Может, Степаныч преувеличивает проблему.

– Ну, давай. Только сам сильно не нарывайся. – Посоветовал Соколов.

– Постараюсь, бригаду, если что на одиннадцатом километре подожду. – Дождавшись утвердительного ответа, отключил телефон и задумчиво посмотрел на него.

По-хорошему, надо собираться, но неохота. Надел утепленный камуфляж, сунулся в сейф и в очередной раз за это проклятое утро выматерился: пистолет остался на работе в сейфе. И что делать? Карабин бы взять, но там могут начать визжать олени, детки блатных родителей, которые всего-то поиграться приехали. Они же дети, епт, которые полицейский произвол кинутся снимать на все доступные айфоны. Не отпишусь потом. Ладно, у оперативников в этом плане больше полномочий.

УАЗик в теплом гараже решил сегодня не выделываться, и даже почти сразу завёлся. Пока выезжал из усадьбы, позвонил Генке – однокласснику бывшему, старшим егерем умудрившемся пристроиться. Ответила заспанная жена.

– Так в тайге они, Жень. Медведя какая-то сука подняла. Он уже одного лесоруба заломал, того в город на вертолёте увезли. Ещё даже по сводкам не прошёл. Только вот не простой работяга оказался, тут всех в ружьё и подняли, и разрешения как по волшебству оформились, словно сами собой.

– Да везде так, Оль, не только у нас. И про «нас» я подразумеваю всю нашу необъятную. Ладно, спи ложись.

– Ага, уснешь тут, – и она отключилась.

Я выехал на прямую до свёртка на затон и рванул на скорости, которую мой конь выдержит и не рассыплется прямо подо мной. Генке хорошо, ему снегоход выделили. А мне, что предлагаете делать? Впереди расстилалась белая снежная дорога, и мысли скакали, что те блохи. Как бы сверток не пропустить.

Я здесь родился и вырос. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне восемнадцать исполнилось. Делать было нечего, учёбу я бы сам не потянул. Уже совершеннолетний, крутись, пацан, как хочешь. Путь был один – армия. Попал в военную разведку. Наставник очень неплохой достался, многому меня научил, а ведь кое-что и вбивать в башку пришлось, не без этого. Предлагали на контракт остаться, да в школу офицерскую поступить, не захотел, теперь жалею. Ну ничего, пенсия в полиции быстро наступает, оглянуться не успею, как думать надо будет, чем дальше заняться.

Тут мне и предложили пойти в Росгвардию. Старый наш гвардеец позвал на своё место, когда я ружьё пришёл батино забирать, да на себя оформлять.

Я тогда только вернулся с армейки. Вернулся в родительский дом, который без хозяев уже начал ветшать.

Заниматься чем-то надо было, да и на ремонт деньги на дороге не валяются, поэтому согласился. Это всяким попаданцам хорошо, да дядям Фeдорам, взял тачку с лопатой и пошёл клад искать. И, что, самое охренительное – всегда находят. В жизни, к сожалению, не так.